Οговорка так меня поразила, что я не выдержала и уточнила:

— А какое поведение жены считается плохим?

Он чуть нахмурился, будто ответ был совершенно очевидным, а в моем вопросе лорду виделся подвох. Но через мгновение лицо его прояснилось, а голос звучал мягко, словно ректор пытался извиниться за недоверие:

— Порой забываю, что вы не испорчены вечными интригами благородных семейств. Вам очень повезло жить в семье, где все браки заключались по любви. У вас перед глазами только три счастливых брака ваших родственников. У многих, очень многих аристократов королевства нет вашего опыта. За браками дворян, особенно глав родов, стоит столько политики, что союз Аролинга с Кедвосом блекнет в сравнении, — он невесело усмехнулся. — Иногда взаимная приязнь супругов — предел возможного. Случается и такое, что супруги настолько хорошо ладят между собой, что живут в разных домах, чтобы не подталкивать друг друга к убийству.

— Вы рассказываете какие-то ужасы, — я чувствовала, что лорд Адсид говорит правду, но верить в нее не хотелось.

— Вы считали наш эпос безосновательным? — полюбопытствовал собеседник, его левая бровь вопросительно приподнялась. — Неужели вы думали, что в империи или Тессдале когда-либо было иначе?

Я покачала головой. Иллюзий о всепоглощающей любви, устраивающей жизни знати, я не питала, но это не означает, что мне было приятно получить подтверждение.

— Угроза вырождения магии аристократических семейств, конечно, многое изменила, — продолжал лорд Адсид. — Теперь высокородные родители, подыскивая своим детям пары, ориентируются и на их симпатии тоже. Поэтому дворяне Кедвоса постепенно отошли от практики заключать брачные договора своих детей в день их рождения. Многие семейства даже предоставляют наследникам определенную свободу выбора и не связывают их помолвками до окончания университета. Здесь рано или поздно оказываются все одаренные с магической четверкой и выше. Богатый выбор невест, множество возможностей привлечь внимание выгодного жениха, — он пожал плечами. — Чаще всего леди удается убедить женихов в том, что предварительный сговор родителей правильный. Хотя гораздо сложней сделать это, когда появляется красивая и умная перспективная восьмерка.

Он посерьезнел и добавил:

— Поэтому будьте настороже. Всегда. Экзамен по этикету привлек к вам внимание, и вы для многих стали помехой.

На том мы и расстались. Напоследок сиятельный собеседник пожелал мне хорошо отдохнуть и восстановить резерв перед следующим испытанием.

Нежась в постели, я думала об Адсидах. В книгах по истории Кедвоса, а значит, по истории аристократических семейств страны, род ректора упоминался часто. Сопоставить с ним по силе и влиянию можно было только два княжеских рода и семейство Татторей. Адсиды уступали лишь королевской фамилии, всегда стоявшей особняком и значительно превосходившей другие знатные семейства по числу подвластных земель и богатству.

Те же книги по истории утверждали, что в роду Адсид было много сильных боевых волшебников и именитых алхимиков, много исследователей других направлений магии. Вспоминая все, что читала об этой семье, отметила, что вырождение ее не коснулось. Невольно закрадывалась мысль, что брачные союзы предков ректора основывались пусть не на любви, но на глубокой симпатии и дружеской привязанности. Иначе не удалось бы пронести сквозь века магическую десятку. Понятно, что лорд Адсид верит в любовь. Судя по всему, он чувствовал ее в отношениях своих родителей.

Ρазмышляя об этом и гадая, какие интересные рецепты и формулы могли храниться в семейных книгах ректора, я не заметила, как заснула.

ГЛАВА 13

Хрустальный перезвон зачарованного кристалла разбудил меня как нельзя вовремя. Снились люди в одинаковых масках, молнии, бьющие в мои щиты. Заслоны ещё держались, но в нескольких местах уже пошли трещинами.

Рывком сев на постели, я несколько долгих минут приходила в себя. Сон был настолько ярким, что ощущался даже запах паленой кости, а у меня от напряжения дрожали пальцы. Будто и в самом деле только что удерживала разрушающийся щит. Ужас сковывал движения, сбивал дыхание. Сердце колотилось, а в глазах стояли слезы отчаяния. Я знала, что проиграю в том бою, что щиты не выдержат, рухнут!

Успокоиться не получалось, чудились шаги за дверью, чье-то прощупывающее заклинание. Когда оно прошло сквозь меня, стало почему-то легче. Трясущейся рукой стерев испарину со лба, сообразила, что видела этот же сон прошлой ночью. Это пугало сильней самого сновидения. У меня уже бывали в деталях повторяющиеся сны. Но тогда они были приятными — в них я несколько раз проживала зачисление в университет.

Потребовалось много времени, чтобы успокоиться, собраться с мыслями, заставить себя не думать о том, что с лордом Адсидом я познакомилась во сне. В том самом сне о зачислении, который повторился в действительности до мельчайших деталей. Вплоть до пера, оброненного его секретарем, вплоть до загнутого уголка конверта со свидетельством о начислении мне государственного пособия.

Я встала, умылась, несколько раз плеснула холодной водой в лицо, чтобы отогнать остатки кошмара и мрачные мысли. Заплела косы, уложила их, как для боя. Это придало мне уверенности и решимости. Частично поэтому я достала из нижнего ящика комода подарок отца Дрены и отложила тридцать золотых. Их должно было хватить на платья, хороший зимний плащ, белье и несколько сорочек. Огромные деньги, но необходимые траты. Лорд ректор прав, утверждая, что я теперь в любом случае буду на виду.

На завтрак я пришла одной из первых, рассиживаться не стала. Быстро поела и выскользнула из столовой, чудом разминувшись с княжной и другими высокородными девушками. Карман под правой рукой приятно оттягивал небольшой мешочек с золотыми, теплый плащ Дрены мягко поглаживал щеки длинным мехом оторочки, а судьба помогла, устроив встречу с лордом Адсидом. Мне претила мысль, что можно уйти из университета, не сообщив об этом опекуну.

Сиятельный ректор одобрил мой порыв выйти в город и, высказав предположение, что покупка вещей мне может даже доставить удовольствие, попросил коменданта меня сопровождать. Видимо, не хотел недооценивать угрозы леди Ветты.

Мастерская портных, торговавших и готовым платьем, располагалась в нескольких кварталах от университета. Комендант не зря уговорила меня зайти именно туда. Женщины были предупредительны, милы и особенно порадовали тем, что воздержались от уничижительных замечаний по поводу моей самосшитой одежды и белья.

К одиннадцати я вернулась в университет, нагруженная свертками с покупками. Мой шкаф пополнился пятью новыми блузами, красивым бельем и четырьмя платьями, два из которых я называла про себя выходными. Слова лорда Адсида о грозящих мне свиданиях крепко засели в сознании, и я считала правильным подготовиться к подобным приглашениям. Еще портниха сказала, что может исправить мою швейную самодеятельность. Это очень радовало, ведь денег, потраченных на ткань, было откровенно жаль. Я не могла позволить себе выбрасывать хорошую неизношенную вещь только из-за того, что она выглядела плохо в сравнении с другими платьями.

Ровно в полдень в аудиторию, где собрались девушки, вошел лорд Адсид. Форма для боев, темно-зеленая с черной отделкой, отличалась от черных с серебром мундиров магов-стражей только цветом и выгодно подчеркивала достоинства мужской фигуры. Фейина, стоявшая рядом со мной, мечтательно вздохнула и тут же смущенно отвела глаза.

— Леди и госпожи, — по-деловому серьезный лорд ректор обвел взглядом собравшихся. — Как сообщалось ранее, от боев было решено отказаться. Сегодняшнее испытание — чары. Вы будете в свою, определенную вчерашним жребием очередь, выполнять составленное уважаемыми послами и наблюдателями задание. Проверять будут двое. Лорд Фиред и я. После этого испытания медальоны нужно отдать аролингским послам.