Дин Винчестер никогда не велся на мальчиков. К тому же работа шерифом научила его, что в жизни случается всякое. Сэм заводил его сильнее, чем Джо, сильнее, чем любая другая женщина, а их в его сексуальной практике было немало. Сэм был исключением. Он был нечто особенное, что случается только раз в жизни и порой принимает весьма причудливые формы. Можно прожить всю жизнь и никогда не испытать этого чувства: когда рядом есть кто-то, за кого ты не только глотку готов перегрызть, но и умереть, когда есть кто-то, с кем ты ощущаешь себя, как единое целое, когда есть кто-то, чье счастье для тебя важнее, чем свое собственное. Но если это чувство приходит, и ты сумеешь его разглядеть сквозь предрассудки, сквозь боль, нанесенную жизнью тебе самому, сквозь шелуху несовершенства мира, то это единственное, ради чего можно жить и быть уверенным, что жил не зря. Сэм был тем самым для Дина. И, сам того не понимая, Дин постигал формулу истинной любви.

Сейчас ему казалось, что первоначальное желание отринуть Сэма, было чем-то вроде сработавшего механизма самозащиты. Появление Сэма сулило перемены всей его жизни, и Дин, как любой подверженный слабостям человек, поначалу отвергал это всем существом. Ему понадобилось слишком много времени, чтобы распознать, что же с ним происходит на самом деле. Но, когда это произошло, он захотел, чтобы сейчас все стало правильно.

Сэм, кажется, прочитал его сомнения. Он стоял перед ним нагой, невыразимо желанный, такой прекрасный, что у Дина колени подгибались, и смотрел выжидающе. Но Дин отступил.

- Сэмми… я хочу, чтобы ты был готов. Чтобы ты сам захотел.

Чтобы мы оба хотели одного и того же. Пережив потерю контроля над собой, приступы ярости и желания ломать, Дин теперь воспринимал все намного острее. Где-то в глубине души он помнил, что существует темный инстинкт, и хотел быть уверен, что это не он подталкивает его к Сэму. Что, когда все случится, Дин не причинит ему боли и зла.

Не известно, сколько еще он бы колебался, но случилось то, что разом развеяло все его сомнения.

*

Дин по обыкновению сидел за ланчем в «Чертополохе». По давней привычке он скользил взглядом по залу, отмечая присутствующих, и расслабленно прикидывал, согласится ли Люси перевести Сэма на дневную смену и накинуть доллар-другой сверху, пока он не найдет для него что-нибудь получше. Перетекать мыслями на Сэма и его возможное будущее превратилось у Дина в привычку за считанные дни. Но если бы ему об этом сказал посторонний человек, то Дин не понял бы, о чем идет речь. Он думал о Сэме и не замечал этого.

Звякнул колокольчик на входной двери. Не поворачивая головы, Дин скосил глаза, и мгновенно подобрался. В «Чертополох» вошел Гордон Уокер и направился прямо к его столику. Нехорошо так улыбаясь.

- Привет, шериф.

Дин промолчал, но Гордон был не из тех людей, кого могло бы это смутить. Он отодвинул стул и уселся без приглашения. Дин заметил, как официантки переглянулись между собой, и ни одна не захотела подойти, и даже злобное шипение Люси, пекшейся о выгоде, не заставило их сдвинуться с места. Гордона Уокера в городе не любили, и Дин по долгу службы прекрасно об этом знал.

- Меня тут некоторое время не было. Ты, уж верно, заметил, - Гордон усмехнулся, - И вот я приехал и вдруг выяснил, что ты, шериф, мою любимую игрушку засадил в Каталажку, и ни с кем не делишься.

От этих слов Дина передернуло. Он подумал, что вот еще одна проблема, которую придется решать. Гордон и ему подобные будут посягать на Сэма и их придется как-то отваживать.

- Господь велел делиться, шериф. Так что предлагаю сделку.

Дин продолжал молчать.

- Плачу тебе лично килобакс за то, чтобы ты пустил меня к нему в камеру на ночь. Можешь не бояться, я его не убью, может, покалечу слегка. Но ведь тебе до этого нет дела, верно? Говорят, он у тебя давно сидит, так что успел, наверное, соскучиться по крепкому толстому члену в заднице. Так я его скуку развею. Идет?

Гордон Уокер никогда не отличался деликатностью, но сейчас его безапелляционная прямота довела Дина до высшей точки кипения в считанные минуты. Впрочем, внешне он оставался спокоен. Дожевав последний кусок стейка, он неторопливо сделал несколько глотков воды и поинтересовался, глядя прямо Гордону в глаза:

- Ты охренел?

Но Гордона было не так легко смутить и сбить с толку.

- Нет. Сам подумай. Тебе обломятся деньги, мне удовольствие, да и шлюшка останется довольна. Все счастливы, никто ничего не теряет.

- Пошел вон, Гордон. И думать забудь, что сейчас, что потом.

Гордон хитро прищурился, наклонился над столом, приближаясь к Дину, и заговорил шепотом.

- Я слышал, ты сам к нему почти каждую ночь таскаешься. На прогулки его водишь, близко к нему никого не подпускаешь. Это что же получается, шериф, решил забрать себе самую сладкую задницу Энджелхоула? И не хочешь со старыми друзьями делиться?

Вот, значит, как. Дин давно опасался, что по городу поползли слухи и кривотолки насчет него и Сэма, но до сего момента не думал, какого рода были эти слухи. Или это извращенное мышление Гордона все переиначило на тот лад, который был близок самому Уокеру. И он зарвался.

Дин не счел нужным ему ответить. Он спокойно допил кофе и расплатился. Официантка, подошедшая взять у него деньги, старалась держаться от Гордона подальше, и это тоже не укрылось от внимания шерифа. Он поднялся и принялся надевать куртку. Гордон поднялся следом за ним и подошел вплотную.

- Ты подумай хорошенько, шериф. А то как бы тебе самому не прослыть сладкой задницей.

Это была неприкрытая угроза, и с этим Дин мириться не собирался. Не прекращая плавного движения, он развернулся и с короткого замаха въехал Гордону прямо в челюсть. Уокер, нелепо взмахнув руками, не устоял и рухнул на спину, по пути сшибив ближний столик со всей посудой. Люди в кафе дружно ахнули, и воцарилась такая тишина, что можно было расслышать, как мышь скребется в подсобке. Дин обернулся к Люси и сказал:

- Пришли мне счет за посуду и стол в управление.

Она ошалело кивнула.

Гордон, лежа на полу среди осколков, рассмеялся окровавленным ртом.

- Что, шериф, задело? Значит, я был прав и…

Договорить он не успел. Дин поднял его за воротник и толкнул в сторону двери.

- Пошел вон, и чтобы духу твоего здесь не было.

Гордон не полез в ответную драку. Он продолжал смеяться, когда Дин выволок его на улицу, и все никак не мог остановиться. Сплевывал красным на снег и сверкал глазами безумно и зло.

Дин смотрел в его удаляющуюся спину и думал о том, что Гордон, сам того не подгадывая, попал не в бровь, а в глаз. Его задело. И он хотел Сэма для себя одного.

*

В тот же день вечером Дин услал дежурного офицера домой и остался в управлении один. Подобная блажь находила на него далеко не в первый раз, к тому же он проворачивал это регулярно, когда дома были проблемы, так что офицер ничего не заподозрил и отправился домой с чистой совестью. Убедившись, что один, Дин запер все двери, закрыл жалюзи на окнах и отправился в Каталажку.

Сэм ждал его, коротая время за книгой, от которой легко оторвался, едва Дин подошел к решетке.

- Привет… Что-то случилось?

Дин кашлянул и изобразил недоумение.

- С чего ты взял?

- Просто ты такой… взъерошенный. Как будто подрался.

- Тебе кажется, - он попытался улыбнуться и выглядеть, как обычно.

Сэм сделал вид, что поверил, но в его взгляде читалась тревога. Он отложил книгу и подошел к решетке. Дин мысленно вознес хвалу небесам за то, что вопросов задавать он не стал. Не хватало еще объясняться, по поводу чего у него вышла драка. Да и не драка, а так, недоразумение, царапнувшее Дина сильнее, чем он ожидал. Он достал ключи и открыл замок. Сэм посторонился, давая ему пройти, но вместо этого Дин отодвинул решетку в сторону и замер.

- Так, Сэмми… Во-первых, дай мне слово, что не выкинешь никакой фортель.

На лице Сэма отразилось недоумение.