ГЛАВА 5
Лекция по травоведению, посвященная агре, оказалась неинтересной. Οб этом растении, компоненте многочисленных ядов, мне многое рассказывала бабушка Зольди. Она, дочь одного из известнейших родов империи Терон, очень хорошо разбиралась в алхимии и разнообразных ядах и противоядиях. Настолько хорошо, что ей удалось спасти Нальяса, своего будущего мужа, пойманного охотниками лордов-работорговцев в магической пустыне Терон.
Вообще, не будь приправы в виде рабства, история их знакомства могла стать основой для какой-нибудь сказки. Юная дева, потерявшая из-за магической болезни родителей и брата, изо всех сил боролась за жизнь незнакомого эльфа, умирающего по той же причине. Он постепенно выздоравливал, влюбился в спасительницу, его чувства оказались взаимными. В скором времени они поженились, на свет появилась моя мама, Ρальяна.
И вот тогда вскрылось самое интересное. Бабушка Зольди, магическая четверка, не могла родить от почти лишенного волшебства мужа ребенка с даром шестерка. Более слабого мага, чем она сама, — да, но рождение более сильного отвергали все возможные законы наследования. Конечно, существовала вероятность внезапного прилива магических сил, как в случае с появлением Пророков или Видящих. Но подобный поворот настолько редкий и невероятный, что любой на месте дедушки Нальяса заподозрил бы супругу в измене. А тот лишь хмыкал и удивлялся, что маме далеко до восьмерки, которую он ждал.
Как-то рассказывая мне о составе, помогающем проникнуть в чужую память, бабушка Зольди случайно обмолвилась, что ей оно не слишком помогло, а опыт с зельем и соответствующим ритуалом ее разочаровал. Конечно, я захотела узнать подробности. После долгих, нудных и ужасно настырных расспросов она сдалась и призналась, что пыталась считать воспоминания дедушки Нальяса. У нее получилось, но в итоге она узнала совсем не то, на что рассчитывала.
Вместо ответов на тревожившие ее после рождения неожиданно одаренной дочери вопросы, бабушка Зольди наткнулась на пропасти. Часть воспоминаний мужа была не просто видоизменена, но вырвана с корнем. Будто кто-то хотел, чтобы ни при каких обстоятельствах дедушка Нальяс не мог что-то вспомнить.
Единственным положительным изменением стало то, что бабушка Зольди нащупала защиту на всех магических знаниях мужа и смогла ее взломать. После этого магия начала постепенно возвращаться к дедушке Нальясу. Думаю, именно благодаря снятию блоков, он смог обучить и маму, и отца, хотя его собственные способности так и не восстановились до врожденной десятки, которую бабушка видела в его воспоминаниях.
Лекция, повторявшая уже известные мне факты, не отвлекала от размышлений. Немного подумав, я пришла к выводу, что поведение Тамоны логично, оправдано и целесообразно. Я и сама планировала через год-другой попробовать силы на арене, когда поднаторею в быстром создании заклинаний.
Да, природной восьмерке было самое место в команде бойцов, но сейчас я могла лишь защищаться, отражать заклинания в напавшего, посредственно атаковать и неплохо, очень неплохо лечить и лечиться. Большему меня родители не научили, а дедушка Нальяс, к сожалению, умер, когда мне исполнилось шесть. Чудо, что я его вообще помню.
Стремление Тамоны наладить общение со мной тоже было хорошо продуманным ходом. Сведения для лорда Цорея и его благоволение — одна из возможных выгод. Знание способов обойти меня в отборе — вторая. Третьей и вполне явной было открыто заявленное желание получить место в свите, если я вдруг выиграю. Наперсница будущей королевы, верная защитница, советница и подруга — большие возможности для честолюбивой девушки. В том, что в случае своей победы она предоставит такое же место мне, я разумно сомневалась.
С Тамоной следовало соблюдать предельную осторожность. Возможно, она была даже опасней аристократок. Те хотели просто и незатейливо убрать меня с дороги. Об использовании речь не шла, но только потому, что леди не допускали и мысли о сотрудничестве с бывшей рабыней. Иначе моя жизнь стала бы значительно насыщенней всяческими интригами.
Лекция закончилась, студенты потянулись к выходу, Падеуса окликнули приятели, и, коротко простившись, рыжеволосый маг поспешил к ним. Подождав, когда все разойдутся, я зашла в выделенные мне ректором комнаты, оставила сумку и взяла плащ Дрены. Нужно было вернуть его сейчас, пока связанные с отбором хлопоты еще не съели все время.
Короткое посещение общежития дало много пищи для размышлений. Для начала дверь в нашу с Дреной спальню оказалась заперта и защищена магией. Заклинание на ручке отказалось меня впускать. Комендант в своем кабинете отсутствовала, а долгое ожидание результатов не дало. Решив поискать ее на других этажах, я проходила мимо комнат княжны Оторонской и случайно услышала разговор леди Сивины и леди Кенидии. Речь шла обо мне.
— Я посылала Мейсу проверить, у себя ли существо. Но дверь закрыта, а комендант сказала, что посудомойка теперь долго тут не появится, — задумчиво сказала княжна, упомянув людскую девушку-студентку, бывшую у нее на побегушках.
— Наконец-то ее решили отселить. Давно пора! — высокий голос леди Кенидии идеально подходил для того, чтобы устраивать скандалы, а манера картинно всплескивать руками добавляла любой беседе с ней зрелищности. — Надеюсь, в какой-нибудь подвал с крысами!
— Было бы занимательно, — с усмешкой ответила леди Сивина и серьезно добавила: — Жаль, что это произошло сейчас. К тому же комендант отказалась рассказывать, где именно живет теперь существо. Вроде бы из-за запрета ректора.
— Может, он ее подозревает? — предположила леди Кенидия. Да, умение внимательно слушать и делать выводы не были ее сильными сторонами.
— Нет, к сожалению. Это даже звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — хмыкнула княжна. — Лорд Адсид был сегодня на аудиенции у Его Величества. Он защищал посудомойку и уверен в ее невиновности.
— Зачем тогда отселил, если она неопасна для нас?
Я живо представила, как леди Кенидия недоуменно хлопает большими глазами. Достанется же кому-то глуповатая, совершенно бесполезная в плетении интриг жена. В сравнении с ней леди Цамей и леди Сивина — умудренные опытом придворные дамы, вертящие всеми с легкостью и непринужденностью.
— Видимо, подозревает, что мы можем быть опасны для нее, — вздохнула княжна. У меня даже создалось ощущение, что она сожалела о начатом с недалекой подругой разговоре. — Постарайся, пожалуйста, выяснить, куда ее отселили. Служанки наверняка знают, а тебе всегда удается добиться от прислуги желаемого.
Леди Сивина добавила под конец немного лести в голос, и падкая на такое леди Кенидия с радостью пообещала все разузнать. При этом ей даже в голову не приходило, что в случае расследования произошедшего со мной внезапного несчастья служанки станут обвинителями. Εе обвинителями, свидетельствующими, что именно леди Кенидия проявляла ко мне повышенный интерес. А леди Сивина останется в стороне.
Возвращаясь в комнаты на первом этаже ректорской башни, я встретила лорда Адсида. К этому времени иллюзия уже растаяла, и проведший ночь на ногах мужчина выглядел так, как и должен был. Помятым и уставшим, но оттого, как ни удивительно, более привлекательным и близким, чем всегда собранный, безупречно выглядящий пример для подражания юношей и объект мечтаний девушек.
— О, госпожа Льяна, — Шэнли Адсид приветливо улыбнулся, у глаз появились тонкие, едва заметные морщинки.
Я вдруг подумала, что красавец-лорд немногим старше моего отца. Сто двадцать — сто тридцать лет — расцвет жизни эльфа.
— Возвращаетесь с прогулки? — полюбопытствовал он.
Я кивнула.
— Хорошо. Не хотелось бы, чтобы эта история с отбором и отравлением госпожи Дрены превратила вас и других студенток в затворниц, — лорд вздохнул и посетовал: — Этот отбор — тяжелое испытание не только для участниц, но и для университета. К счастью, Его Величество хоть частично одобрил сегодня мое предложение по защите. Это поможет предотвратить повторение ночного происшествия.
