– У Маруси есть своё кресло. И не стоит из-за этого запирать Микки в багажнике.

– Марго, не устраивай драмы там, где её нет. – Фрол заглядывает дочке в лицо: – Не плачь, Маруськин. Мама просто не в духе немного.

Немного! Да я готова рвать и метать. Мы возвращаемся к джипу, и Фрол протягивает ко мне руку:

– Давай сюда эту… Сидушку.

Он открывает дверь, кладёт шлепок на сиденье и усаживает на него Марусю.

– Ой, какое красивое! – восхищается она креслом Микки.

– Я тебе ещё лучше куплю. – Фрол пристёгивает Марусю ремнём безопасности и целует её в щёку. – Не будем спорить с мамой.

Фрол закрывает дверь, достаёт Микки из багажника. Шимпанзе обхватывает хозяина за шею и прижимается к нему всем телом. Фрол устраивает Микки в кресле рядом с Марусей, закрывает дверь и подходит ко мне вплотную.

– Что с тобой, Маргош? – он сжимает мои плечи. – Ещё утром всё было нормально.

– Однажды ты уже поиграл со мной и бросил, – я говорю медленно, чтобы не расплакаться. – Тогда тебя хватило на пять дней. На сколько хватит сейчас?

– Мне никто и никогда так не выковыривал мозг, – закатывает Фрол глаза. – Каких доказательств ты от меня требуешь?

– Роль волшебника играть легко, – хожу я ферзём, – но недолго. Мне интересно будет посмотреть, как ты признаешься Марусе, что ты её отец. Как в глаза ей посмотришь?

– И это всё? – белоснежная улыбка Фрола обезоруживает.

– Да… Пока…

Неужели у него хватит смелости признаться ребёнку, что бросил его мать шесть лет назад?

Фрол открывает дверь и заглядывает к дочери:

– Маруся, я твой папа!

Громогласное «ура» несётся из салона. Маруся потрясает маленькими кулачками над головой и тут же обхватывает отца за шею. Всё! Напрасно пожертвовала ферзём. А надо голову включать в серьёзной игре!

Раскрасневшийся, всклоченный Фрол выпрямляется и закрывает дверь.

– Поехали, Маргош! – как ни в чём не бывало заявляет он. – Нельзя тебе долго на морозе стоять.

Он помогает мне сесть и пристёгивает ремнём.

– Что ты со мной, как с маленькой? – по инерции сопротивляюсь я.

– А ты и есть маленькая!

– И чем тебе у меня не понравилось? – уже сама на себя начинаю злиться, но меня несёт.

– Марусе нужен братик, – шепчет мне Фрол на ухо. – Я могу дальше не продолжать?

– Сдаюсь! – поднимаю я руки.

В салоне играет тихая музыка, мне чудится запах кожи и дорогого парфюма. Очень странно не слышать никаких запахов. Мы выезжаем из города и несёмся по шоссе в сторону Пушкина. Я больше не задаю вопросов. Фрол согревает мои пальцы в своей ладони и, откинувшись на сиденье, рулит одной рукой. Маруся дремлет вместе с Микки. Хочется выбросить все проблемы из головы. Смотрю на красивый профиль Фрола. Он чувствует взгляд и подносит мою руку к своим губам.

***

Рита

– Просыпайся, Марго!

Спросонья тру кулаками глаза. Величественный терем за высоким забором переливается по резным краям крыши новогодними бело-голубыми огнями.

– Это что за санаторий «Морозко»?

Образ футболиста никак не вяжется у меня с царскими хоромами.

Фрол хмурит брови:

– Вот ты, блин, баба-яга! И тут не угодил. Живу я тут, Ритусь!

– Нет, – мне неловко за мой острый язык, – дом красивый. Но он больше подходит для какого-нибудь нефтяного магната.

– Уберём нефтяной, и всё встанет на свои места, – подмигивает мне Фрол.

Металлические створки ворот ползут в стороны, и машина въезжает во двор, ярко освещенный высокими фонарями. Здоровый детина в овчинном тулупе опирается на лопату и приветственно машет Фролу. Слева остаётся заснеженный фонтан с фигурой викинга по центру. В правом крыле дома медленно ползут вверх рольворота, и мы въезжаем в гараж.

– Приехали, ваше величество, – подмигивает мне Фрол и поворачивается к Марусе: – Доча, открывай глазки.

Доча. Удивительно, как он нежно произносит это слово! Будто всю жизнь так её звал. Я тоже оборачиваюсь. Маруся сонно хлопает глазами.

– Зая маленькая, мы дома! – тянет Фрол слова и выбирается из джипа.

Я надеваю маску, выхожу и щурюсь от яркого света. Стены гаража выложены грубо отёсанным серым гранитом. Здесь бы лучше смотрелись факелы, а не диодные фонари.

В стене открывается дверь и по ступенькам сбегает парень лет тридцати.

– Здорово, босс, – двумя руками, как гребёнками парень приглаживает светлые вихры и протягивает Фролу ладонь. – Всё готово, как просили!

Фрол отвечает рукопожатием:

– Молодцы! Оперативно.

Интересно, что оперативно? Отгрохали терем Деда Мороза или просто украсили его огоньками? Фрол достаёт Марусю из машины. Она зевает и утыкается носом ему в шею. Микки ухает и пытается выбраться из ремней.

– Здравствуй, моя девочка! – парень освобождает Микки из кресла. – Шапка-то на глаза съехала. Вот ты чудище лесное.

Фрол с пульта открывает багажник и командует:

– Кайла гулять! Йо-хоу!

Собаку долго уговаривать не надо. Она пулей вылетает из машины и через долю секунды довольная валяется на спине посреди двора. Да уж, начинаю понимать, почему Фрол так заспешил домой. У него гараж размером с мою квартиру. Подхожу к Фролу, беру под руку и кладу голову ему на плечо. Я устала искать подвохи. Наверное, Боженька и правда подарил нам с Марусей чудо на Новый год.

– Руслан, знакомься, Рита Сергеевна. Моя королева! – представляет меня Фрол и слегка встряхивает дочку на руке. – А это моя Маруся.

Неожиданно! Вспоминаю булгаковскую Маргариту, пожаловавшую на бал сатаны. Фрол всех своих женщин так представляет или я правда для него особенная? Ковид слабит разум! Уже не Баба-Яга и хорошо. Честно говоря, думала, едем в холостяцкую нору, где мы будем только втроём.

– Очень приятно, – Руслан с почтением склоняет голову в мою сторону и вновь обращается к Фролу: – Анна Ванна постелила в вашей спальне. Лекарства купили. Стоят на тумбочке.

Светлые волосы и голубые волосы никогда не вязались у меня с именем Руслан, но оно ему идёт.

– Вот и славно, – Фрол встряхивает плечом. – Марго, силы есть поужинать?

Мотаю головой.

– Пить хочу.

– Морс ждёт вас в комнате, – Руслан расстёгивает комбинезон на Микки.

Мы, преодолев несколько ступеней, входим в дом. Пол в просторном холле украшен мозаичным узором из темной и светлой паркетной доски. Натёрт до блеска. На стенах из красного дерева развешаны буйволиные шкуры.

Нас встречает русоволосая женщина в белом фартуке поверх строгого синего платья в пол. По возрасту она если и не годится нам с Фролом в матери, то Марусе в молодые бабушки вполне.

– Фрол Матвеевич! Заждались вас, – у женщины будто прибалтийский акцент.

Она протягивает руки к Марусе:

– А это что за принцесса к нам пожаловала?

– Маруся, это Анна Ивановна, – Фрол трётся носом о щёку дочери. – Она пока заменит тебе няню.

– Няню? У меня никогда не было няни! У меня мама есть, – голос дочери звучит растерянно.

– Мамочка болеет, и мы пока поселим её в другую комнату. Ей сейчас нужен покой. Понимаешь? – Фрол спускает Марусю с рук и расстёгивает молнию на её куртке. – Давай одёжку и снимай сапоги.

Дочка смотрит на меня, а у меня сил на полньютона.

– Слушайся папу, – соглашаюсь я.

Фрол выпрямляется и, обняв меня за плечи, целует в щёку. Маруся обхватывает наши ноги и смотрит вверх влюблёнными глазами.

– Люблю вас! – Её непосредственность обезоруживает.

– Слушайся няню! У нас с тобой завтра грандиозный шопинг! – Фрол стягивает с Маруси шапку и треплет дочь по волосам. – А я пойду уложу маму. Договорились?

– Да, – дочка смущённо улыбается. – А ты придёшь ко мне ещё сегодня?

– Конечно, родная, – Фрол опускается на одно колено и обнимает её.

– Я правда сейчас лягу, Маруськин, – мямлю я.

Снимаю пуховик. Фрол вешает нашу одежду в шкаф.

«Никто не заменит дочери отца», – рождается в моей голове постулат. Анна Ивановна уводит Марусю, Руслан давно уже смылся с Микки на руках. Мы остаёмся с Фролом вдвоём.