Рендон Хоу выстоял. Даже когда его солдаты погибли, а маг пал с рассечённой кинжалом грудью, успев обжечь своего убийцу, Хоу не обернулся. Плохой меч не мог пробить его броню. Множественные царапины не причинили вреда. Однако Рендон Хоу остался один, и никто более ему не поможет.
Когда Элисса велела своим уставшим друзьям не вмешиваться, он ухмыльнулся облегчённой задаче и глупости противницы. Она сама истекала кровью от более глубоких порезов, но не ослабляла натиск. Элисса Кусланд поставила всё на эту битву, и каждый удар, несмотря на усталость, бил всё тяжелее, сильнее, отчаяннее. Она сражалась так в ночь падения Хайевера, когда в свете пламени уже ничто не имело значения.
Хоу не собирался ни сдаваться, ни умирать. В своих глазах он всё ещё был тэйрном Хайевера, эрлом Амарантайна и эрлом Денерима. Он рассчитывал убить само имя Кусланд и вновь предстать перед Ферелденом могущественным дворянином, незаменимым советником Логэйна, которого Собрание земель вот-вот объявит королём, а Хоу в знак силы и превосходства над всеми несогласными бросит к подножию его трона головы Серых Стражей…
Всё произошло внезапно. Острая боль внизу груди. Его атака, прошедшая лишь касанием. Его кинжал достал чужую плоть, и ему не мешали. Лишь храбро шагнули навстречу удару, занеся свой.
Выверенным ударом Элисса вонзила меч точно в щель в доспехах. Рука дрогнула от нанесённой ей раны, но смогла закончить удар, делая чужую рану смертельной. Один кинжал упал на камень. Элисса отшатнулась. Другой всё ещё был направлен на неё, но рука, что его не выпускала медленно рухнула на пол с телом врага.
Хоу смотрел на растекавшуюся по доспехам и камню кровь. Его кровь. Его жизнь утекала, а вместе с ней все почести, титулы и владения, которых он добился, которые у него снова отнимают. И с последними словами он выплюнул всю ненависть, обиду и чувство несправедливости, что годами подтачивали его разум:
— Прокляни тебя Создатель. Я… заслуживаю… большего!
И испустил дух.
Рендон Хоу был мёртв. Убит мечом из своей оружейной. Его кровь продолжала вытекать из ран, смешиваясь с каменной пылью замковых подвалов, но последнее дыхание уже сорвалось с губ, душа покинула тело и более не вернётся в этом мир никогда.
Мёртв. Элисса смотрела на его тело пустыми глазами.
Всё кончено. Месяцы, наполненные беспросветным сумраком и жаждой мести, оборвались одним точным ударом. Не так, как она хотела. Не тем клинком, что она хотела. Всё случилось не так, как она хотела.
Тэйрн Брайс Кусланд всегда называл Элиссу волчонком. Не говорил почему, просто знал, что ей подходит, и смеялся, когда она заглядывалась на чужие тренировки с мечом, тогда ещё ничего не понимая.
Однажды, когда тэйрн разбирал судебные тяжбы, Элисса спряталась за углом. Было ей года три или четыре. Два больших голубых глаза с неизмеримым любопытством смотрели на отца, его лицо, жесты; маленькие уши вслушивались в его голос, а детский разум пытался осмыслить происходящее. Тэйрн заметил её и улыбнулся, встал с кресла, из-за чего все говорившие разом смолкли, вышел за угол и взял дочь на руки. Затем молча вернулся в кресло, посадил Элиссу на колени и велел продолжать.
Из одной из поездок в Денерим тэйрн Брайс привёз домой маленького щенка мабари. Пёс был таким толстолапым и смешным, но уже тогда Элисса разглядела в его медно-золотистых глазах большой ум. Так и сказала отцу. Мабари выбрал её, а не Фергюса, и в тот год тэйрн рассказывал эту историю всем гостям.
Тэйрна Элеанора не одобряла тренировки с оружием. Но когда Элисса училась стрелять из лука и никак не попадала в мишень, мать вдруг подошла к ней и поправила. «Это делается вот так», — сказала она. В тот день Элисса подробно расспросила отца, что умеет на этот счёт матушка, и была очень удивлена.
Рука матери всегда казалась мягкой, особенно когда она расчёсывала Элиссе волосы и вплетала туда синие ленты. Получалось красиво. Лучше, чем у Нэн.
Фергюс очень любил свою жену-антиванку. Он называл Ориану самой красивой женщиной в Тедасе… «После матушки и сестрёнки, конечно же», — смеялся он. Элисса тогда была ребёнком.
Когда родился Орен, праздновал весь Хайевер. Тэйрн был щедр и счастлив появлению внука, а народ радовался, что наследие их повелителей стало так крепко.
Первой игрушкой Орен выбрал деревянный нож, хотя тогда он казался ему могучим мечом, которым маленький мальчик мечтал сразить дракона. Фергюс обещал, что привезёт ему настоящий, когда вернётся из-под Остагара. Ориана тогда так вздыхала. Кроткая и стойкая, готовая ждать его до последней минуты.
Прикосновение заставило Элиссу вздрогнуть. Она сидела на коленях, и тело Рендона Хоу всё ещё лежало перед ней. Месть свершилась. Внутри ничего не осталось. Только пустота. Элисса подняла растерянный взгляд на Алистера, и он позволил ей уткнуться в своё плечо, начал поглаживать ладонью по спине, как делал всегда. Так долго, как нужно. Пока не пройдёт…
*
Переполох в замке быстро разнёсся по всем его уголкам. То и дело мимо комнаты королевы пробегали стражники, и чем быстрее они бежали в сторону предполагаемых и ещё неведомых им беспорядков, тем меньше видели вокруг.
— Серые Стражи, должно быть, сделали дело. Заклинание исчезло, — шепнула в замочную скважину Эрлина. Дверь тихо приоткрылась и в щели показалось освещённое свечами лицо королевы.
— Слава Создателю, — с облегчением выдохнула Анора. — Надеюсь, этот гадина Хоу мёртв. Ты принесла, что я просила?
Эрлина оглянулась по сторонам, рядом не было никого, кто обратил бы внимание на служанку-эльфийку. Она подхватила объёмную тяжёлую корзину, накрытую тканью, и скользнула в комнату к госпоже.
Анора без лишних слов сбросила с себя верхнее платье и надела на тонкую, прикрывавшую её нежную кожу ткань тяжёлую металлическую кольчугу, неудобные латы. Эрлина не разбиралась в одевании рыцарей, но видела, как такие же доспехи надевали на себя Серые Стражи и помогала в меру своих сил. Готово. Хотя бы на первый взгляд королева выглядела так же, как и большинство солдат. Наверное, все эти ремешки и металлические пластины ужасно натирают, и королеве по освобождении понадобится массаж плеч и ванна с благовониями, но Анора сама пожелала переодеться «на всякий случай». Эрлина могла только подхватить её платье и с опаской выглянуть в коридор.
— Снаружи никого, миледи. Можем уйти сейчас?
— Повременим немного. Я бы хотела дождаться Серого Стража.
— Возможно, им не удалось вернуться, Ваше Величество. К ним побежало столько солдат.
— Будем молиться Создателю, чтобы она успела. Я бы очень хотела увидеть её живой. Подождём совсем немного.
Когда снаружи послышались торопливые скрипящие шаги, Эрлина закрыла дверь и приложила палец к губам, прислушиваясь. Её эльфийское ухо могло слышать лучше человеческого, и прямо сейчас двое солдат замерли по другую сторону двери.
Одни должны думать, что покои заперты, другим же должно хватить ума не беспокоить королеву. Многие в замке знают, что она в этой комнате.
Когда по дереву раздался мелкий стук, Эрлина и Анора напряглись, но так стучать может только женщина. Когда же Эрлину позвал знакомый голос, та уже без опаски распахнула дверь. Оба Серых Стража стояли перед ними. Лёгкие раны небрежно перевязаны длинными лоскутами ткани, оторванными неизвестно откуда, остальные раны, если таковые были, скрывали доспехи. На кольчуге, присмотревшись, можно заметить пятна крови, но тут оставалось уповать на удачу.
— Спасибо. Я рада, что нам удалось встретиться, — с доброй улыбкой кивнула Анора.
Алистер с Элиссой удивлённо на неё посмотрели.
— Почему вы так одеты?
— Сейчас здесь два вида солдат: мои и Хоу. Если меня обнаружат солдаты Хоу, убьют на месте, мои же солдаты захотят проводить меня назад во дворец — к отцу, который тоже может устроить, чтобы меня убили. Лучше не попадаться ни тем, ни другим.
Бесформенные доспехи скрывали стройный стан и маленькие руки, но нарочно стёртая помада всё ещё розовела на тонких губах, а белую ухоженную кожу лица Аноры на близком расстоянии разглядел бы любой, но выбирать не приходилось. Слишком многое они сейчас делали на удачу.
