— Слова о понимании звучат лицемерно для того, кто прячет своё лицо за маской, — она снова огрызается, старается его обойти, но в итоге оказывается практически зажата между Пауком и ящиком. Дверь к лестнице, единственный способ уйти, перекрыт, так что у Тейлор просто нет возможности как-то сопротивляться. Единственное, что она может, постараться успокоиться.
— Ты хочешь, чтобы я её снял? — в его словах звучит откровенная насмешка, практически вызов, но Тейлор уже всё равно, — Ладно, нет проблем, я сниму её. Только ты остаёшься на месте и выслушиваешь всё, что я тебе говорю.
Девушка не успевает ничего возразить, короткого мгновения хватает на то, чтобы красная маска исчезла с лица напротив, и перед ней предстал симпатичный парень. Коньячно-карие глаза блестят вызовом, а слегка вьющиеся шоколадные волосы встают всклокоченным гнездом. Он оказывается намного моложе, чем она могла предположить, скорее всего, даже её ровесником.
На секунду Тейлор теряет дар речи, потому что, если быть достаточно честной, встреть она такого парня на улице, уж точно провожала бы его жадным взглядом, пока тот не скрылся бы за ближайшим поворотом. Но сейчас перед ней всё ещё стоял Человек-Паук, которого она ненавидела всем своим сердцем, а всё происходящее медленно превращалась в очень несмешную комедию.
Она понимает, что коленки у неё дрожат, только в тот момент, когда садится прямо на крышу, беспомощно упираясь спиной в стенку ящика. Мысли в голове путаются, перемешиваясь во что-то неясное, и Тейлор медленно проводит рукой по волосам в попытке успокоиться.
Человек-Паук оказался всего лишь мальчишкой, на которого свалилось слишком много. На мгновение девушка пытается представить, какого было бы ей, окажись на её плечах безопасность и благополучие целого города, и от этой мысли становиться не по себе. Ей даже кажется, что она может ему посочувствовать, но потом перед глазами снова встаёт образ Ричи, его могила, и сердце снова черствеет. Если Человек-Паук оказался не в силах защитить обыкновенных граждан, значит ему не стоило брать на себя такую ответственность. И возраст его не оправдывает.
— Теперь ты можешь меня послушать? — Паук, кареглазый мальчишка со слишком вымученной улыбкой, присаживается напротив неё, лёгким взмахом руки притягивая к себе уже давно позабытую коробку с пиццей с помощью паутины, не выронив при этом ни кусочка. Тейлор слишком неприлично таращит на него глаза.
— Почему ты возишься со мной? — перебивает она, стараясь сохранять самообладание. В голове у девушки действительно не укладывается, почему он подошёл к ней тогда, в первый раз, почему появился сейчас и зачем притащил эту дурацкую пиццу. Они определённо не были знакомы, и теперь, увидев его лицо, Тейлор уверена в этом наверняка, тогда… зачем это всё?
На её вопрос Паук лишь растягивает губы в каком-то подобии виноватой улыбки и передёргивает плечами, но с ответом тянет, долго молчит, словно мысленно перебирает варианты и тщательно думает, что лучше сказать, а что — нет. Тейлор слегка щурится, вглядываясь в его лицо и стараясь усмирить пожаром горящую злобу. С одной стороны, сейчас перед ней очень миловидный молодой парень, который фактически всю свою жизнь перечеркнул, лишь бы сделать мир чуточку лучше, лишь бы помогать людям. С другой же… на его руках всё ещё была кровь Ричи. Её Ричи, и простить это она не сможет никогда.
— Я со всеми вожусь, — наконец отвечает он, слегка мотнув головой. Тейлор его всё ещё не понимает. Ведь, для такого, как он, в каждом действии должна быть выгода, хотя бы какая-то её малая часть. А от неё, от Тейлор, толку нет никакого.
Разговор, кажется, исчерпал себя, практически и не начавшись, поэтому между ними повисает тишина. Тейлор очень хотелось уйти, закрыться в своей спальне с ободранными обоями и никого не видеть и не слышать, полностью утопая в своей ненависти к Человеку-пауку, перемешанной с ещё какими-то странными и совершенно неправильными чувствами. Но она всё ещё сидит здесь, а он, её самых худший враг, самый ненавистный для неё человек, сидит перед ней на расстоянии вытянутой руки и с довольным видом ест пепперони. Тейлор не понимает, что она делает не так.
— Ты что-то хотел мне сказать, — Девушке становится до ужаса некомфортно в воцарившемся молчании, но просто подняться на ноги и уйти она не может, как бы ей не хотелось. Ведь не просто же так он тут ящики перед ней кидает, не позволяя отойти дальше, чем на три шага, — я слушаю.
Паук мнётся, словно уже позабыл, что вообще хотел сказать и почему остановил, будто весь разговор был лишь предлогом для чего-то иного. Если честно, Тейлор уже всё равно. Она с радостью вернулась бы сейчас в свою квартиру, но там она снова будет совершенно одна наедине с гнетущими, разрушающими мыслями, а здесь, на крыше, хотя бы есть Человек-Паук, который забавно прищуривает глаза и улыбается уже не так криво, как несколькими минутами ранее. Он, конечно, убийца, но саму Тейлор убивать, видимо, не собирается, так что его компанию нельзя назвать самой плохой.
Поэтому девушка лишь берёт из коробки кусочек пиццы и терпеливо ждёт, когда же её собеседник решится заговорить. В конце концов, это он попросил её остаться. Себя Тейлор успокаивает лишь тем, что терять ей действительно уже нечего. Ведь от одного вечера, проведённого в компании Человека-Паука хуже уже всё равно не станет.
— Я лишь хотел сказать, что понимаю твою боль, — по его губам снова скользит ломанная улыбка, вот только девушка ему ни капли не сочувствует, — Я тоже терял близких и дорогих мне людей, и очень многих. Ты имеешь полное право злиться на меня, но я не могу спасти всех, как бы мне этого не хотелось.
В карих глазах напротив — тоска и какая-то глубокая, никому невысказанная печаль. Со стороны может показаться, что Паук действительно сожалеет о том, что не смог спасти Ричи, не смог предотвратить тот проклятый взрыв в «Оскорпе», который унёс жизнь её дорогого брата, вот только… Тейлор ему не верит. Не верит ни единому слову, ни одному жесту, не верит даже тому, что Человек-Паук сидит здесь с ней просто так.
Крыша в очередной раз погружается в молчание, более-менее разрядившаяся атмосфера снова начинает угнетать, поэтому девушка больше не видит причины здесь оставаться. Она фыркает, спешно поднимается на ноги, не говоря Пауку ни слова и даже не удостоив его взглядом. Ей всё равно, что он о ней подумает, сразу уйдёт или просидит здесь до утра и появится ли на крыше в следующий раз. Она сюда приходит не ради него.
Тейлор закрывает за собой дверь, спускаясь на лестницу, и практически не чувствует укола совести. Идя к своей квартире, ступенька за ступенькой, она мысленно напоминает себе о том, что Человек-Паук виноват в смерти её брата, всеми силами старается возродить внутри бушующее чувство ненависти только потому, что долгие месяцы это было единственным, что позволяло ей двигаться дальше. Она засыпала и просыпалась, не согреваемая больше любовью Ричи, но подпитываемая жгучей ненавистью к Человеку-Пауку.
Вот только теперь словно что-то изменилось. Будто что-то незримое, но очень тяжёлое и значимое повисло рядом с ней в воздухе, не давая относиться к Пауку с прежней критичностью. Сегодня она против воли увидела в нём не только народного супергероя, но и обычного уставшего мальчишку. Что-то подсказывало ей, что относиться к нему по-прежнему будет очень тяжело, и эта неизвестность не на шутку её пугала.
В этот раз казалось, будто город шумит тише обычного, словно затих перед ужасной бурей. Хотя около часа назад Тейлор отчётливо видела какое-то оживление в северной части. В прочем, её это не касалось. Девушка вздохнула, отрывая взгляд от яркой, переливающейся ночными огнями вывески на звёздное небо. Когда она была маленькой, Ричи всерьёз увлёкся астрономией и решил непременно научить этому и свою младшую сестру, хотя сама девушка запомнила названия всего нескольких звёзд.
А сейчас она думает о том, как сильно брат любил бывать на этой крыше, с каким восторгом и восхищением всматривался в ночное небо и как мечтал купить себе телескоп ближе к Рождеству. От этих мыслей сердце стягивает тугим узлом, и девушка чувствует, как по щеке бежит быстрая, горячая слеза. Тейлор не собирается её вытирать.
