Каллен обратил внимания на её одежду — вся в крови. Девушка не обманывала.

— Ты знаешь, где другие маги? — вдруг спросила она.

— Какие ещё другие? О ком ты говоришь?

— Об Ирвинге и прочих магах, которые сражались с Ульдредом, — вмешалась чародейка.

— Забудьте! Нет никаких других! — Каллен вспомнил режущие крики из комнаты Истязаний и вздрогнул. — Остались только чёрные маги! Ты должна убить их, их всех!

Но, вопреки надеждам Каллена, девушка помотала головой:

— Нет. Остались ещё невинные. Я не стану их убивать.

— Маги не могут быть невинными! — Каллен схватился за голову. — Ты хоть представляешь, что они делают? Они убивают других, роются в твоей голове, терзают, заставляют подчиняться, привлекают демонов! Если ты оставишь хоть одного мага в живых, все окажутся в опасности! Ведь… — Каллен вспомнил лица знакомых ему магов, которые оказались врагами, — ведь мага крови с виду не распознать! Если останется хоть один, он может подчинить короля или Владыку Церкви!

— Его ненависть к магам так сильна… он слишком хорошо помнит, как погибли его товарищи, — с горечью заметил стоявший позади воин.

Каллен снова хотел разразиться праведным гневом, но увидел, как воин применил способности храмовника на клетке. Та не дрогнула, как и всегда. Однако Каллен осознал, что перед ним необычные люди. Воины, чародеи и храмовники, действующие сообща. Вот как они добрались сюда, чего не смогли сделать поодиночке ни храмовники, ни маги.

Каллен снова посмотрел на девушку. В свете посохов он заметил её испещренное порезами лицо и усталые глаза, полные боли и сочувствия.

— Ты не знаешь, что они… — снова попытался объяснить Каллен, уже сам не веря в силу своего убеждения.

— Знаю, — сказала она. Она видела, что творят маги крови, что делают выпущенные из Тени демоны. Она видела, она испытала, и всё равно… — Я спасу всех, кого можно спасти. И тебя тоже.

Каллен вздохнул.

— Не трать на меня время. Убей Ульдреда. Как только он умрёт, я буду свободен… наверное, — храмовник снова тяжело опустился на пол. — Никто не внемлет моим предостережениям… я помолюсь Создателю, чтобы твоё мягкосердечие не обрекло нас на гибель, а теперь уходи. Те, кого ты ищешь, в комнате Истязаний, наверху.

Девушка кивнула.

— Скоро всё кончится.

***

Всё только начинается.

Ульдред стоял посреди комнаты Истязаний и смотрел на дело своих рук. Ещё один маг внял его замыслу и впустил в себя дар Тени. Уродливое существо, более не походившее ни на человека, ни на эльфа, взамен обрело могущество… и Ульдред им распорядится.

Чародей кивнул в сторону, и одержимый послушно отошёл к стене к другим двоим. Остальных Ульдред отправил вниз, чтобы встретить незваных гостей, что бродят по башне, и они до сих пор не вернулись. Ульдреду было всё равно. Раз слабы, пусть сгинут.

— Следующий, — объявил он, и маги, что в оковах ждали своей очереди, поёжились.

Новообращённый одержимый рывком поднял на ноги молодого мага в робе ученика. Тот с ужасом смотрел на него и не узнавал недавнего товарища по несчастью, с которым несколько минут назад сидел связанный рядом.

Он боится , — подумал Ульдред. — Как и все прежде. Как и я когда-то.

— Ты принимаешь мой дар? — спросил Ульдред. Ученик в страхе замотал головой, ещё один упрямец. Ульдред терпеливо провёл ладонью по своей бритой голове. — Его тоже, — кивнул он одержимому.

Тишину комнаты прорезали крики.

А что если в магии крови нет ничего плохого? С этого вопроса начался путь Ульдреда. Сначала даже думать об этом было неприятно. Тягостно. Как же легко Церкви удаётся запугать магов, заставить их бояться собственного разума, внушить, что за ним охотятся демоны. Храмовникам нет нужды даже палец о палец ударять, маги карают себя сами — стыдом и страхом.

Я взглянул в лицо своему стыду. Взглянул в лицо своему страху. Постепенно я начал видеть нити той паутины, которой оплела нас Церковь. Я выпутался из неё. Их система… какое изящное решение. Если бы я не был её жертвой, я бы восхитился.

Из любопытства и в знак неповиновения Ульдред постиг магию крови. Она открыла ему могущество, которое от магов всегда скрывали, боялись, что те перестанут быть послушными. Харизма и дар убеждения собрали вокруг Ульдреда много сторонников, проникнувшихся идеей освобождения магов из-под власти Церкви. В большинстве это были совсем ещё неопытные ученики, которые всегда гадали, какой будет жизнь, если они смогут выйти из башни. Их цели всегда были так мелочны. Ульдред тайно учил их магии крови, а потом, чтобы отвести от себя подозрения в использовании запретных искусств, сдавал некоторых Первому Чародею и храмовникам.

Как там звали последнего? Йован?

Ирвинг оценил его «старания» и «проницательность» в распознавании чёрных магов, понятия не имея, что всё это время говорил с куда более могущественным малефикаром.

Ученик перед Ульдредом корчился и извивался от боли. Чародей перевёл взгляд на пленных магов и ухватил взглядом опущенную седую голову Первого Чародея. Он уже за него, Ульдред надёжно держал в своей власти его разум.

Как долго Ульдред ждал подходящего момента, чтобы проявить себя. Остагар.

«Я видел, что ты сделал, но мне нет до того дела, — сказал он Логэйну. — Избавь магов от Церкви, и у тебя будет поддержка Круга, чтобы занять трон».

Логэйн тогда внимательно на него посмотрел и заметил аккуратный порез на руке, который чародей сделал для одного из своих заклинаний. Ульдреду показалось, что он совершил оплошность, но понял ли всё Логэйн или нет, в итоге Ульдред получил его согласие. Всё почти удалось. Так быстро. Ульдред всегда был красноречив. Пока не приехала Винн и не разболтала про Остагар. Ульдред не ожидал, что кто-то ещё вернётся, он считал остальных погибшими.

В итоге действовать пришлось радикальней.

— Ты принимаешь мой дар? — снова спросил он ученика, чьи глаза уже молили лишь об одном — о милосердной смерти. Ученик закивал. Его мучения кончились.

Кто-то шумно вышиб дверь и взбежал по лестнице.

Элисса с шумом выдохнула, когда на её глазах человек превратился в одержимое и обезображенное чудовище. Кожа вздулась и покрылась опухолями, волосы выпали, на руках выросли когти, взгляд опустел и не осталось ничего, кроме безвольного повиновения тому, кто его создал.

— А вот и незваные гости, — без удивления констатировал маг в робе старшего чародея и с бритой головой.

— Сейчас же прекрати это! — в ужасе воскликнула Кусланд.

— Как же не подчиниться, когда у тебя такие командные интонации? — издевательски рассмеялся маг.

Он выглядел как человек, но в его голосе отчётливо слышалось двойное эхо. У Элиссы всё внутри похолодело. Исходящую от него опасность и напряжение можно было почувствовать кожей.

— Ульдред, что ты натворил?! — осудила Винн.

— Я дарю им силу. Обычный маг — личинка великого существа. Ваша Церковь чернит нас, зовёт одержимыми, но на самом деле мы обретаем могущество и величие, — Ульдред демонстративно развёл руками, словно подтверждая свои слова. Но ни в крови на тёмном полу, ни в уродливых одержимых, ни в магах, что испуганно жались в стороне, не было ни намёка на то достоинство, с которым Ульдред говорил.

— Ты с ума сошёл! — выступила вперёд чародейка. — В том, чем ты стал, нет ни капли величия!

— Первый Чародей здесь? — шепнул Винн Алистер, указывая на пленных магов, но Ульдред его услышал.

— Ирвинг, скажи им сам, — самодовольно отозвался маг.

Все в ужасе посмотрели на магов и одержимых, но, вопреки ожиданию, никто не выступил вперёд. Лишь надломленный голос прозвучал в кругу магов:

— Остановите его… он… и магов… и на храмовников… нападёт.

— Ирвинг, старый лис! Я-то думал, ты уже за меня! — с досадой воскликнул Ульдред. Должно быть, он отвлёкся, и магия контроля ослабела.

Элисса тихо обнажила меч и напряглась, готовая подобно пружине кинуться вперёд, чтобы снести противнику голову. Но невидимая сила резко отбросила их всех назад, больно ударив о стену. Четверо одержимых уже начали ткать заклинания. Алистер их рассеял. Морриган коротко фыркнула на свой погасший посох. Элисса рванула с места и разрубила мечом ближайшего противника. Второй едва не зацепил её когтями, но вдруг вспыхнул пламенем от колдовства Морриган. В третьего вцепился мабари. Элисса сделала рывок в сторону Ульдреда, но замерла на полпути и выронила меч. Её тело выгнулось, как лук, а виски пронзила острая боль… и тут же отступила. Элисса упала и услышала напевный голос Винн, читающий «Литанию Адраллы».