Наверное, злиться на то, что у неё справляются о здоровье матушки неправильно. Поэтому Эми всеми силами старается не показать своей растерянности и с ещё большим усилием старается улыбаться. Хотя, стоит ей только взглянуть на Лори, и улыбку натягивать не придётся.
На несколько секунд воцаряется тишина. Лори прячет руки в карманы, но взгляда с собеседницы не сводит, продолжает смотреть внимательно. Эми уже и не знает, куда ей деться, куда спрятаться от его взгляда. Хотя с другой стороны, ей невозможно нравилось то, что сейчас его взгляд прикован к ней и только к ней.
В один момент у Эми в груди зарождается какое-то тёплое чувство надежды. Надежды на то, что Лори пришел именно к ней. Надежды на то, что он говорит с ней, потому что она действительно интересная собеседница. Не говоря уже о давней мечте, что их дружба когда-нибудь сможет стать чем-то большим.
— Я хотел кое-что узнать у вас, Эми, — её сердце замирает, и, вопреки всем наставлениям старшей сестры, она поднимает на Лори взгляд и смотрит прямо в глаза. Смотрит настолько пристально, что любому стало бы не по себе, но только не Лори — Я хотел узнать, дома ли Джо.
Лори продолжает что-то говорить, но Эми его уже не слушала. Она лишь опустила взгляд и поджала губы, а стебелёк одуванчика, который до этого времени был в её руках, нещадно надламывается. Конечно, стоило догадаться.
— Да, она дома, — Эми приходиться собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы прямо сейчас не расплакаться от обиды, — Джо дома.
Лори лучезарно улыбается, услышав заветные слова, и благодарит девочку. Он старается поддержать разговор, задавая ещё какие-то вопросы, на которые Эми отвечает автоматически, прекрасно понимая, что ему просто не терпится уйти. И она не имеет права более его задерживать.
Когда юноша исчезает из вида, скрывшись в дверях дома, девочка, наконец, опускается обратно на землю. Солнце всё ещё печёт, а Эми снова погружается в свои мысли. Она думает о неоправданных ожиданиях, о боли, причинённой не специально, и совсем чуть-чуть о Лори. Интересно, насколько сильно бы всё изменилось, если бы она была на месте Джо?
Эми вытирает непрошеные слёзы ладонью и снова невольно думает о том, что Мэг бы ужаснулась, узнай она, что у неё, у Эми, нет носового платка. Она рассеянно оглядывается по сторонам, и собирает в одну охапку оставшиеся цветы. Для того, чтобы доплести венок, не хватает всего нескольких одуванчиков.
Она вплетает цветы, один за одним, в общую композицию, совершенно не заботясь о том, что она может испачкать платье липким соком, и что её ладони уж им перепачканы. В один момент ей начинает казаться, что одуванчики похожи на маленькие солнышки, которыми усеяно всё поле неподалёку от её дома. И только одна эта мысль, почему-то, греет не хуже любого другого солнца.
Девочка вплетает последний цветок и с по-детски наигранной серьёзностью осматривает получившуюся работу. Она думает о том, что этот венок хорошо смотрелся бы на голове Мэг, но, кажется, у неё нет подходящего к нему платья.
Эми вешает венок на обломанную ветку дерева, которое стоит у самого крыльца, и улыбается. Улыбается каким-то своим мыслям, настолько глубоко спрятанным в её душе, что, если бы девочку спросили, почему она улыбается, она бы сама не смогла ответить.
Она уходит в дом, плотно закрывая за собой дверь и не прекращая улыбаться, согретая полем маленьких солнц, которые растут у её дома. Большим, тёплым полем, которое пригреет каждого, кто в этом нуждается.
Всё-таки, одуванчики замечательные цветы. Особенно, когда тебе тринадцать.
Комментарий к Одуванчики (Little Women; Эми(/)Лори)
Да, за окном январь, а у меня одуванчики… Всех с наступившим новым годом, дорогие читатели! Спасибо, что остаётесь со мной ❤
========== Поцелуй на удачу (Harry Potter; Сириус/Марлин) ==========
Можно сказать, что это был самый холодный день той осени, и это была чистая правда. Ветер морозил щёки и кружил увядающие листья в вихре, разнося их по всей территории школы. Домовикам пришлось приложить немало усилий, чтобы очистить Квиддичное поле от налетевшей на него опавшей листвы, а ученикам пришлось водрузить на головы шапки и обмотать шеи зимними шарфами. Это был самый холодный день той осени.
Но никто не имел права отменить Квиддич. И пусть первый в году матч нельзя было назвать важным или решающим, он всегда был между Гриффиндором и Слизерином, что уже обещало интересное зрелище и заставляло приходить на трибуны даже тех, кто игрой не интересовался. И пусть Марлин после прошлогодней травмы раздражалась от одного только упоминания об этой игре, даже она не смогла побороть своего любопытства.
Девушка натянула шарф на подбородок, спрятала руки в карманы и беглым взглядом осмотрела трибуны. До матча оставалось чуть больше часа: Джеймс гонял Гриффиндорскую команду на поле, а немногочисленные зрители — от силы человек двадцать, — мёрзли на трибунах. Те, кто был поумнее, правда, применяли согревающие чары.
— Марлин! — МакКиннон резко развернулась в сторону знакомого голоса, и каблук её сапога чуть не соскользнул со ступеньки, на которой девушка стояла. Алиса вскочила на ноги и принялась махать обеими руками, чтобы привлечь внимание подруги, хотя этого и не требовалось, её и так было прекрасно видно. Рядом с ней сидела Лили.
Марлин села рядом с подругами и потерла друг об друга замерзающие ладони. Алиса только вскинула брови и достала из кармана свою палочку. До этого съёжившаяся девушка выпрямилась, ощутив окутавшее её магическое тепло, и благодарно улыбнулась. Лили не сводила сосредоточенного взгляда с поля, и немного щурилась.
— Они выиграют, ты же знаешь! — Алиса беззлобно толкает рыжеволосую в бок, а потом оборачивается к Марлин, словно ожидая услышать от неё слова поддержки.
— Я очень волнуюсь, — констатирует Лили, и принимается нервно покусывать свой палец, — Джеймс говорил, у Слизерина новые загонщики. Вроде пятикурсники, но амбалы ещё те.
На эти слова Алиса только вздыхает, откидывается на спинку трибуны и качает головой. «Как хорошо, что мой Фрэнк не играет!» — доносятся до Марлин слова, которые по всей видимости она слышать не должна. Лили, например, и не услышала. МакКиннон снова оглядывается по сторонам, словно в попытке отыскать кого-то, а потом переводит равнодушный взгляд на поле.
Ещё в прошлом году она так стремилась стать частью команды, что чуть не завалила полугодовые оценки по всем предметам, пропадая на тренировках, чтобы отличиться на отборочных. И она отличилась, она стала охотницей. Ей так нравилось ощущать ветер в своих волосах, когда проносишься на метле в десятках метрах от земли. Ей нравилось уворачиваться от бладжеров, нравилось закидывать квоффлы в кольца соперников. А потом, на матче между Гриффиндором и Когтевраном её скинули с метлы, и она вывихнула лодыжку. С тех пор Марлин смотреть не могла на мётлы без неприятных воспоминаний и характерного передёргивания.
Девушка достаёт из кармана пальто бумажный пакетик с шоколадными лягушками, и тут же безжалостно откусывает голову одной из них. Протягивает пакетик Лили, которая не сразу его замечает, но всё-таки берёт одну и благодарит. За сладким лакомством тянется и Алиса. Марлин передаёт пакет ей в руки, а сама наклоняется вперед, опирается на другую лавку, и смотрит на Лили. Смотрит внимательно, а потом переводит взгляд на поле и тоже немного щурится, вглядываясь в небольшие движущиеся фигурки.
— Ведь не только в загонщиках дело, да? — Лили отрывает взгляд от поля, слегка закусывает губу, а потом смотрит на Марлин.
Лили не выглядит напуганной, она выглядит взволнованной. И эта взволнованность Марлин до чёртиков пугает, потому что о чём, чёрт возьми, можно волноваться, наблюдая за игрой в Квиддич? Уж точно не о том, что Джеймс попадёт в Больничное крыло, потому что в последний раз он там оказывался курсе на четвёртом. А когда вышел, знатно набил морду Слизеринцу, который столкнул его с метлы. И больше такого не повторялось.
