В миг, когда Логэйн — не Герой реки Дейн — бросился вперёд, умелый манёвр выбил меч из его ладони. В следующий миг подсечка повалила тело на каменный пол, и разум Логэйна вернулся в тронный зал.

Тишина. Глухая, как после враз затихшего барабана. Поле битвы — огромное, как ясное небо над ним. Покой и смирение. Долг и предательство. Жизнь и смерть.

Мэрик не боялся смерти. Во время войны он никогда не отсиживался в стороне. Будучи принцем и королём не перекладывал всё на плечи подданных, а вместе с ними лез в гущу опасных событий и сам. Лез, не думая. Безрассудно. Раздражал.

В день, когда Логэйн и Роуэн с войсками Ферелдена дали орлесианцам бой на реке Дейн, Мэрика с ними не было. Совсем один он отправился в другой вражеский лагерь, потому что так было нужно. Потому что так решил Мэрик — собственноручно убить человека, который из-за спины недалёкого узурпатора на самом деле управлял захваченным Ферелденом. То был уже совсем другой Мэрик. И всё же это был он — Мэрик, за которым шли друзья, вся армия, вся страна.

О его вылазке знали только Логэйн и Роуэн. Другие задавались вопросом, где в день великой победы был король? Но Мэрику была безразлична молва и слава. Мэрик просто делал то, что считал нужным для Ферелдена. Мэрик защищал тех, чья жизнь отражалась в его глазах. Мэрик Спаситель, который больше не хотел никого терять.

— Я сдаюсь, — спокойно сказал Логэйн, глядя на потолок тронного зала.

Чёрный ворон вспорхнул с насиженного места, в последний раз каркнул и вылетел в окно, сливаясь с сумеречным небом.

Тело было свинцовым. Горело. Логэйн тяжело дышал. Он потерял меч, но щит из руки выпустил сам. Иные могли бы сказать, что Логэйн Мак-Тир выбирался и не из таких боёв, но сам он знал точно: он не мог победить. Логэйн вкладывал в удары все силы, всю ярость, всё желание защитить Ферелден, думая, что сильнее этого нет…

«Мы сделаем всё, чтобы защитить Ферелден». Тогда, много лет назад, у Логэйна, Роуэн и Мэрика тоже не было ничего, кроме желания спасти свою родину. Временами это выглядело безумием, но милостью Создателя они прошли через всё и победили.

«Мы сделаем всё, чтобы защитить Ферелден». Голубые глаза, что ныне наблюдали за боем. И карие, что смотрели на Логэйна. С гневом, но тем огоньком, какого Логэйн не встречал после смерти друга. Логэйн хотел их раздавить, уничтожить, он думал, что они слабы, но были так ярки и живы, словно со дна этих глаз на Логэйна снова смотрел Мэрик — тот самый Мэрик, что в одиночку бросил вызов могучему врагу… и победил.

— Я ошибался, — поднялся тэйрн и прямо ответил на взгляд Алистера. После слов противника «я сдаюсь», тот ни разу не нанёс удар. — В тебе есть сила, которой я не встречал в людях с тех пор, как умер Мэрик. Похоже, в тебе кое-что есть от него. Это хорошо.

Логэйн чувствовал удовлетворение.

Он с самого начала знал, кто перед ним. Мэрик был человеком долга и признал бы незаконнорожденного сына в тот же день, когда узнал о нём. Но Мэрик был королём. Он был обязан думать о Ферелдене, у которого уже имелся законный наследник от всеми любимой, но к тому времени умершей королевы Роуэн. Первыми в политической войне пострадали бы сами дети. Мэрик сделал тяжёлый выбор.

Поступать хорошо и поступать правильно — не одно и то же. Логэйн это знал непонаслышке… либо думал, что знает. В конце концов его мудрость ни к чему хорошему не привела.

— Да забудь ты о Мэрике, — бросил Алистер. — Это было ради Дункана. Сегодня ты умрёшь за всех убитых при Остагаре и после него!

Алистер убрал щит с грифоном и крепче сжал меч. Он ждал слова Собрания, чтобы наконец спустя месяцы гонений и обвинений в предательстве восстановить справедливость для тех, кого считал своей настоящей семьёй.

— Стойте! Есть иной выход, — раздался в зале голос другого Серого Стража. Он стоял в тени и не вмешивался, следил за происходящим, но всё же решил сказать своё слово. Ради победы на Мором.

Алистер почувствовал внутри острое возмущение.

— О чём вы говорите, Риордан? — спросила в замешательстве Элисса.

— Тэйрн — испытанный воин и полководец. Он может сослужить хорошую службу в грядущем бою с порождениями тьмы. Если удастся отыскать то, что было украдено у Серых Стражей, пускай пройдёт Посвящение.

Посвящение? Логэйн станет Серым Стражем?

Элисса растерялась. Такого она не ожидала.

— Вы… хотите сделать его Серым Стражем? Почему?

— Потому что во всём Ферелдене нас всего трое, — пояснил Риордан. — Это очень мало. У нас есть… веские причины собрать как можно больше Стражей для сражения с архидемоном.

— Это хороший выбор, — объявила Анора, которая всё это время держалась в стороне и наблюдала за тем, что делает отец.

Когда Логэйн сдался, она потеряла дар речи. Но не оттого, что кто-то оказался сильнее его в бою, а из-за того, с каким спокойствием и умиротворением он это принял. На миг ей даже показалось, что во время битвы Логэйн улыбнулся, чего не было уже так давно. Алистер хотел прикончить его, и Анора не намеревалась молча ему это позволять.

— Я слышала, что Посвящение Серых Стражей смертельно опасно. Если мой отец выживет, вы получите воина. Если нет, получите свою месть. Разве вас это не устроит?

Анора обращалась к Элиссе, но Алистер не собирался молчать:

— Нет и ещё раз нет! Риордан, этот человек бросил на смерть столько людей и столько наших братьев да ещё и обвинил в этом нас самих! Он преследовал нас, как диких зверей, подсылал убийц. Пытал тебя! Как мы можем всё это забыть?

— Мы не судьи, — спокойно ответил Риордан. — Герои или братоубийцы, воины или маги крови, дворяне или рабы, предатели да и хоть просто бандиты — всякому, у кого хватит сил и отваги выйти против порождений тьмы с оружием, найдётся место в нашем ордене.

— Риордан, быть Серым Стражем — это не наказание, а великая честь! Я ни за что не приму его братом! Только не того, кто намеренно пролил столько крови.

Алистер и Риордан посмотрели на Элиссу. Анора тоже смотрела на неё с ожиданием. Логэйн же не ждал ничего.

— Я… соглашусь с тем, что решит Алистер, — негромко сказала Элисса.

Риордан тихо вздохнул.

— Что ж. Сейчас Серые Стражи Ферелдена — это вы, потому и решать вам. И всё же я должен спросить, что стало с тем, что было украдено из особняка Серых Стражей в Денериме?

Последние слова уже были обращены к Логэйну, и тот ответил:

— Я не знаю, о чём именно ты говоришь. Если ты что-то ищешь, боюсь, этого уже не найти.

— Понятно, — опустил голову Риордан. — Тогда и говорить не о чем.

— Стойте, вы не можете так поступить с моим отцом! — Анора встала между ним и Алистером. — Он мог оступиться, но в глазах народа он по-прежнему герой.

— Анора… тише. Всё кончено, — сказал Логэйн, и в его голосе было смирение.

Но королева не собиралась так просто позволять ему сдаться:

— Прекрати разговаривать со мной, как с ребёнком. Это серьёзно!

— Дочери, Анора, никогда не взрослеют. Они так и остаются шестилетними сорванцами с косичками и ободранными коленками.

— Отец… — Анора закрыла лицо ладонями, а Логэйн Мак-Тир умиротворённо улыбался.

— Не медли, — обратился он к Алистеру. — Я спокойно встречусь с Создателем, зная, что Ферелден в ваших руках.

Алистер чувствовал, что сейчас Логэйн не лгал, и не понимал, как один бой мог настолько его изменить. Что Логэйн увидел в нём? Алистер не считал, что похож на Мэрика, тот был ему чужим человеком, и всё же Логэйн почти улыбался, словно принимал смерть от брата Кайлана как что-то… правильное.

Что бы Логэйн ни думал, как бы ни раскаивался, Алистер не мог простить его. Страж крепче сжал меч Дункана и кивнул Элиссе. Она кивнула ему в ответ.

Рука Алистера не дрогнула. Багровые капли метнулись и впитались в ковёр.

Человек, чья слава как освободителя тридцать лет гремела на весь Ферелден, ныне объявлен предателем и казнён, не опустив головы. Только кровь брызнула на подол платья дочери, что было под цвет герба рода Мак-Тир.