Он был мне другом. И я хотела, чтобы он им и оставался.

Я шутливо толкнула его в плечо и с улыбкой произнесла:

– Дима, Дима, ты прекрасный человек. Удивительный. И на самом деле, потрясающий мужчина…

Я замолчала, не зная, как сказать, что не воспринимаю его как своего мужчину.

– Та-а-а-к… – протянул он. – Слышу в твоих словах огромное «Но».

Дмитрий всегда был умён и проницателен. И да, он был прав: было огромное «Но».

Моё двухметровое, мускулистое, светловолосое, незаменимое и любимое, разрывающее сердце и душу своим отсутствием «Но». Любовь всей моей жизни. Мой первый мужчина. Самый родной, самый заботливый и удивительный. Незаменимый.

Макс…

Как же я по нему тоскую.

От мыслей о Максе мне снова стало больно.

Отогнала печальные мысли и произнесла:

– Дима, дело не в тебе. Я не хочу ни с кем отношений. Ни с тобой, ни с кем-то другим. Я пока не готова. Совсем не готова. Тем более, сейчас, когда ношу под сердцем его ребёнка. Понимаешь меня?

Если честно, я сильно сомневалась, что стану готова к отношениям с Дмитрием. Не мой он мужчина. Совсем не мой.

Он убрал руки в карманы брюк и вдруг спросил:

– Надеюсь, ты не тешишь себя надеждой, будто он всё ещё жив?

Его слова прозвучали обидно, больно, неправильно.

Я почувствовала дикую усталость. Мне захотелось исчезнуть из кабинета Дмитрия, из его клиники и оказаться дома, в спальне и на кровати, которую я делила с Максом.

– Я не хочу говорить об этом, – сказала я глухо. – Спасибо тебе за новость. Знать, что я ношу ребёнка от Макса – это счастье для меня.

Повернулась и направилась к двери, чтобы покинуть кабинет, но Дмитрий меня остановил:

– Прости, Ника. Я знаю, что ты сделала всё возможное и невозможное, чтобы найти его. Ты верила и надеялась, когда другие уже перестали верить. Но Ника… Макс погиб. Его не вернуть и тебе нужно смириться с этой мыслью. Ты должна прекратить о нём думать.

Мои плечи поникли, я задрожала и захотела взвыть от тоски, что взяла в тиски моё несчастное сердце.

– Я сама решу, что я должна делать, – мой голос дрогнул, а глаза наполнились горячими слезами.

Одно моргание и слезинки сорвались вниз.

– Прости. Я расстроил тебя, – Дмитрий сам стал выглядеть несчастно. – Я не хотел причинить тебе боль, Ника.

– Всё нормально, – просипела я. – Я должна идти. Мне надо успокоиться. Скоро придут клиенты, нужно взять у них кровь, а у меня руки от переживаний трясутся.

– Поезжай домой, Ника. Люда отработает смену за тебя.

Хотела было запротестовать, но поняла, что я так устала, что нет даже сил, что-то говорить, поэтому просто произнесла:

– Спасибо.

Ника

Несколько недель после разговора с Дмитрием выдались ужасными.

Он изменил ко мне своё отношение.

Между нами образовалась преграда: исчезли дружеские отношения. Теперь Дмитрий был только моим начальником. Он «передал» меня как пациентку другому врачу, в другую клинику.

С его стороны это был подлый поступок.

Он не имел права, передавать меня кому бы то ни было. Я сама выберу себе доктора. И это будет женщина.

Работать в его клинике с каждым днём становилось труднее.

Дмитрий начал придираться ко мне по мелочам, будто специально пытался вывести меня на эмоции. Отчитывал как нерадивого сотрудника и непрофессиональную медсестру. Но я любила своё дело и работала я профессионально!

Я понимала, почему он так себя ведёт.

Две недели спустя, я приняла решение уволиться. В тот день я совершенно случайно наткнулась на объявление в интернете, что в загородный дом на четыре месяца требуется медсестра. Нужно ставить уколы, капельницы и делать перевязки молодому мужчине. За медицинские услуги предлагалось очень солидное вознаграждение, да ещё и проживание в самом доме.

Четыре месяца. Это было прекрасно. Моя беременность ещё не будет заметна. Не сказать, что я бедствую, но я знаю, что когда родится малыш – мне понадобится много денег.

Набрала номер телефона, указанный в объявлении.

Мне ответил мужчина. Судя по голосу ему было лет шестьдесят-шестьдесят пять или около того.

– Слушаю.

– Я звоню по объявлению. Вам требуется медсестра…

– Медицинское образование и опыт работы есть? – прервал меня мужчина.

– Конечно есть, – ответила таким тоном, будто чушь спросили.

– Хорошо. Приезжайте завтра к двум часам. С собой привезите все документы. Адрес…

– Погодите, пожалуйста… – спохватилась я, судорожно ища ручку и лист бумаги.

В итоге нашла тупой карандаш и квитанцию за коммунальные услуги. Перевернула квитанцию и сказала:

– Говорите, я записываю.

А следом я написала смс-сообщение Дмитрию, что завтра не смогу выйти на работу. У меня запланировано обследование.

Соврала ему, не моргнув и глазом.

Ответ от мужчины пришёл быстро: «Хорошо».

Что ж, мне нужна смена обстановки.

Жаль, конечно, что я не узнала, что с молодым мужчиной, за которым нужно будет ухаживать, но решила не думать об этом. Завтра узнаю.

Поздним вечером надела шёлковый халат рубинового цвета, который облегал моё, пока ещё стройное тело. Максу нравился этот халатик. Особенно ему нравилось снимать его с меня.

Распустила из косы густые тёмные волосы и взъерошила их.

Крупные кудри рассыпались по плечам.

Я села на пуф напротив зеркала и посмотрела на своё отражение.

Перевела взгляд на предметы, что находились на туалетном столике. Осторожно, кончиками пальцев придвинула к себе керамическую коробочку и открыла её.

В свете лам блеснуло золото тонкого браслета с часами от Картье. На часах имелась гравировка «Моей любимой жене, Веронике. Твой М.»

Я нашла коробочку с часами в вещах Макса. Он спрятал их, чтобы подарить мне на мой день рождения.

Потом придвинула к себе другие вещи, что находились на туалетном столике: золотые часы Макса и его одеколон.

Я опёрлась локтями на край столика, уткнув подбородок в ладони, и изучала эти драгоценные мелочи, когда-то принадлежавшие Максу. Мне до сих пор казалось, что он рядом со мной. Что он где-то близко… На самом деле он был очень далеко… Так далеко, что встретимся мы не скоро.

Прошёл год, целый год, боль, тоска, печаль и чувство утраты, казалось бы, должны были притупиться, уступить место светлым воспоминаниям, но почему-то этого не происходило. Я была слишком молода и слишком счастлива с Максом. Но теперь, когда я вдруг стала беременной, то сумела заставить себя совершить то, что совсем недавно казалось невозможным, – сняла с безымянного пальца гладкое золотое колечко, символ замужества, и положила его в ящик поверх свидетельства о браке.

Закрыла ящик.

Закусила губу и посмотрела на себя в зеркало.

Снова посмотрела на вещи Макса и покачала головой.

– Нет.

Вздохнула и открыла ящик. Медленно взяла колечко и надела его на палец правой руки.

– Вот так.

Погладила золотой ободок и поняла, что ещё не готова проститься с Максом.

Не готова.

«Со временем боль утихнет», – сказала я мысленно самой себе.

Внутренний голос прошептал: «Если и утихнет, то не думай, что это случится скоро».

Суетливый мир со своими заботами остался. Но моего Максима в этом мире больше нет.

Ника

Я сидела напротив коренастого пожилого мужчины.

Илья Алексеевич. Так он назвался.

Весь седой как птица лунь, и стар, как этот мир.

Почему-то я нервничала под его пристальным и мудрым взглядом. Илья Алексеевич смотрел на меня так, словно знал обо мне всё.

Неуютно и нервно. Я спиной плотно прижалась к мягкой спинке стула, сдвинула колени и скрестила щиколотки. Сжимала и разжимала ручки своей сумки, стараясь успокоиться и не волноваться.

На мне был брючный костюм – простой, но хорошо сидящий по фигуре. Мне было важно произвести на него благоприятное впечатление.