– Ну да, разбираю на досуге.
О да, мне даже немного польстило, что мои работы сравнили с трудами оригинального архитектора и музыканта.
И еще я почему-то вспомнил один невеселый факт – о нем все старательно умалчивали, но в свое время Виктор невольно дал мне пищу для размышлений – муж Стеллы покончил с собой. У меня в голове не укладывалось, как можно было решиться на подобное – с прекрасной и любящей женой, уже носящей под сердцем их чудесное дитя, плод их любви, квинтэссенцию их таланта…
Но чужая душа – потемки. В груди при этих мыслях неприятно похолодело, и я даже перестал трепать холку Рексу, крутящемуся у моих ног, прибежавшему искать внимания у меня.
– Моя дорогая, я прекрасно понимаю, что в этой вселенной давно что-то пошло не так, но это не повод отчаиваться…
– Ли, – перебила его женщина, – никто не отчаивается.
– Тебе надо развеяться – ты сидишь здесь уже несколько лет, ты забросила даже своих демонов… Кафцефони и Бафомет жаловались, что ты давно не выступаешь, хотя обещала хотя бы изредка сопровождать их в гастролях.
Он был прав. С тех пор как в ее жизни появился я, она осела в этом уютном доме – до этого они прекрасно переезжали с места на место (из Вены, где был их второй красивый дом, по Европе и обратно), и, вероятно, так было бы и потом – насыщенная жизнь с концертами и совместными путешествиями.
Хотя, она же купила дом здесь еще до знакомства со мной… я вновь погрузился в свои мысли, не замечая, как пес нетерпеливо покусывает мою острую коленку, призывая играть и резвиться.
– Да перестань, у меня все в порядке, – убеждала гостя артистка. – Тебе просто кажется, что я в депрессии. На самом деле все не так.
– Тебе нужно влюбиться! – заключил Ли.
– О, да ладно! Ты же знаешь, что мой запас влюбленности ограничен.
– Ты зациклилась на Викторе! Да, ты не можешь выйти из игры, но любой твой шаг в сторону перемен – движение к желаемому результату, – рассуждал англичанин. – Ты же все сама знаешь, кому я рассказываю!
Стелла хмыкнула и, судя по всему, внимательно посмотрела на сэра Ли, выжидая паузу, пока он что-то не сообразит.
– Какой же я болван! – вдруг воскликнул он, словно вот-вот добавит «Эврика!». – Учу тебя, а ты уже давно смекнула… восхищаюсь тобой, моя Королева, не перестаю восхищаться.
Было очень странно и непонятно… по крайней мере для меня – о чем он говорил? Порой его странные обращения к ней – с почтением и благоговейным трепетом, пусть и слегка фамильярные, запутывали меня еще больше.
Рекс тем временем, пытаясь привлечь мое внимание, начал стаскивать с кровати покрывало, роняя на пол все, что было сложено поверх постели. Коробка с письменными принадлежностями гулко свалилась на пол, а пес негромко тявкнул, будто подтверждая свои вандальские действия словом.
– Это собака, – пояснила с усмешкой Стелла в ответ на недоуменную реакцию сэра Ли.
Не беря в толк, почему мы должны сидеть тихо, мохнатый прохвост уже вовсю начал беситься, ставя мощные лапы мне на ноги и заглядывая в лицо. Я едва слышно шикнул на него, а он лишь отозвался очередью из негромкого лая.
– Рекс, иди сюда, малыш, – позвала его женщина, и пес было рванул к двери, но обернулся, непонимающе взирая на меня карими глазами.
Он хотел, чтобы я пошел с ним.
Я покачал головой и ласково подтолкнул его в шерстяной бок, однако он по-человечески вздохнул и остался на месте.
– Ну так у тебя кто-то есть? – перейдя на заговорщический шепот, любопытствовал гость. – Не отнекивайся, я же вижу.
– Сначала твердишь, что я унылая, а теперь вдруг что-то увидел? – расхохоталась Стелла. – Даже не проси, про свои сердечные дела я тебе ничего не расскажу.
– Ну колись, моя Королева, чье сердце ты разобьешь на этот раз? Уж мне-то ты можешь поведать.
Интересно, чем-то это он отличается от, к примеру, меня, и ему дозволено слышать тайны моей артистки?..
– Нет-нет-нет, не сейчас, еще рано, – она странно выделила последнее слово, пресекая любые попытки англичанина выведать у нее хоть что-то. – Даже не проси.
Он как будто бы даже понял, что она имела в виду, а мне оставалось пребывать в неведении и мучиться в догадках. У нее кто-то появился! Ревность уже клокотала в груди жгучей болью, и горечь подступила к горлу, но я постарался себя успокоить – это же было ожидаемо.
Она очень красива, чтобы оставаться одной; она очень хороша, чтобы не получать заслуженное внимание от противоположного пола; она слишком привлекательна, слишком жива, чтобы не полюбить кого-то еще.
Наверное, ее муж бы понял, что несправедливо заставлять ее пребывать в одиночестве лишь в угоду памяти об их великой любви.
Особенно если он, как дурак, сам отказался от их совместного счастья на заре прекрасного будущего.
========== 21 ==========
Сэр Ли уехал поздним вечером. Стелла не просила его остаться – она, видимо, переживала, как я один провел весь день затворником собственной комнаты.
Впрочем, мне было очень даже комфортно – книги и музыка, пусть и не вслух, развлекали меня, пока женщина общалась с другом семьи. Сейчас же, захлопнув парадную дверь за гостем, севшим в карету, артистка окликнула меня.
– Эрик, как ты? Мы тебя не утомили?
Я пошевелился на заправленной кровати, вставая и откладывая томик Гете в сторону. Я ожидал, что она зайдет пожелать мне спокойной ночи, прежде чем отправится спать, и потому еще даже не переодевался.
Торопливые шаги вверх по лестнице уже достигли второго этажа, и по обыкновению выглядывая в приоткрытую створку комнаты, я стоял в проходе, зачем-то начиная расстегивать манжеты рубашки.
Наши взгляды встретились, и она широко мне улыбнулась. Я тут же улыбнулся в ответ.
Когда она зашла в комнату, остановившись на расстоянии вытянутой руки и, видимо, машинально захлопывая дверь, мое сердце заколотилось в груди, ускоряя до невозможности свой бег.
Она была такая красивая… я завороженно таращился на нее сверху вниз – я был почти на голову выше нее, – и кровь начинала бурлить в венах.
– Зря ты не пришел к нам… было бы здорово, – произнесла она тихо, и в ее темных глазах была какая-то непонятная эмоция, ни разу не связанная со смыслом только что сказанной фразы.
Я пожал одним плечом, продолжая разглядывать ее лицо, обращенное ко мне. Я сделал еще шаг навстречу, поддаваясь головокружительному влечению.
Ее прохладная ладонь легла мне на грудь и начала медленно двигаться вверх к плечу, а затем уже обжигала кожу шеи и уха ласковыми прикосновениями. Я нервно сглатывал, чувствуя, что начинаю задыхаться, не справляясь с нарастающей ноющей болью, тянущей внизу живота.
Это было пугающе приятное ощущение… каждый раз пугающе приятное. Я скрывал, как мог, порой возникающее возбуждение, но сейчас я боялся, что пусть и свободные, брюки могут выдать, насколько страстными были мои чувства к ней.
Я закусил губу, но положил ладони ей на талию – я не смог устоять перед искушением притронуться к моей возлюбленной.
– Эрик, останови меня, пока не поздно, – волнующим шепотом говорила она. – Если ты не хочешь этого, останови меня.
Я почти ничего не соображал – я только сильнее сжимал пальцами ее талию, ощущая прикосновения к затылку и шее. Она слегка притянула меня к себе, заставляя наклониться, и в то же мгновение ее нос уже прижимался к моей маске, а губы касались моих губ.
Мой рот непроизвольно приоткрылся, но лишь для того, чтобы было удобнее чувствовать ее ласки. Только спустя несколько секунд ее осторожных прикосновений я решился отреагировать ответным поцелуем.
В голове взрывались тысячи фейерверков. Мое тело полыхало диким пожаром, и неконтролируемые желания во всю силу заявили о своих правах.
Наши губы были одним целым, наши сердца стучали в унисон, и я придвинулся к женщине еще ближе, учась своему первому поцелую на ее податливых губах.
Я боялся, что мои действия будут неуклюжими и неуместными; но я быстро понял принцип, я увидел систему и закономерность в этом трепетном танце, и уже пробовал по ее примеру проводить языком по нижней губе Стеллы… потом по верхней. Мне хотелось окунуться еще глубже в эту чувственную глубину, и вскоре, обхватив ее рот своим, я уже лез языком дальше, слыша ее удовлетворенный вздох.
