Элисса всё понимала, но не могла прогнать из мыслей ненавистное лицо. Острый клинок в её руках должен отсечь предателю голову. Когда этот миг настанет, Элисса должна быть готова. Это её долг перед семьёй. Долг превыше всего. Превыше эмоций… превыше мести.

Элисса должна убить Рендона Хоу. Но не ради себя, а ради них. Ради справедливости. Когда придёт время, Элисса Кусланд должна выйти на поединок спокойной, без пелены гнева на глазах и ради справедливости, а не мести, свершить правосудие. Вот её долг. Её сложнейший долг.

Элисса сделала глубокий вдох и повторила тренировочную комбинацию ударов. Затем другую и третью. Под свист клинка и дуновение прохладного ветра на вспотевших висках.

*

Яркое солнце припекло рыночную площадь. Цветные шатры трепетали от неспокойного горячего ветра. Пыль множества шагов поднималась в воздух и оседала мутным облаком. Бездомный со свалявшейся шерстью пёс почесал за порванным ухом и облизал тёплый сухой нос. Где-то в переулке пискнули крысы и шмыгнули в ближайшую щель. Пущенный им вослед камешек не достиг своей цели, и его владелец опустил плечи с голодным вздохом.

Двое торговцев пытались поделить место у улицы с таверной для благородных, потому как никто более не мог позволить себе купить их товары. Нищие подрались у дверей таверны и растеряли даже те крохи милостыни, что успели собрать. Монахиня читала стихи из Песни Света и призывала отчаявшийся и озлобленный народ к терпению. Во всех подворотнях шептались о скором нашествии порождений тьмы.

Служанки бегали по залу таверны как стайка стрекоз, доливая благородным господам вина и преподнося закуски. Давно в Денерим не приезжало столько знати, и «Покусанный дворянин» всегда был любимым местом неформальных встреч.

— Какую игру, по-твоему, ведёт Эамон? Неужели он думает, что мы поверим, будто Анора не желает править под диктовку отца?

Банн Недремлющего Моря Альфстанна Эремон отставила резной кубок с прохладным вином в сторону и провела ладонью по коротким тёмным волосам и влажной от духоты шее. Кинжал висел на пояске кожаных доспехов, в которых банн привыкла путешествовать.

— Не знаю. Время он выбрал… неподходящее, — вздохнул эрл Леонас Брайланд, такой же серьёзный и сдержанный как всегда. Он приехал вчера вечером и успел привести себя в порядок с дороги, но задержке в Денериме был не рад. — Южный Предел разорён, мне сейчас совсем не до политики.

— Разорён? Неужели Мор добрался так далеко?

Альфстанна удивлённо вскинула брови. Её баннорн находился на севере, и о порождениях тьмы там слышали только от пребывающих с юга беженцев. Но следы творившейся на юге катастрофы были заметны во всех уголках Ферелдена: возросшие цены на необходимые товары, расцвет чёрного рынка, участившиеся преступления и болезни, всеобщая тревожность. Весь Ферелден чувствовал нарастающую волну ужаса, которая грозила вот-вот обрушится Мором.

— Большинство моих фригольдеров бросили хозяйства и ушли спасаться на север. В Южном Пределе сейчас разруха, да ещё и порождения тьмы постоянно нападают.

— Дыхание Создателя, Брайланд… я не знала.

— Не так громко… — понизил голос эрл и глянул в дальний угол таверны, где сидел в одиночестве крепкий старик и твёрдой рукой горестно опрокидывал в рот один кубок за другим. — Двое сыновей Вулффа погибли, когда пытались увести людей из Западных Холмов. Я слышал, порождения тьмы были беспощадны.

— Молись за нас, великая Андрасте…

— А что твой брат? Нет вестей?

— Увы, — плечи Альфстанны заметно поникли. — Никаких.

— Я слышал у Сигхарда пропал сын. Говорят, тоже порождения тьмы виной.

— Храни Создатель, надеюсь, нет!

— Я бы уже ничему не удивился.

Музыкант у стойки громко ударил по струнам лютни и объявил название последовавшей следом задорной мелодии. Несмотря на почти стонавший пустой желудок, музыкант искусно то повышал звонкий голос до тенора, то переходил в еле слышный баритон и вдохновенно аккомпанировал сам себе в надежде сегодня заработать, но его лютню мало кто слушал. Только одна дама в кремовом платье бросила ему монетку и присела на скамейку у стены, чтобы послушать ещё. За всеми же занятыми столами шло обсуждение Мора и Собрания земель. Банны прибывали в город один за другим, и позиция далеко не всех на предстоящем Собрании была ясна.

— А что Логэйн? О нём ходит немало неприятных слухов с самого Остагара, и ещё ни разу публично он их не опроверг. Тёмные дела он проворачивает…

— Он или его помощник Хоу? Логэйн никогда не был глуп. Неужто он нарочно возвёл такого змея в советники? Что он задумал?

— Эамон созвал нас в Денерим, но ещё не объявил дату Собрания. Говорят, мы ждём остальных.

— Думаете, у него есть шанс?

— Не представляю, о чём Эамон думает. Зачем выступать против того, кто может спасти Ферелден от Мора?

— Эрл Эамон считает, что Ферелден от Мора спасут Серые Стражи.

— К слову о Стражах, вы слышали про дочь Брайса Кусланда?

— Я весьма удивился, что она выжила. Думал, это только слухи.

— Ей можно посочувствовать. Брайс не заслужил своей участи.

— Хоу утверждал иначе.

— Хоу получил его титул. Ещё бы он утверждал иное!

— Пусть Хоу и Кусланды разбираются сами. Кого волнуют титулы, когда вокруг порождения тьмы? Западные Холмы — теперь их владения. Повсюду, куда эти твари приходят, земля отравлена и гниёт, небеса багровеют. Чёрная немочь поражает всё, пока дворяне затевают свои распри. У меня теперь брать нечего, даже сыновей… Война забирает первыми молодых и сильных, а поветрию плевать на доблесть и мастерство.

Опечаленный эрл Галлахер Вулфф, уже много выпивший, но ещё твёрдо стоявший на ногах, покинул таверну. Набитый стрелами колчан шумно ударился о косяк двери. Горе от потери сыновей подкосило дух эрла, и он не проявлял ни малейшего интереса к Собранию. Только не расставался с верным луком и палицей.

Банн Сигхард проводил его взглядом и тяжело вздохнул, поигрывая вином в кубке. Банн и сам не знал, что думать — события разворачивались слишком быстро. Его баннорн Пик Дракона находился рядом с Денеримом и пока не чувствовал налётов порождений тьмы, но другая беда не давала банну покоя. Его любимый сын Освин пропал без следа. При посторонних Сигхард держал лицо, рассуждал о политике и ситуации в стране, но внутренне не находил себе места и уже начинал подозревать худшее.

Весть о том, что из Кусландов выжила дочь… обрадовала банна. Это дало ему надежду, что не всё складывается плохо, и, быть может, над его сыном тоже смилостивится Создатель, и тот вернётся домой. Может быть, Освин задержался где-то, он ведь просто искал друга… ещё одна пропажа человека. Сигхард уже не понимал, что творится в этой стране, но был готов явиться на Собрание и хотя бы выслушать доводы обеих сторон.

— Да глупости! — хлопнул ладонью по столу правитель Южного Баннорна Сеорлик. — Какой смысл Логэйну бросать на погибель и короля, и половину армии, когда Ферелдену угрожает Мор? Я больше поверю тэйрну — в той битве нельзя было победить.

Банн Сеорлик провёл влажной от духоты ладонью по облысевшей макушке и расстегнул верхнюю пуговицу дублета. Эта жара ему надоела, а от беженцев совсем не стало прохода. Того и гляди, в придачу к Мору, в Денериме вспыхнет какая-нибудь эпидемия.

— А ты не думаешь, что советники короны как-то подозрительно один за другим умерли? Брайс, Уриен, Эамон, — заметил собеседнику Сигхард.

— Эамон пока жив, но лучше б умер.

— Эамон никогда не вызывал у меня неприязни, но то, что он планирует сделать…

— Посадить на трон бастарда Мэрика!

— Хуже прецедента не придумаешь, — Сигхард задумчиво почесал светлую аккуратно подстриженную бороду.

— Верно, — кивнул Сеорлик. — Уж лучше престол останется у Аноры. Я предпочту, чтобы династию продолжили потомки Логэйна Мак-Тира, чем отпрыски побочной ветви, даже если вся эта история с бастардом — правда.

— Ты так яро поддерживаешь тэйрна Логэйна, потому что веришь в него или потому что твои владения рядом с его Гвареном?