На игре было слишком много девчонок, даже обидно стало. Конечно, все парни щеголяли своими торсами, постыдились бы! Один другого краше и, если у Матвея или у того же Ярового с внешним видом все очень даже хорошо, то у некоторых, как например у Петрова, пузико-то свисало. Выглядело это мягко сказать не очень привлекательно, не камильфо!
Розка прям поедала Ярового взглядом, а Дашка будто не замечала. Конечно, кто ж заметит такие взгляды в сторону своего непутевого братца, когда видишь ты его все еще десятилетней дылдой блондинистой? Но я заметила и мне это не понравилось. Неужели нельзя выбрать кого-то, кроме Ярового. Он же… ну он же такой…
Сама я не лучше, заметила посреди игры того парня, который нагло обнял меня у магазина и всю игру не могла потерять его из виду. Он будто преследовал меня, постоянно ловила на себе его изучающие взгляды. Кто он вообще такой? Милый странный парень, с привлекательным взглядом и голосом. Нет, выбрасывай эти мысли из своей головы, Кравцова. Матвей. Лисин. Лисин. Матвей. Думай о нем, ты ведь его любишь, ведь любишь? А когда любишь другие не могут нравиться, это неправильно. Для тебя же любая симпатия на стороне уже измена, я даже о поцелуях не говорю. Там все, туши свечу — бросай гранату!
— Встречаемся в шесть на речке! — крикнула нам Дашка, уводя Розу к себе. Рядом с ними плелся Яровой, о чем-то весело рассказывая и хохоча. Другие ребята разошлись по своим домам, попрощавшись. Мы с Матвеем пошли к нам домой. Во-первых, так было проще, а во-вторых… так было намного проще. Его машина была припаркована у нашего дома, к тому же мама всегда рада видеть его у нас в гостях. Порой мне кажется, что его она любит уже сильнее, чем меня. Хотя Маринку я в этой любви не переплюну, мамина любимица!
После душа я уснула. Вот я слушала музыку на фоне, перелистывала в сотый раз какой-то журнал, в котором мелькала фотка Маринки, а потом бац и уснула. Все произошло слишком быстро и неожиданно. Матвей лежал рядом, что-то читал в телефоне, но когда я проснулась, то убрал его в сторону. Улыбнувшись, он что-то мне сказал, но я не сразу поняла и попросила повторить.
— Говорю, что ты соня, — засмеялся он, переворачиваясь на бок и смотря на меня. — выспалась? — в ответ я лишь кивнула. — вот и славненько. Планы с речкой еще в силе?
— Да, только чуть позже. Мне нужно проснуться.
— Ну сейчас половина шестого, времени у тебя вагон, — протянул он, потягиваясь и закрывая глаза. — знаешь, а ведь он не прав. Все честно было.
— Ты о чем?
— Об игре. Вы нас честно уделали, хотя, каюсь, я так часто нагло пялился на тебя в этой твоей форме, что удивлен, как мы еще с таким небольшим отрывом проиграли, — открыв один глаз, засмеялся он.
— Подхалим, — стукнув его в плечо, усмехнулась я, а после поднялась с кровати и поплелась в ванную, оставляя Матвея на кровати.
Переодевшись в светлую майку и шорты, я накинула на плечи кремовую рубашку на случай атаки комаров, которая очень даже могла быть. Вечер же совсем уже. На речку мы приехали позже всех, хотя меня это мало волновало. Одна из машин уже стояла недалеко от берега, чья она именно я не знала. На самом пляже уже было довольно шумно, я узнавала несколько голосов. Среди них четко слышала Дашку и Розу, значит они определенно там. И Яровой следовательно тоже. Хотя наши с ним перепалки стали уже не столь вражескими, столь дружескими.
— Не помешали? — спросил Матвей, когда мы подошли к компании, которая постелила на песок несколько одеял.
Я видела несколько бутылок воды, пакет с фруктами и пачек шесть чипсов самых разных вкусов. В небольшом черном пакете около Ярового наверняка было пиво, но судя по тому, как много тут было парней, они взяли немного. К тому же Лисин пить не планировал, свою машину он мне и в трезвом уме не доверит. Уж это я знаю.
— Помешали, — со смехом ответил Пашка, один из ребят, который играл в команде Матвея.
— Мы старались, — пробормотала я, снимая босоножки и ступая босыми ногами на теплый песок. Это самое приятное чувство, каждая песчинка так впивается в кожу, заставляя глупо улыбаться и радоваться. Главное сейчас не наткнуться на какую-нибудь стекляшку или палку, чтобы не загнать занозу.
Подойдя к одеялу, я села на свободное место, а Матвей сел на бревно, лежавшее рядом. Протянув ноги, я, закрыв глаза, улыбнулась и тихо простонала от невероятного счастья. Вечернее солнце нежно ласкало мою кожу, чувствовала как переливаются волосы и настроение мне не могло испортить даже то, что я слышала комаров. Чем-то мазаться и брызгаться я не хотела, потом буду чесаться, как умалишенная.
— … первая пошла, — крикнул кто-то, а после я услышала плеск воды, визги и смех. Открыв глаза, увидела как одну девчонку ребята бросили в воду. Среди них был Пашка и кто-то еще, кого я со спины не могла узнать. — а второй будет у нас… Дашечка, солнышко наше полторашное!
— Только попробуй, гад такой. Только подойди ко мне, — смеясь, проворчала Дашка, резко поднимаясь с одеяла и убегая по песку от парней.
Она сидела рядом, поэтому ее место быстро занял Матвей. Я смотрела на то, как она убегала от брата и попала в лапища другого парня. Тот быстро подхватил ее, перекинул себе на плечо как небольшой мешок с картошкой и вместе с ней прыгнул в воду. Снова послушался оглушительный визг, а потом набор отборной брани в исполнении Дарьи Сахно.
— Ты вроде не собирался пить, — заметив в его руках открытую бутылку пива, произнесла я.
— Я не пью, а выпиваю, — сделав глоток, ответил он. — обещаю не плавать, не садиться за руль и не приставать.
— Хорошо, так уж и быть, последний пунктик можно исправить, — смеюсь я, взъерошив его волосы.
Рядом с нами девчонки начинали убегать от парней, которые ловили их и бросали в речку. Я следила за тем, чтобы на эту удочку не попалась Роза, у нее точно будет истерика. Но она садела рядом с мокрым Яровым и что-то внимательно слушала, улыбаясь. В одно мгновение передо мной возник Пашка, весь мокрый, как карась в пруду. Смотря на меня странным взглядом, который мне никак не нравится.
— Я помню, что мадемуазель Кравцова плавает как лук в супчике, никогда не тонет, лишь всплывает, — улыбнувшись, Пашка отмахнулся от собственных слов и побежал к воде, прыгнул в нее и пропал из моего поля зрения. Вынырнул он уже через несколько секунд, довольный и счастливый.
Мы пробыли на речке еще несколько часов, встретили закат и ушли лишь тогда, когда на противоположном берегу появилась шумная компания ребят из дачного поселка. Судя по громким голосам были они далеко в нетрезвом состоянии, а с такими связываться лучше не стоило. Себе дороже! Мы расселись по двум машинам, точнее расселись только водители и те, кто сидел на переднем сидении, а сзади все были набиты битком и сидели кто где мог. Я даже слышала, как кого-то затянули в багажник, но сама не видела.
Я сидела за рулем, Матвей рядом на пассажирском, а позади творился настоящий бедлам. Я насчитала человек шесть, но могла ошибиться и кого-то пропустить. Видела белобрысую макушку Ярового, рядом с ним, а точнее на нем, сидела Роза, а рядом с ней уместилась Дашка, ее ворчливый голос ни с чем не спутать. Вроде был еще Пашка и еще один парень, возможно тот юноша, прыгнувший с Дашей в воду. Удивлена, как она позволила ему сесть рядом, а не утопила в реке несколько часов назад.
— От винта, товарищи! — услышала я, когда завела двигатель. Бросила взгляд в зеркало заднего вида и мысленно приготовилась испепелить взглядом того, кто посмел сказать столь любезные слова в мой адрес. Но к несчастью для меня, я так и не смогла узнать, кто это сказал.
— Кравцова, только не гони! Я за свой желудок не ручаюсь.
— Мы поехали, фантастиш!
— Не волновайся, Пашка, сейчас прибудем в лучшем виде. Моргнуть не успеешь, а уже дома.
— А вот это не надо. Мне плохо моргать, все крутится, — протянул Пашка и, судя по всему, открыл окно и вытянул голову в него. Главное, чтобы все прошло хорошо. Главное, чтобы никому не стало плохо, иначе от такой вони мне самой станет не по себе.
