Пока они ели, сумерки успели сгуститься и превратиться в полноценную ночную темноту. На улицах зажглись фонари, и их теплый желтоватый свет обещал безопасность всем жителям Энджелхоула. В воздухе явно тянуло сыростью приближающегося дождя, но Сэм не думал, что такая мелочь, как осенняя непогода, повлияет на решение Дина. Шериф провез его по кишкам узких улиц и остановил Импалу, когда город остался позади. Они не разговаривали, пока ехали, но напоследок Дин все же решил окончательно прояснить ситуацию:
- Ты ведь не хочешь неприятностей, Сэмми?
Сэм помотал головой. Неприятностей он и правда не хотел, но еще больше не хотел остаться ночью в поле под дождем, однако, это не имело значения.
- Вот и отлично. Тогда надеюсь никогда больше тебя не увидеть.
Вот и все. Импала взревела двигателем и умчалась в темноту. Сэм смотрел ей вслед, пока габаритные фонари не исчезли окончательно. В тот момент, когда они стали не различимы, и Сэм остался один, хляби небесные наконец-то отверзлись. Полил холодный осенний дождь.
========== 02 ==========
Помимо ратуши и фонтана в активе Энджелхоула была двухсотлетняя история и девять тысяч с хвостиком населения. Изначально он представлял собой аграрное поселение, состоявшее из разрозненных ферм, на которых аграрии выживали, как умели. Но сто лет назад все изменилось, и Энджелхоул пошел вверх по шкале развития. Одному из фермеров по фамилии Питерсон внезапно привалило огромное наследство, на которое этот самый Питерсон построил большую механизированную птицефабрику. С тех самых пор жизнь местного населения разделилась на две части. Подавляющее большинство нанялось к Питерсону на работу в первый же год, сделав фермерство не основным своим занятием. Рабочие места передавались буквально по наследству: сначала их заняли дети первых рабочих, потом внуки, а потом и правнуки. В городе появились целые семьи, не работавшие больше никогда и нигде. Дело свое Питерсон вел со старанием и рачительностью, и птицефабрика пережила и Великую Депрессию, и Вторую мировую и все последующие исторические события. За рабочие места держались зубами и когтями, и каждый пришлый человек рассматривался, как потенциальный конкурент. Поэтому чужаков в Энджелхоуле не любили. Поэтому Сэму пришлось решать не только проблему с крышей над головой, но и отношением местного населения. Для них он был не совсем человеком, и работы для него не было.
Оставшись под дождем в ту самую первую ночь в городе, он пребывал в ступоре первые несколько минут. Его только что вышвырнули за порог и прямым текстом заявили, что здесь ему не рады. Правда заявил всего один человек, но зато облеченный властью, а значит, в какой-то степени можно было считать, что это мнение всех горожан. Но Сэм, закаленный жизнью в приюте и скитаниями по стране, был не таков, чтобы взять и опустить лапки просто так, сдаться на милость судьбы и убраться, откуда пришел. Краткая поездка по городским улицам произвела на него неизгладимое впечатление. Глядя на чистые улицы и аккуратные уютные домики, Сэм решил, что Энджелхоул – самое то, что ему нужно для зимовки. А со всем остальным он разберется по мере поступления проблем. К тому же на задворках сознания исходила истерикой уязвленная гордость, которой поддакивало чувство противоречия. За свою короткую жизнь Сэм натерпелся достаточно унижений, и то, как обошелся с ним шериф Винчестер, неожиданно стало последней каплей. Сэм страстно возжелал вернуться, как-нибудь устроиться и на деле доказать, что он не настолько плох, как о нем подумали. Тем более, что дождь обещал быть затяжным, а пускаться в дорогу по такой погоде ужас как не хотелось. К тому же он решил, что если будет сидеть тихо и не будет высовываться, то Винчестер его не достанет.
С мотелем Сэму повезло. Когда он вернулся в город, промокший и продрогший, то наткнулся на то, что надо, почти сразу. Мотель назывался незатейливо – «У Бобби», и за стойкой в ту ночь дежурил сам владелец, пожилой мужчина с внимательным взглядом и отсутствием тяги к лишним словам. Осмотрев с ног до головы мокрого и дрожащего потенциального постояльца, Бобби Сингер не стал задавать лишних вопросов, а сразу же предложил ему самый дешевый номер. И напоследок, поразмыслив, добавил:
- Если нужна работа, на фабрику даже не суйся.
Сэм и не собирался. Во-первых, он не планировал оставаться здесь достаточно долго. Во-вторых, он и сам понимал, что этим привлечет к себе ненужное внимание. Но все же он хотел быть вежливым.
- Спасибо, мистер Сингер.
- Зови меня Бобби. Для мистера Сингера я мордой не вышел. Если не будешь забывать платить, то все у нас с тобой будет хорошо.
- Я понял, Бобби.
Сэм улыбнулся, но на этот раз улыбка вышла не обаятельной, а жалкой. Он мечтал как можно быстрее забраться сначала в горячий душ, а потом в чистую постель, отогреться, отоспаться и только потом можно будет собрать мозги в кучу и решить, что же делать дальше.
Номер был убогим образцом спартанского дизайна: узкая кровать, колченогий стол, два стула и шкаф. Ветхие занавески на окне легко пропускали свет уличных фонарей, а дверь при желании можно было выбить одним ударом. Но Сэму, никогда не имевшему собственного дома в принципе, все это показалось вполне сносным для жизни. Самое главное было то, что на него не капало и не дуло, поэтому засыпал он вполне себе счастливым.
С работой же все оказалось хуже, чем он предполагал. На следующий день, окончательно придя в себя, Сэм отправился осмотреться и прикинуть, как жить дальше. Он не рискнул уходить далеко от мотеля, не столько из боязни заблудиться, сколько из нежелания случайно нарваться на Винчестера. Не готов он был пока морально отстаивать свое право на жительство там, где ему приглянулось. Первым делом он обозрел магазины поблизости, а вместе с тем и забегаловку, где можно было бы питаться. У него еще была еда из «Чертополоха», но пакет, к сожалению, не был волшебным горшочком, способным варить до бесконечности. Его содержимое Сэм сможет растянуть максимум на два дня, а там придется решать проблему собственными силами. Поэтому вторым пунктом стала покупка вороха газет с объявлениями. Ворох был таковым только номинально и состоял из трех изданий. Сэм потратил на их изучение всю вторую половину дня и пришел к печальному выводу, что жители Энджелхоула в лишних рабочих руках нуждались по самому минимуму. Работа если и была, то поденная, за гроши и не больше, чем на один-два раза. По мнению Сэма, составленному после вдумчивого прочтения прессы, Энджелхоул представлял собой монолитный слаженный механизм, где каждый винтик был на своем месте. Впрочем, как все маленькие города.
Следующий день он посвятил разглядыванию окрестных окон и витрин в надежде увидеть объявление о работе непосредственно на месте. Один раз ему повезло – в бакалейную лавку требовался ночной продавец. Сэм ощутил прилив сил и надежды, но был жестоко разочарован, когда хозяин на первый же вопрос сразу ответил:
- Нет, - и добавил, - Еще тебя мне тут не хватало.
Сэм попробовал проявить настойчивость, но в ответ получил безапелляционное:
- Сейчас копов вызову.
Против этого аргументов у него не нашлось, так что пришлось спешно ретироваться и отправляться дальше. Впрочем, в скобяной лавке через улицу пожилая тучная афроамериканка, назвавшаяся Миссури Мосли, попросила его подновить вывеску и переставить на складе несколько коробок. Миссури была приветлива и выразила желание помочь, но постоянной работы у нее не было тоже. Отдавая ему три двадцатки, на которых они сговорились, Миссури пообещала, что пошлет за ним к Бобби Сингеру, если вдруг ей снова понадобится мужская сила. К тому же добавила:
- Заглядывай иногда, красавчик, вдруг пригодишься.
Он тут же расплылся в улыбке:
- Хорошо, мэм. Спасибо.
Сэму она понравилась, и он решил, что помог бы ей и бесплатно, если бы не крайняя денежная нужда. Он отправился дальше, но на Миссури Мосли его трудовая деятельность закончилась. Город не хотел Сэма Кэмпбелла. Жители его не хотели. Впрочем, никто не говорил, что будет легко. После двух недель ежедневного изучения объявлений и познавательных прогулок по окрестностям Сэм окончательно утвердился во мнении, что таким способом ловить ему нечего.
