Всего каких-то полгода назад девушке казалось, что у неё самая прекрасная жизнь. Только она и её любимый старший брат, а перед ними — целый мир как на ладони, и тысяча возможностей. Зато теперь вместо этого мира — заброшенная тусклая квартира с пустым холодильником и никаких перспектив. Тейлор страшно подумать, как же сильно ей хочется сбежать, вот только бежать-то некуда, бежать нет сил.
Из тревожных мыслей её вырывает звук — резкий грохот, такой, словно кто-то не рассчитал расстояние и силу и на большой скорости врезался в стену. Не трудно было догадаться, кто это был. Тейлор почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Человек-Паук не показывался вот уже несколько недель с момента их последней встречи, и вечера в одиночестве были довольно приятными. И зачем же он объявился теперь?
Вот только, вопреки ожиданиям, «дружелюбный сосед» не присаживается рядом и не начинает разговор. На крыше снова воцаряется тишина, словно ничего и не было, а в душе у Тейлор разрастается какая-то непонятная тревога. Сама не понимая, зачем, не до конца отдавая отчёт своим действиям, девушка поднимается на ноги и направляется в ту сторону, откуда совсем недавно донёсся звук.
Она ничуть не боится, да и с чего вдруг, но всё равно замирает, когда заворачивает за угол и видит согнувшегося пополам Паука. Выглядит он неважно: маска перекосилась и съехала, костюм местами подран и весь в грязи. А ещё кровь… кровь повсюду — и на крыше, и на костюме, и на руках Паука, которыми он судорожно хватается за левый бок. Тейлор сдержанно охает, подавляя в себе рвотный позыв и чисто инстинктивную попытку отступить назад и запереться в своей квартире. Человек-паук, наконец, замечает её, слегка развернувшись в её сторону, но, кажется, совсем не соображает. Девушка не понимает, как он вообще до сих пор стоит на ногах.
Ей не хочется этого делать. Какая-то часть внутри неё настойчиво твердит, что именно из-за Паука погиб Ричи, что нужно оставить его здесь, а самой вернуться домой и притвориться, что ничего этого не было. Но с другой стороны… она вспоминает глубокие карие глаза, кривую улыбку и шоколадные кудри, вспоминает мальчишку, которому просто хотелось хотя бы немного побыть обыкновенным человеком, и решение приходит само собой.
Тейлор делает маленький шаг в его сторону, словно даёт себе последнюю возможность передумать и уйти, затем ещё один, и ещё. Назад пути нет. Садится рядом, пока Паук, кажется, уже на грани потери сознания, осторожно убирает его руки от окровавленного бока. И с какой-то потерянной досадой понимает, что такую рану — только зашивать. Паук начинает что-то невнятно бормотать, и лепет его очень сильно походит на предсмертный бред, поэтому Тейлор не медлит ни секунды. Не хватало ещё, чтобы он умер не только на её крыше, но и у неё на руках.
С горем пополам она дотаскивает его до своей квартиры и укладывает на гостевой диван, нещадно пачкая всё вокруг себя кровью, и пачкаясь сама. Парень совсем не сопротивляется, напротив, обмякает в её руках, позволяя девушке делать всё, что ей вздумается. Такая податливость пугает не на шутку, поэтому Тейлор, судорожно вспоминая всё, что знает о накладывании швов, начинает действовать удивительно быстро.
Трясущимися руками она рвёт наволочку одной из декоративных подушек, прикладывает лоскуты к боку Паука в попытке остановить кровотечение. Тейлор пытается слегка приподнять парня, помогая ему принять полусидячее положение, бесцеремонно хватает его за руку, заставляя самостоятельно прижимать ткань к ране. И пока Человек-Паук медленно приходит в себя, девушка начинает метаться по квартире в поисках всего необходимого.
Когда она возвращается в комнату, парень выглядит уже немного лучше, старается сфокусировать на ней взгляд и крепко прижимает к окровавленному боку то, что ей совсем недавно было декоративной подушкой. Игнорируя накатывающую панику, Тейлор промывает и обрабатывает рану, трясущимися руками берёт в руки иглу и, сделав глубокий вдох, принимается зашивать.
— Я так и не поинтересовалась, как тебя зовут, — бормочет она, в попытке сфокусировать внимание парня на себе и немного отвлечься самой. Она не уверена, что он в состоянии ей ответить, но вывести его хотя бы на какой-то разговор, чтобы оставался в сознании, всё же пытается.
— Питер Паркер, — сквозь зубы цедит он, пока девушка старательно зашивает рану на его боку. Она старается делать всё аккуратно, но всё ещё подрагивающие руки мало ей помогают.
— Тейлор Блэйк, — отвечает девушка, пытаясь завязать узел, — приятно познакомиться, Питер. Не теряй сознание.
Она никогда не мечтала стать врачом, а в детстве вообще боялась вида крови. Поэтому сейчас, когда на её диване практически умирал малознакомый парень, руки у Тейлор нещадно тряслись и девушке то и дело приходилось останавливаться, чтобы сделать глубокий вдох и прийти в себя. Её не на шутку мутило.
Когда девушка обрабатывала уже зашитую рану, Человек-Паук окончательно пришёл в себя. Он покорно лежал, практически не двигаясь, и смотрел на девушку во все глаза. Под этим пристальным взглядом было до ужаса неуютно, но деться было некуда, поэтому она лишь сильнее вжимает голову в плечи и подбирает с пола окровавленные тряпки.
— Спасибо, — он едва шевелит губами, и Тейлор с какой-то непонятной досадой думает, что даже не догадалась принести ему воды.
— Не за что, — так же тихо отвечает она, поднимаясь на ноги, — сейчас вернусь.
Уже минут через сорок Паркер окончательно приходит в себя. Поднявшись на ноги, он первым делом порывается уйти, но Тейлор его останавливает. Она не может сказать, что движет ей в тот момент, но она хватает Паука за руку, чуть выше запястья, и просит остаться на ночь, чтобы окончательно восстановить силы. Питер практически не сопротивляется, только немного мнётся для приличия, а потом Тейлор отправляет его в душ, с огромным недовольством протянув одну из футболок Ричи.
Девушка не понимала, в какой момент всё перевернулось настолько, что Человек-Паук, которого она ненавидела всем сердцем долгие-долгие месяцы, не просто был в её квартире, мылся в её душе, но ещё и носил футболки её брата. Хотелось выть и биться головой об стену, но это было бы уж как-то слишком неприлично, так что Тейлор сдержалась.
Ночью они не спали, потому что девушка нашла давно позабытую в морозилке пиццу и несколько завалявшихся чайных пакетиков. Это нельзя было назвать застольем мечты, но Питер смотрел на неё искрящимися в каком-то детском восторге глазами и уверял, что всё нормально. Хотя самой Тейлор всё же было немного неуютно. Словно она попала в какое-то иррациональное, неправильное «Зазеркалье», где для неё совершенно нормально затаскивать в свою квартиру малознакомых парней, зашивать им раны, кормить и расстилать гостевой диван. Послушать, так бред.
Но это была сущая правда, и сейчас Человек-Паук сидел напротив неё, как и тогда, на крыше, с довольным видом поедал разогретую пиццу, запивая её чаем. А она, Тейлор, всеми силами пыталась отделаться от чувства неправильности, убеждая себя в том, что делает это только потому, что перед ней — точно такой же человек. Возможно даже более поломанный и потерянный, чем она сама. Что-то подсказывало ей, что теперь она видит его настоящего.
— Я могу задать бестактный вопрос? — Наконец нарушает тишину Тейлор, а в карих глазах Питера снова блестит что-то для неё непонятное, и по губам у него расползается какое-то подобие улыбки, — почему ты тогда пришёл на мою крышу? В тот, первый раз?
Огонь в глазах Паркера тут же меркнет, да и весь Питер как-то сжимается, вмиг закрывается, словно не было всех этих часов и попыток его разговорить. Словно он Тейлор практически и не открывался. Одной секунды ей оказалось достаточно, чтобы тысячу раз пожалеть о заданном вопросе, но отступать назад она была не намерена. Она терпеливо ждала.
— Просто на мгновение мне показалось, что ты — это она. Моя Гвен Стейси.
Сейчас тишина в квартире кажется слишком громкой, звенящей, давит на плечи и пульсирует в черепной коробке. Девушке кажется, что вот он, идеальный пример того, как испортить всё одним словом. Мысли о том, что Человек-Паук ей не друг, не приятель и даже не хороший знакомый теряются где-то на периферии сознания, полностью отступая с первого плана.
