– В субботу будет вечеринка, – шелестит сбоку приятный голос Аллы. – Хочешь со мной пойти?

Прости, княжна, но это уже сильно смахивает на покушение на чужой пирог.

– Другие дворяне вряд ли обрадуются, если ты приведешь с собой простолюдина.

Алла приподнимает изящные брови.

– Какая разница, что подумают другие? – Ее ответ в моем духе, черт, мне нравится ее ответ! Но отмазаться все равно надо.

– А что подумаешь ты, узнав, что я больше не владею живой? – внимательно смотрю в ее черные глянцевые, как бок дорогого суперкара, глаза. – Возможно, меня сегодня-завтра лишат стипендии и выторнут отсюда.

Княжна лишь пожимает тонкими плечами.

– Не выторнут, – уверенно заявляет. – Разве лев без гривы уже не лев?

Так, на мою «ущербность» ей плевать. Мило? Безусловно. Но пирог чужим быть не перестал.

– Хм, что за тусовка?

– Обычная: спарринги, музыка, коктейли, бассейн.

– Извини, не выношу много народу…

– Мы сбежим, – тут же вставляет слово и хватает меня за руку. – Только отметимся у подруг и уйдем веселиться вдвоем. Меня же ты выносишь?

– Уже вроде как минут десять, – киваю задумчиво. – Но что-то мне подсказывает, и тысячи минут так же незаметно пролетели бы.

Кусая губы, она прячет улыбку, смущенная донельзя. Но пальчики на моем запястье не разжимает. Я чувствую, как таю. Буквально в лужу растекаюсь.

Эх, Женя, сосед, прости. Борюсь изо всех сил, но проигрываю. Противник попался достойный – Градгроб в подметки не годится.

– Я подумаю, ладно? – отказать прямо этой нимфе невозможно. Значит, надо сменить поле битвы. Скажу «нет» потом, когда она не будет выглядеть настолько трогательной и манящей. Главное, чтобы такое время в принципе существовало.

– Ученица Настьева, – раздается строгий женский голос. – Демонстрировать отношения в лицее запрещено.

Алла тут же отпускает мою руку.

– Простите, куратор Элла.

Я оборачиваюсь: правда, она. Стройная фигуристая женщина, далеко уже не школьница с их узкими бедрами – как раз в моем вкусе. Ведь сам-то я еще тот школьник. Только сейчас лицо Эллы пышет сдерживаемым гневом и ей… идеально идет!

– Бесонов! – грозно смотрит на меня, скривив губы. – Первый день в лицее и уже два предупреждения. Хочешь выговор?

– Куратор, я ничего не демонстрировал, – покаянно качаю головой. – Лишь поскользнулся – а княжна меня подхватила за руку и удержала на ногах. За что ей большое спасибо!

Чувствую, как Элла буквально меня взглядом прожигает. Может, я все-таки нравлюсь ей? А то реакция слишком бурная на пустяк – подумаешь, за ручки подержались.

– Не оступайся больше, Бесонов, – наконец процеживает куратор и широким шагом уходит.

– Что это с ней? – недоумевает княжна.

Пожимаю плечами. Любовь, надеюсь.

Алла подпрыгивает на кровати и оглядывается. Безумно вертит головой. Холодный пот щиплет кожу под ночнушкой. Сердце колотится у самого горла. Но никто не жмет ее сзади, нет давящих сильных рук. Вокруг лишь мрак и свет луны.

Сон, опять этот сон…

Со стоном падает обратно. Пытается успокоить дыхание, разминая плечо – резко дернула им во сне, теперь болит. Ничего, скоро все кончится. Скоро она отомстит за свой позор. Бесонов почти в ее руках!

– Княжна, – отрывает голову от подушки Кара, ее соседка по комнате. – Давно у вас не было кошмара. Это все из-за того немощного! Не стоило с ним гулять, только вдохновились зря.

– Артем не немощный.

– Как угодно, – недовольно бурчит. – Но почему этот простолюдин? Почему не Аксюк? Богатые родовые земли. Древняя баронская кровь. Да и сам Женя бы за вас горы свернул!

Кара сама из нетитулованных мелкопоместных дворян со Смоленщины, но гонору иногда столько, будто из графов или князей происходит.

– Женьке не одолеть Буйного, – вздыхает Алла. – Мне с ним хорошо, но он слишком мягкий, а мне нужен защитник.

– И какой же защитник из убогого?

– Прекрати, – достает подушку из-под себя и швыряет в надоедливую. – Артем – чемпион, какой бы он ни был крови.

Не помогает.

– Княжна, одумайтесь! Вы только еще больше портите себе репутацию, гуляя с ним. При поступлении на медосмотре проверили его энергоцентры. Они пусты. Исток, зарод, живот, лада и остальные. Все!

– Откуда ты прознала? – вздыхает Алла.

– Дагер прознал, он сбросил информацию в наш – тот что для благородных – чат. Посмотрите сами. Теперь весь поток ставки делает, когда его выгонят. Заметьте, не выгонят ли в принципе – а когда!

– Что ж, тогда поставь и за меня. Скажем, тысячу рублей, – княжна задумчиво изучает темные пятна на луне.

Самой ей не хотелось заглядывать в этот гадюшник. Меньше грязи прилипнет. Она прекрасно представляла, с каким ехидством так называемые благородные особы перемывают кости бедному Артему.

– На какой срок?

– На «никогда».

– Княжна, – тяжко вздыхает. – Вы и так держитесь обособлено. Не усугубляйте. Вас не поймут.

– Поставь, – с нажимом.

– Ладно, но будьте готовы к…

– К насмешкам за спиной? Давно готова.

Над ней и так смеются. Тот день на арене, когда второкурсник Буйный унизил ее, намертво вкраплен в Аллину память. Год – это произошло целый год назад, в средней школе при лицее, но неважно. Это не судейские разбирательства, срока давности у растоптанной чести нет. Только кровь смоет позор, только сокрушительная победа в честь ее порядочного имени.

***

Итак, второй день в Лицее. Я сижу в классе и слушаю учителя корейского. Говорит он почти весь урок не на нашем, но мне все понятно. К счастью, меня закинуло на курс с языковым уклоном, а не в сторону экономики или естественных наук. Тогда бы был полный абзац. Среднюю школу-то я не закончил в отличие от Бесенка, с двенадцати лет занимался только рубкой демонических голов. А с языками уж прорвусь. Меня по Страшному миру потаскало знатно, пока выслеживал Высших. Бывал и в Корее полгода, так что на их калякаю, хоть с грамматикой и не очень.

На перемене со стола девушки справа падает ручка. Она катится по полу к самой доске.

– Какая жалость, – красноволосая красотка переводит взгляд на меня. – Артем, кажется? Не поможешь?

Все одноклассники как по команде оборачиваются к нам. Класс замирает. Я же смотрю на девушку. Приятная загорелая кожа, изящная линия плеч, обтянутые школьной блузкой крепкие груди второго размера. Худые ноги в черных колготках кажутся бесконечно длинными, но у меня терпения очень много, не раз сидел долгие утомительные часы в засадах, высиживая мразей-тираназов, так что не ленюсь и прослеживаю взглядом ножки почти до самого конца – от щиколоток до места, где под юбкой соединяются в промежности. Девушку мое наглое внимание нисколько не смущает. Осанка, поза, жесты не меняются – вот что значит аристократия.

– Ты не туда смотришь, – изгибает брови она. – Ручка в другой стороне.

– Именно, – соглашаюсь. – В другой – это в противоположной от меня. Почему не попросишь ребят у доски?

Там как раз стоит группа учеников и разглядывает возникшую ситуацию. Неподалеку застыли и бывшие члены команды Бесенка – блонд и зеленоволосый. Остальные из команды Артема тоже поступили в лицей, но их зачислили в параллельные классы.

– Но ведь ты же простолюдин, – «красная» хлопает ресницами. – Тебе нужно учиться прислуживать знатным. Такова твоя обязанность. Вот и тренируйся.

– Ясно, – задумываюсь. – Скажи, а знатных в свою очередь не учат самостоятельности?

Красотка недовольно сопит, ее глаза прищуриваются.

Понимаю, конечно. Сейчас идет первый тест-драйв крепости моих яиц. Будут и еще проверки на вшивость, но уж здесь прогибаться – себя не уважать. Что мне грозит? «Красная» вызовет меня на ринг? Возможно, она даже Воин, но вряд ли захочет из-за ручки заморачиваться. Хотя, может, захочет, да и плевать. Рано или поздно все равно кто-нибудь вызовет – надо ведь калеку-плебея на место поставить. А судя по репликам Стаса, мое место у ног местной знати.