Темноволосая Минира, справившаяся с заданием хуже всех, судорожно всхлипнула, сцепив руки в молитвенном жесте. Сиятельный магистр в ее сторону даже не глянул.
— Поздравляю вас с тем, что порог в шестьдесят баллов успешно преодолен всеми участницами, — торжественно произнес он.
Минира расплакалась, закрывая ладонями лицо. Леди Кенидия неодобрительно хмыкнула, а я вдруг заметила рядом с собой подозрительное поблескивание. Приглядевшись, увидела замершую всего в пяди от груди иглу. Она явно целила в сердце, но, казалось, завязла в воздухе. Осторожно взяв ее пальцами, я встретилась взглядом с леди Сивиной. Столько ненависти, сосредоточенной в одной личности, мне ещё в жизни видеть не приходилось. Сомнений в том, кому принадлежала игла, не осталось. Уверена, будь в эти минуты у княжны какое-нибудь более серьезное оружие, она с радостью воспользовалась бы им.
Удивляло другое. Леди и некоторые госпожи приучили меня быть все время настороже, но я не чувствовала опасности. Напротив, душу грело приятное ощущение, что обо мне есть кому позаботиться. Я связывала это с оберегом, пока не увидела положение левой руки лорда Адсида. Οн держал щит. И защищал явно не себя.
Как толковать эту ошеломляющую заботу, не представляла совершенно. Только взяла иглу, положила ее так, чтобы убрать из поля зрения княжны Оторонской. Очень трудно управлять предметами, которые не видишь. Вообще удивительно, что после энергозатратной активации амулета леди Сивине хватило сил метнуть в меня магией иглу. Воистину, злость и ненависть порой творят чудеса.
— Завтра в полдень, — продолжал тем временем ректор так спокойно, будто не происходило ровным счетом ничего неожиданного или мало-мальски опасного, — вас в этой же аудитории встретят портные. Вы нуждаетесь в новой одежде для арены. Костюмы будут одинаковыми, а во время боев вы будете носить специально сделанные маски. Это необходимо для беспристрастного и наиболее справедливого оценивания наблюдателями уровня вашего мастерства. Вопросы?
— Лорд Адсид, я не вполне поняла, как будут происходить бои? — недоуменно хмурясь, спросила леди Цамей.
— Сражения будут попарными. На каждый из трех дней испытания запланировано по пять боев. В отборе сейчас принимают участие десять девушек. Следовательно, получается пять пар, один бой в день для каждой, три дня испытания, — пояснил ректор. — Я расскажу об этом подробней завтра, но сразу оговорю, что противники каждый раз будут определяться жребием. Еще вопросы?
Больше никто ничего спрашивать не стал, и лорд разрешил всем уходить. Очень вовремя. Меня ещё ждала работа у магистра Форожа. Выскользнуть из кабинета быстро не получилось — между столами стояли девушки, живо вполголоса обсуждали оценки, натянуто поздравляли друг друга.
— Лорд Адсид, я поражена результатами госпожи Льяны, — голос княжны Оторонской дрожал от злости и напряжения. — Я хотела бы посмотреть ее работу.
— Леди Сивина, вы отлично знаете, что это противоречит правилам, — мягко возразил магистр.
— Надеюсь, тогда вы не посчитаете нарушением то, что я попрошу лорда Кордей взглянуть на эту работу, — скрестив руки на груди, девушка гневно взирала на ректора и, казалось, была готова его воспламенить.
Губы лорда Адсида облюбовала чуть снисходительная усмешка. Ясно было, что он просчитал подобную реакцию собеседницы и совершенно не удивился.
— Вам будет интересно узнать, что лорд Кордей, ваш дядя, один из наблюдающих за отбором, лично поставил работе госпожи Льяны тот балл.
Леди Сивина отпрянула, приоткрыв от удивления рот.
— Ρазумеется, он может взглянуть ещё раз, — небрежно повел плечом мужчина. — Правда, на оценке это никак не отразится.
Разговор я дослушивать не стала, вышла в коридор и поспешила к алхимику.
ГЛАВА 7
Общение с магистром Форожем и в этот раз дало мне много пищи для размышления. Мы обсуждали мазь от ожогов, основу для которой готовили в тот вечер, совсем немного поговорили об отборе и результатах первого испытания. Коснулись и отравления Дрены, и противоядия, которым всю ночь занимался магистр.
— Девушка, на свою беду, была бы достойной соперницей некоторым. Как это ни прискорбно, яды все еще очень любимы кедвосцами в борьбе с неудобными, — хмуро подвел черту магистр Форож. — Одно облегчение. Его Величество все же позволил вновь активировать охранные чары на университете. Теперь пронести сюда яд будет невозможно.
— Почему этого не делали раньше? — удивилась я.
Магистр вздохнул, нахмурился.
— По многим причинам. Во-первых, чтобы активировать эти чары, нужно потратить много резерва и несколько часов на ритуал и, самое главное, взять из королевской сокровищницы пять крупных драгоценных камней. Полторы сотни лет назад эти аметисты принадлежали университету. Потом, уже не помню почему, их отдали королевской семье. На хранение вроде как. Только теперь Его Величество считает аметисты своей собственностью и не хотел без необходимости отдавать пять камней, каждый из которых размером с кулак!
Веская причина. Не представляю, сколько крови пришлось потратить лорду Адсиду, чтобы выцарапать из сокровищницы аметисты. Правитель Кедвоса крайне не любил расставаться с тем, что считал своим. Этим же обусловлены и давние земельные споры с Аролингом и Тессдалем. Идти на уступки, если речь шла об имуществе, король Кедвоса не умел.
— Во-вторых, чары значительно затрудняют работу мне и господину Иттиру, — продолжал магистр Форож. — Большая часть трав растет в нашей оранжерее, но для создания лекарств и множества зелий нужны компоненты, которыми мы сами себя обеспечить не можем. Например, пыльца тиссфы для мази от шрамов. Пыльца считается условно ядовитой. Чтобы пронести ее в кабинет, мне нужен выданный ректором одноразовый артефакт, который позволит мне миновать защитный круг. Для господина Иттира должен быть другой артефакт, настроенный на него. Садовникам нужно каждый раз создавать свои амулеты, чтобы они могли пронести удобрения…
Он раздраженно махнул рукой, недовольно скривился.
— Это еще мелочи, — заверил он. — А духи, косметика? Большинство из них чары считают ядовитыми! Все, что уже куплено студентами, придется изъять и проверить. Все новое опять же ляжет на мой стол! Хотя безопасность участниц и других студенток того стоит.
Магистр Φорож еще немного поворчал из-за близких гор работы, но видно было, что активацию защитных чар он все же считает благом.
Когда основа мази уже была почти готова, я спросила алхимика о магии крови. О составе и свойствах зелья, заключенного в медальоны, магистр Φорож ничего не знал. Как он объяснил, маги Аролинга держали все наработки в тайне и секретами делиться не спешили.
— Меня в свое время интересовало это направление, — признался алхимик. — Большой простор для творчества, экспериментов. Любопытное направление. С разумной осторожностью многое можно использовать и обратить себе на пользу. Пожалуй, опасней всего ритуалы клятв. Магия покарает смертью за нарушение клятвы. Почему вы спрашиваете?
— Я слышала немного об одном ритуале, — ответила я, старательно размешивая основу мази, чтобы не было комочков. — Он вроде бы дает возможность чувствовать состояние другого и вовремя прийти на помощь.
— А, вы о «Семейном спокойствии», — улыбнулся магистр. — Εсть такой. Им довольно часто пользовались лет пятьдесят-семьдесят назад. Причем он даже существовал в нескольких вариантах в зависимости от возможных опасностей. Тогда было много всяких ядов, хотя и банальным кинжалом в спину не пренебрегали. Потом при дворе стало поспокойней, а ритуал подзабылся. Он простой и безвредный. Чужие эмоции порой мешают, это, конечно, да, но с этим можно бороться. Все же эмоции родных… Я сам с помощью «Семейного спокойствия» несколько раз привязывался к сыну. Οн тогда служил во дворцовой охране, а времена были интересные…
Магистр Форож рассказывал о противостоянии нынешнего короля, тогда ещё наследника престола, с двумя незаконнорожденными сыновьями своего любвеобильного отца. Но я почти не слушала. Алхимик, сам того не зная, очень успокоил меня. Предложенный ректором способ магической защиты перестал казаться ловушкой.
