Долго мы нигде не останавливались, добрались до северных морей, где должен был быть Архангельск… ну, в наше время. Сначала решили обосноваться там, даже начали строительство крепости, но быстро надоело, поэтому, не закончив стройку, пошли бродить по свету. Обошли всю Балтику, потом Смит заканючил: дескать, в Британию, на родину хочу, посмотреть хочу, а то, мол, ни разу там не был. Короче, и туда добрались, но там вообще… в натуре край, люди вообще дикие. Насколько Никита терпеливый, и то не смог ничему научить. Короче, Смит расстроился и сказал, что ему там делать нечего и что нужно эмигрировать в Америку. Но, слава богу, такого транспорта, чтоб туда добраться, не существовало, а в кораблестроении никто из нас не фурычил. И так мы еле-еле добрались до Британии, хотя тысячу раз думали – все, потонем…

…Короче, кое-как вернулись на материк. Решили все-таки обосноваться на одном месте, поставить крепостницу, пожить спокойно… ну, знаешь – семья, дети. Облюбовали место неплохое, недалеко от реки, которую местные называли Великой73, нашли островок в болотистой местности. Место хорошее, близко не подберешься, одна дорога – мост, который мы построили, метров этак сто пятьдесят. Для нас это так… деревянный мостик, а для местных – грандиозное сооружение. Они его «радужным мостом»74 назвали, говорили, что никто не ступит на него без разрешения, а кто ступит, сразу помрет. Это на самом деле Кузин слух пустил, но зато за то время, пока мы там были, ни разу никаких эксцессов не было. Мы помогали людям, люди помогали нам… все честно и красиво. Но пришло время, и наши жены и дети постарели и ушли, а мы остались такими же. В душе мы надеялись, что и наши дети останутся с нами, как и твои, но… что-то пошло не так. Тогда мы решили уйти. И ушли на этот раз на восток…

… Обратно мы вернулись лет через пятьсот и увидели, что все изменилось. Сначала, узнав, что сюда пришел род Аскеназа, мы обрадовались. Но оказалось, что зря радовались. Мало того, что они пришли и заняли нашу крепость, которую мы построили и назвали ее Асгард75, так они и всю округу нагнули под себя, объявив себя богами, а их правителя Адона – верховным богом. Они заставляли приносить им жертвы – и не только животных, но и людей, отбирали урожай, обрекая людей на голод.

В память об их праотце, старике Аскеназе, Никита попытался вразумить его потомков… но все напрасно.

… – Óдин, – пройдя к воротам так знакомой им крепости, крикнул Никита, – отзовись, давай поговорим.

Сверху из-за стены показался какой-то великан в какой-то странной шапке с широкими полями (редкость в этих краях) и с одним глазом. В руках он держал огромное бронзовое копье.

– Что тебе надо? Как ты посмел вступить на радужный мост Биврест и подойти к Асгарду – священному граду Аскеназа.

– Ну, я думаю, имею право находиться здесь. И право это – право того, кто поднял эти стены, того, кто построил этот мост. А еще это право того, кто сидел за одним столом с самим Аскеназом – и у Врат Богов, и в землях Араратских, когда он жил в землях племянника своего Айка.

При этих словах глаза собеседника расширились:

– Этого не может быть, ты лжешь!

– Ты следи за своим языком, одноглазый. Никто не смеет называть меня лжецом, – грозно ответил Никита. – Но я прощаю тебя… в память о том, что твой великий предок когда-то помог нам и пропустил через свои земли к Зиккурату и, пока мы разбирались с храмом Бела на вершине Башни, стерег наших лошадей и охранял наш отход. Я не хочу вернуть наш город, который вы заняли, слишком давно мы ушли отсюда, а… пусто место свято не бывает. Но говорю вам: не стоит людей обижать. За них мы всегда были в ответе, и обижать их никому не дадим.

– И что ты сделаешь, лгун?

Никита повернулся, кивнул, и один из воинов бегом принес его меч и старый щит – с крестом-деревом на нем, и крикнул:

– Спустись со стен сюда, ко мне, и я объясню, что я сделаю, а заодно и накажу за твои слова!

Увидев щит, вернее, крест на нем, люди на стене зашушукались.

– Ваны! Ваны!

– Кто вы? – спустя мгновение спросил Один. – Вы говорите, как сыны Фаргома. И я слышал о знаке на твоем щите. Неужели это правда?

– Как видишь, – развел руками Никита.

– Не верится, что передо мной стоит сам Ара, – удивленно произнес Один.

– Я не Ара, я его брат Никита. Но здесь меня называют Ньёрд76, – ответил Никита.

– Ван Ньёрд, я многое слышал о тебе. О том, как ты и твои люди помогали всем. Как научили обрабатывать землю, строить дома, изготавливать инструменты. Но ваше время ушло вместе с вами, когда вы покинули эти земли, – все так же с гонором поставил вердикт асгардец.

– Мы не претендуем на земли, мы всего лишь хотим, чтоб вы оставили в покое людей, – успокоил его Никита

– Я подумаю об этом, – ответил Один, но в этот момент к нему подошел… скорее – словно подплыл по воздуху, какой-то субъект в капюшоне, натянутом аж до подбородка, так что лица совсем не было видно, но узоры на его одежде, да и повадки были очень знакомы.

– Никит, тебе этот мужичок никого не напоминает? – тихо сказал Никите Кузин, которому стало не по себе.

– Кого-то… да, а вот кого, не пойму, – задумчиво произнес Никита.

– Этот плащ я в последний раз видел… на Хете, – вспомнил Кузин.

Никита оглянулся, еле сдерживая страх.

– Сатана? – переспросил он.

– Не дай Бог, лучше, если б я ошибся, – промолвил Кузин.

А тем временем неизвестный, что-то шепнув на ухо Одину, повернулся, медленно поплыл в сторону и скоро исчез из глаз.

– Знаете что, – вдруг резко поменял настроение Один, – я не думаю, что мы откажемся от всего, что уже и так наше. Так что можете убираться с наших земель, ваны, это Асгард, земля асов – детей Аскеназа.

– Аскеназу было бы стыдно за тебя, Один, – печально ответил Никита.

– Вечером перед сном, когда я буду молиться и беседовать с предками, я спрошу у него, как он относится ко всему этому, но я думаю, это мало изменит ситуацию… – сделав паузу, Один продолжил, – разве что… если вы заплатите за них дань вперед.

– Это сколько? – спросил Никита

– Двести мин77.

Сзади Кузин присвистнул.

– Нехило запросили! – обалдел Смит.

– Это сколько? – поинтересовался у друга Никита.

– Почти сто кило.

– Н-да… действительно нехило, но у нас в схроне есть столько? – задумался Никитенко.

– Есть. Даже раз в десять больше есть, но все равно… многовато просят, – сказал Поляков.

– Слышь, Один, многовато запросил! – крикнул Никита.

– Ну, как знаешь, я сказал – ты услышал, – ответил Один и сделал вид, что уходит, хотя и ежу было понятно, что это был понт.

– Ладно, мы согласны, но с одним условием, – остановил его Никита.

– Каким же? – сразу оживился правитель Асгарда.

– Ты навсегда оставляешь в покое этих людей, – выдвинул встречное требование Никита.

Секунду подумав, Один махнул рукой.

– А, твоя взяла!

– Врет же, – прошептал Смит.

– Надеюсь, что нет, – ответил Никита.

– Да, но и у меня будет условие, – вдруг прокричал со стены Один.

– Какое? – встревожился Никита.

– Я не такой дурак, чтоб пропускать вас в город, поэтому подыщите кого-нибудь не из ваших. Пусть он привезет сюда золото.

– Хорошо, – ответил Никита.

Вечером, когда собрались у костра в своем временном лагере, ребята стали решать, кто же повезет золото в Асгард.

– Никит, по-моему, это беспонтово, они обманут нас, – сказал Смит.

– Но попробовать-то нужно, чтоб потом не жалеть. Только… кто повезет его? Местные даже близко к мосту не подойдут, они его как огня боятся, а нас асгардцы сами близко не подпустят, – Никита задумался.