- Твой друг знает толк в литературе.
- Да, он такой.
Они сидели на диване, болтали и пили пиво. В какой-то момент Джо положила руку Дину на бедро и повела наверх, явно намекая, что пора подняться в комнату и приступить. Дин, всегда чутко реагировавший на ее прикосновения, откинулся на спинку и притянул Джо к себе на колени. Он целовал ее долго, ласкал через рубашку грудь и представлял, как здорово им сейчас будет. Но стоило закрыть глаза, как сознание начинало мутиться.
Он видел Сэма. Это Сэм сидел сейчас на нем верхом, сжимая сильными бедрами. Сэм целовал его губы и забирался пальцами под ворот футболки. Ерзал задницей по его вставшему члену и издавал тихие стоны нетерпения. И сейчас они поднимутся наверх, Дин разложит его на кровати и сделает то, о чем до сих пор не мог признаться даже самому себе. Картинка была настолько яркой, что он совершенно поплыл.
- Сэмми…
Что-то не так. Не то. Что-то он делает неправильно. Ощущение давило на мозг и возвращало его в реальность. Сознание начало проясняться. Сэм сейчас не здесь, не с ним, потому что он в Каталажке. Один. А Дин дома, и на коленях у него сидит Джо.
Он распахнул глаза. Джо смотрела на него озадаченно и больше не делала попыток к близости.
- Кто такая Сэмми? Новую девушку себе завел?
Она не ревновала, не такая она была, Джо Харвелл. В ее вопросе не было ни упрека, ни злости, одно только любопытство. Дин понял, что проговорился. Больше того, он понял, что на самом деле предпочел бы, чтобы сейчас с ним был Сэм.
- Нет… это не девушка.
Глаза Джо округлились, а улыбка стала еще шире.
- Парень?
Дин отчаянно хотел перевести все в шутку, но никак не мог найтись с ответом. Джо продолжала его дразнить, и он совсем стушевался. Да и желание немедленно увидеть Сэма разгоралось все сильней и сильней.
- Слушай, Джо, мне нужно идти. Я должен отнести книгу тому другу, про которого говорил.
Она сразу как-то погасла. Улыбка исчезла, а в голосе появились нотки холода.
- Сейчас? Уже почти полночь.
- Сейчас.
Он хотел бы все ей объяснить, но не мог. Не мог подобрать слов. Не мог себя заставить. Джо сползла с его коленей и принялась поправлять одежду.
- Хорошо. Иди, если тебе надо.
- Ты не обидишься?
- Нет.
Но она не поцеловала его на прощание, когда они расходились в разные стороны, и Дин решил, что все же ее обидел. Чувство вины уязвило его болезненным уколом, но тут же исчезло. Сэм был важнее. Бог знает, почему, но это было так.
В управлении не было никого, кроме дежурного офицера, но и тот дремал, уронив голову на стол. Дин хотел его разбудить и устроить выволочку, но в последний момент передумал. Как он когда-то и опасался, слухи насчет его странной привязанности к заключенному все таки поползли. И не стоило их подкармливать. Он тихо прошел мимо, радуясь, что сегодня надел другие ботинки, без подковок, и скрылся за двойными дверями.
Сэм не спал. Дин прошел по коридору бесшумно и остановился напротив решетки. Сэм его не видел. Он стоял, повернувшись спиной к двери, и смотрел в окно высоко под потолком, забранное решеткой. И снова Дин удивился: что он там видит? Он смотрел на Сэма и откровенно любовался им, в который раз. Что-то было такое в этом парне, что заставляло его едва ли не сходить с ума. Впервые в жизни он хотел обладать мужчиной, целиком и полностью, и не видел в этом ничего противоестественного. Спало ли в нем это всегда или только Сэм на него так действовал, Дин не знал. Он тупо хотел и точка.
- Насмотрелся?
Сэм не обернулся, никак не показал, что знает о его присутствии. Дин вздрогнул.
- Как ты…
- Я тебя чувствую.
Дин ожидал, что Сэм как-то пояснит свои слова, но он промолчал.
- Я тебе книгу принес.
- Мог бы и завтра.
Мог бы. Но он хотел сегодня.
Сэм пересеку камеру и приблизился к решетке вплотную. Дин просунул книгу сквозь прутья, и Сэм отправил ее на койку одним точным движением.
- Спасибо.
- Не за что.
Говорить больше было не о чем, но Дин не уходил. Все стоял и стоял, смотрел на Сэма в тусклом свете лампы у входа. Ему казалось, что воздух между ними накаляется, и скоро решетка расплавится и потечет. На самом деле слова им были не нужны, потому что неведомо как они соприкасались разумами. Оба они хотели одного и то же. Но Дин боялся сделать первый шаг, потому что никогда раньше он и не помышлял о таком, а Сэм – потому что боялся, что все станет еще хуже. Их тянуло друг к другу, но решетка… Решетка была не только между ними, а у каждого из них была решетка в душе. Дин, выросший с отцом, приученный к жестким спартанским условиям существования, очерствевший работой, не мог позволить себе слабость эмоциональной привязанности. Сэм, рано осиротевший, прошедший школу жизни на улице, давно пришел к выводу, что доверять не стоит никому. Оба они были повреждены настолько, что это было сильнее желаний и чувств.
Лампочка вспыхнула и разлетелась с пронзительным звоном. Упала темнота, и только мерцание фонарей за маленьким окном высвечивало силуэты. И Сэм вдруг сделал то, что окончательно снесло Дину крышу. Он шагнул вперед и с размаха прижался бедрами к решетке, как будто собирался ее трахнуть. Дин подался ему навстречу, снова завороженный, как уже бывало раньше. Сквозь прутья Сэм крепко взял его за руку и притянул к себе.
- Не боишься? – спросил он хрипло.
- Чего?
- Например, что сейчас шею тебе сверну.
Дин усмехнулся.
- Попробуй.
Другой рукой Сэм провел по его плечу, потом по шее, запустил пальцы в волосы на затылке. Дин уже понял, что сейчас будет, но не верил. И когда Сэм притянул его к себе и начал целовать, он все еще не верил. Сэм ласкал его губы, чувственно и нежно, так, что у Дина подгибались колени, и мир скручивался и исчезал. Если бы сейчас время остановилось, он бы не заметил. Он растворился в поцелуе, утратил способность мыслить, забывая себя. Он хотел бы, чтобы этот момент длился, и длился, и длился… Когда Сэм отстранился, так же внезапно, как до того привлек его к себе, Дин понял одно: только что его жизнь разделилась надвое.
Из Каталажки он не ушел, а сбежал, не сказав больше ни слова. Ночью, лежа в одиночестве, Дин не спал – грезил наяву. Ему виделось, как он выпускает Сэма на свободу, и они уезжают на другой конец страны, где их никто не знает. Как Сэм оказывается его потерянным братом, и после освобождения живет в их доме. Днем они делают вид, что и правда братья, а ночью Сэм стонет под ним, выгибается и отдается так, как больше никогда и никому. И плевать на то, кем он был. Все это было до Дина. Главное, чтобы Сэм был – его и только его. Они были, как две половинки целого, которым повезло найти друг друга. А все остальное было не важно.
========== 06 ==========
Теперь жизнь Дина Винчестера напоминала ад.
Начать с того, что разговор о матери, который Дин так неосторожно завел, видимо, разбередил Джону душу. Джон Винчестер по сути был неплохим человеком – ответственным, обязательным и руки у него росли, откуда надо. В автомастерской, где он работал механиком, его ценили и уважали. А что при этом он предпочитал отмалчиваться и не стремился заводить друзей, было не столь важно. Главное, чтобы все было сделано, и клиент остался доволен. До мастерской Джон двадцать лет отслужил шерифом, в одиночку поднял сына, сменившего его на посту, что только добавило уважения от окружающих. В Энджелхоуле привыкли к его замкнутости и не обращали внимания, потому что знали, когда нужно, Джон Винчестер в помощи не откажет. Но водилась за ним одна привычка, отравлявшая жизнь не только ему самому, но и Дину. Время от времени Джон впадал в мрачную меланхолию и начинал глушить виски больше обычного. Окружающие при этом не страдали, потому что Джон брал краткий отпуск и прочно оседал дома. Когда однажды утром он не спускался к завтраку и не шел потом в мастерскую, Дин точно знал, чем ему это грозит – ближайшие недели полторы-две домой лучше лишний раз не появляться. Тревожные признаки появились на следующий день после того разговора, но Джон держался, и Дин подумал, что на этот раз пронесет. Впрочем, он думал так каждый раз, но никогда не проносило. Иногда Дин полагал, что отец напрасно вышел в отставку, потому что раньше не случалось ничего подобного. А как расслабился, так и началось. Впрочем, разговоры о матери заканчивались так всегда, единственно, что раньше Джон глушил только по вечерам.
