Дорога от садика занимала минут 40 – 50. Если я за это время не появлялась, мама отпрашивалась, бежала по моему пути и бросалась к каждому милиционеру с вопросом: "Не было ли несчастного случая?" Но обычно я приходила в срок. Меня приветливо встречал главный бухгалтер Иван Романович. Он был ранен в ногу, хромал, ходил с палочкой. Говорили, что он был суров, малоразговорчив. Но я про это не знала. Он усаживал меня к себе за стол, давал цветные карандаши, бумагу и, урывая минутки от работы, рассказывал короткие сказочки, про что и просил нарисовать. Но главное и первое, что он делал, это кормил меня, то супчиком, то котлеткой, то голубеньким картофельным пюре, но это было горячее и удивительно вкусное!
Послевоенное детство. На откосе у Москва-реки, за заводом "Динамо" мы собирали с какой-то травы зелёные "лепёшечки" – маленькие, с ноготок, сплющенные, то ли заготовки соцветий, то ли плоды, и ели. Что за трава и насколько съедобна? Не знаю, но никто и ничем не пострадал, а ели мы их ещё долго.
Детский сад. Одним из занятий в саду была лепка. Глину нам давали в изобилии, обычную, жёлтую. Но вот на одной из прогулок с детским садом по откосу вдоль окружной железной дороги за Подшипниковым заводом мы нашли голубую глину. Глина – голубая! Она более упругая, красивая, прочная. Потом, уже учась в школе, бегали мы добывать эту глину и никому постороннему не выдавали, где мы её берем. Наши изделия были самые красивые, не рассыпались и долго стояли в витрине на школьной выставке.
Читать никто, кроме меня, не умел. И часто воспитательница, утомившись с нами, шумными непоседами, усаживала всех на ковёр, давала мне книгу и просила почитать вслух. Все были довольны. Воспитательница подрёмывала в кресле, вполглаза послеживая за детьми. Дети были довольны, потому что я была одна из них, и это совсем не одно и то же, что чтение воспитательницы. Я была довольна вниманием детей ко мне и самим процессом чтения вслух, поскольку большую часть читаемых сказок и рассказов я уже знала и слушать их мне было скучно. Через несколько лет, в школе, произошло нечто похожее. Учительница математики, заметив, что я, на лету схватывая задачу или новую тему, потом весь урок скучаю, вызывала меня к доске, называла новую тему или задавала нестандартную задачу, предлагая самой найти доказательство или решение. Ученицам в классе объявлялось, что вот Светлана у доски вместо неё, Екатерины Васильевны, и все вопросы – к ней.
Дворец Культуры, "ЗиС", потом "ЗиЛ", детский сектор. В библиотеку в детском секторе я пришла, ещё будучи в детском саду. В ней работали две сестры, которые жили у нас в подъезде на 2-м этаже – армянки, Любовь и Мария. К сожалению, ни отчество, ни фамилию их я не помню. Стыжусь. Они были самоотверженными библиотекарями – просветителями, знатоками литературы. Сёстры не просто выдавали книги, а открывали мир чтения, прививали культуру чтения нам, детям окраины, у которых, в условиях коммуналок, не только книжного шкафа, кровати не у всех были. А покупка книг никак не вписывалась в скудный рацион зарплат. Так что даже при большом желании родители немного могли сделать для развития своих детей. В большинстве же своём полуграмотные родители и сами трёх книжек за свою жизнь не прочитали. Понимая это, библиотекарши были терпеливы, внимательны к каждому маленькому человечку, стремились разгадать наклонности и способности каждого ребёнка, помочь найти и понять свой интерес, научиться плавать в море книг! Мне лично они дали много. Родители, при всем желании, не имели ни времени, ни возможности планомерно направлять меня в путешествии по миру литературы.
Здесь же, во Дворце культуры, работал кинотеатр. До 8-ми часов вечера в кино пускали детей. Билеты стоили 20 коп. Какой был праздник, когда нам удавалось посмотреть какой-нибудь фильм! Здесь мы посмотрели ″Жди меня″, ″Два бойца″. Война только недавно закончилась. Мы все ещё жили рядом с войной. Песня ″Тёмная ночь″ дошла до самых глубин наших детских сердец. Много, много лет, когда я слышу: ″Тёмная ночь, только пули свистят по степи . . .″, что-то замирает во мне, глаза наполняются слезами. А вот песня на мои любимые стихи ″Жди меня″ не понравилась, музыка убивает выразительность слов.
В начале лета мы получили похоронку, извещавшую, что мой папа погиб в Белоруссии.
"ЗиС" имел чудесную и огромную территорию для летнего отдыха детей всех возрастов и взрослых – Мячково. Огромный лесной массив, где, не мешая друг другу, располагаются детские сады, ясли, пионерский лагерь, дом отдыха для взрослых. Детский сад выезжает туда на всё лето. Ясли, наверное, тоже. Лагерь, чтобы обеспечить всех детей, делится на три смены. Но он такой большой, что чаще всего дети остаются там на 2-е или даже 3-и смены. Выезжаем мы в начале июня. Головы обриты всем наголо, во избежание завшивления, поскольку с мылом проблемы, а дети из семей с самыми разными уровнями бытия. Девочкам потом, уже в 1946 г, стали оставлять чёлки.
Распорядок дня включает обязательные завтрак, обед, послеобеденный сон, полдник, ужин. В остальное время – прогулки, организованные, когда нас вели в определённое место, и свободные. Свободные прогулки – свободное перемещение внутри территории детской зоны отдыха. А территория эта для нас безгранична. Кроме детского сада и яслей, пионерский лагерь состоит из 14 –16 отрядов, каждый из которых размещается в своём домике, свободно расположившемся в лесном массиве. Одной из границ участка служит маленькая речушка, она течёт вблизи от нашего домика, и в ней невозможно утонуть даже малышам. Нам не возбраняется свободно гулять здесь. Кто-либо из воспитателей младших групп периодически навещает речной берег, таким образом обеспечивая надзор за детьми. Мы целые дни плещемся в воде, копаемся в песке, лазаем по деревьям и кручам.
Организованный отдых заключается в нашем участии в различных "кружках" по интересам. Я занимаюсь в кружке "Умелые руки" и в танцевальном. В "Умелых руках" мы мастерим из подручных материалов: лепим из глины, вырезаем из дерева, мастерим разные поделки из бересты. Бересту и деревяшки собираем сами, уходя для этого в походы по окрестностям за пределами территории. Это самое интересное. Несколько человек с руководителем кружка (а не всей группой) переходят за речку, идут по дремучему лесу, переходят через змеиное болото, что таинственно и страшно. Ведь моё знакомство со змеями уже состоялось, и страх остался на всю жизнь, даже просто вид змеи на картинке повергает меня в ужас. У меня осталось впечатление, что под мостками, по которым мы пересекали болото, копошилось множество змей. Понимаю, что страх мог сделать свое чёрное дело. Вряд ли воспитатели повели бы маленьких детей по столь опасному месту.
В танцевальном кружке разучивают различные, в основном, народные танцы. У меня хорошо получается двигаться, я не забываю фигуры и рисунок движения. Меня всегда ставят первой в группе танцующих. Это вызывает жуткую зависть у одной из девочек, Люды Гуменюк. Она сильно старается перетанцевать меня, выполняя все движения с чрезмерным старанием и излишеством, что приводит к обратному результату. Люда ещё больше злится и старается сделать мне исподтишка какую-нибудь гадость. Она хитрит и, несмотря на сделанные гадости, старается подружиться со мной, изображая доброе отношение.
В конце августа я вернулась домой. К этому времени уже приехали многие дети нашего двора. Приехали два брата – Игорь (наш ровесник) и Олег (года на полтора постарше) Павловы. Они жили в соседнем, 3-м подъезде на 2-м этаже. Их мама, тётя Нюра, дружила с моей мамой, а Игорь родился так же, как и я, в сентябре, но на неделю раньше (поэтому в безнадёжных спорах последний аргумент был: ″я старше!″). Он переболел полиомиелитом, одна нога у него осталась чуть короче другой, требовала специального ботинка. Игорь немного хромает, чуть заметно, что не мешает ему участвовать во всех наших подвижных играх. Вернулась из Средней Азии Нонна, где была в эвакуации с мамой и бабушкой. Тамара Голиченко, Ада, Юля Белякова, Светлана Тюрина, Галя Кузнецова, Нина Потапова, Инна Эпштейн, Юрка Лемешев (Лемеш), Володя Окороков (Кореец), Витя Смирнов (Телок) – все уже здесь. Дом был большой, в каждой квартире по три – четыре семьи, кроме нашего подъезда, где всего по две. Всего несколько лет, но мы из детей при мамах стали детьми самостоятельными. В большой дворовой команде каждый должен был занять своё место. Лидерство утверждается кулаками. Становление моего сознания происходило до этой поры среди взрослых людей, почти всегда доброжелательных к маленькой девочке. Драться мне было не с кем и незачем. Однажды я прихожу домой в слезах:
