Дверь таверны протяжно скрипнула, и даже на кухне повеяло сквозняком.

— Фельзи! Посетители! — крикнул ей хозяин таверны, словно сам не мог спросить очередных пьяниц, чего им надо.

— Слышу! — в той же недовольной манере ответила Фельзи и вышла в зал, вытирая руки о передник.

Только что вошедшие посетители оказались не похожи на местных завсегдатаев. В приличного вида броне и при оружии они походили на разношёрстную шайку наёмников, дела у которых шли весьма неплохо. Фельзи было всё равно, кто они, пока те исправно платили за выпивку.

— Ну, чего желаете? — глянула она из-под нахмуренных бровей. — Только не говорите, что мёда. Мёд давно кончился. И не рома, ром на прошлой неделе вышел. И не вина, его со вчера нет. И коньяк тоже не просите.

Однако незнакомцы ничего не успели ответить, как из-за их спин вышел гном с огненно-рыжими усами. Он втянул носом воздух и расплылся в дурацкой ухмылке:

— Ты уверена, что тебе не суждено быть пекарем? А ведь булочки у тебя весьма хороши!

— Огрен! — ахнула Фельзи, и тот разулыбался ещё шире и уже приготовился ловить её в объятия, но Фельзи и не собиралась, а лишь презрительно фыркнула. — Могла за сто шагов по вони догадаться, что это ты.

Огрен Кондрат в молодости был удалым воином. Все девицы готовы были пасть к его ногам, но среди них всех он смотрел на одну только Фельзи — девушку из касты торговцев. Несколько смущённых взглядов, коротких слов при встрече, и они, казалось, могли начать отношения, как Фельзи услышала, что семья Огрена решила его женить на талантливой девушке из касты кузнецов. Роман закончился, не успев начаться.

«На всё воля предков», — решила Фельзи и не собиралась долго унывать. Она равнодушно восприняла новость о том, что жену Огрена объявили Совершенной. Но потом Бранка вдруг ушла, оставив позади только мужа, и тот из-за этого стал посмешищем для всего Орзаммара. Огрен остался один и выглядел настолько несчастным, что сердце Фельзи дрогнуло. Она пожалела его, когда Огрен от отчаяния снова стал искать с ней встречи. Они попытались начать заново, вот только Огрен больше не был тем, кого полюбила Фельзи. Вместо отважного воина на неё теперь смотрел пьяница с вечным запашком изо рта и ужасными манерами. Когда у Фельзи умер отец, Огрен пришёл на его похороны мертвецки пьяным и устроил дебош. Больше Фельзи этого терпеть не могла. Она порвала с Огреном и ушла к матери на поверхность подальше от всего этого. И теперь Огрен снова стоял перед ней.

— Что ты тут делаешь? — недовольно спросила Фельзи. — Целая поверхность кругом, так надо было нагрянуть именно в мою таверну!

— Да вот пришёл кружечку опрокинуть и, может, бронто насадить, если понимаешь, о чём я, — подмигнул гном.

Фельзи закатила глаза. Куда уж было не понять. Все шуточки Огрена были в одном направлении.

— Нет тут для тебя кружечки. А бронто будешь насаживать в Орзаммаре. И как тебе хватило наглости явиться сюда, пьяный осёл! Мало того, что ты подрался с жареным нагом прямо у могилы моего отца, так ты нагу ещё и проиграл! То же мне — воин! — пыхтела от злости гномка.

— Фельзи, столы сами себя не протрут! — крикнул ей из-за стойки тавернщик.

— У меня посетитель! — огрызнулась она в ответ.

— Слушай, я не виноват, что меня спровоцировали! А эти проклятые наги… в общем, — Огрен вдруг перестал орать на всю таверну и примирительно вздохнул. Он глянул за спину, где один из его спутников показывал ему какие-то знаки. — Что? — переспросил гном шёпотом, но таким, что услышал весь зал, ему снова что-то сказали одними губами. — А, да. Я думал о тебе, Фельзи. Заскочил вот увидеться в перерыве между сражениями с порождениями тьмы.

— Это ты-то сражаешься с порождениями тьмы? — недоверчиво приподняла бровь Фельзи, спутники Огрена за его спиной дружно закивали, подтверждая.

Она ещё раз оглядела Огрена. Он твёрдо стоял на ногах, хотя выпивкой от него разило так же, как от местных пьянчуг, но к этому зловонию за месяцы работы в таверне Фельзи привыкла. На нечищеных доспехах Огрена кое-где ещё виднелись бурые брызги, а вот заложенная за спину в ремни секира блестела как новенькая. Он снова начал начищать оружие, как раньше перед Испытаниями, на которых ещё молодая Фельзи робко поглядывала на Огрена с трибуны.

— Ладно, Фельзи! — хлопнул себя по нагруднику Огрен. — С тобой свиделся, пора идти с Мором бороться.

Гном надел шлем и развернулся к выходу.

И что? Всё? Просто так вот уйдёт и, может, не вернётся больше? Будь он неладен. Ещё убьётся где-нибудь по пьяни со своими порождениями тьмы!

— Стой, а кружечку-то? Я тебя ещё не назвала пещерной крысой и… — переполошилась Фельзи, но Огрен вдруг отказался:

— Кружечку потом, Фельзи. Нельзя заставлять архидемона ждать. А то он обидится, свернёт весь Мор и уйдёт восвояси. Представляешь, как все разочаруются?

— Но вам же необязательно идти прямо сейчас? Давай, можешь назвать меня злобным бронто, а я отвечу, что ты пахнешь наговыми какашками…

— Знаешь, что. У меня сейчас дела. Я к тебе потом загляну, Фельзи, как всё уляжется. Обещаю. Будет тогда и кружечка, и всё остальное. Счастливо, сосулька пещерная.

— Смотри не помри там, горшок с секирой, — усмехнулась она.

Огрен, полный гордости и достоинства, вышел из таверны вместе с товарищами. Едва за ними закрылась дверь, всю горделивость гнома как ветром сдуло, и он был готов пуститься в пляс.

— Ха! Любовный караванчик Огрена достиг своей цели! — хлопнул он в ладоши.

— Так… тебе удалось с ней помириться? — протянула Элисса.

— Да где были твои глаза, женщина? Видела, как она готова была броситься в мои объятья?

Элисса не видела, но возражать не стала. Лишь мысленно порадовалась, что Огрен преодолел уныние.

— Так вы, получается, были вместе, пока Бранка была в походе? — уточнил у гнома Алистер.

— Что?! Спрашиваешь, изменял ли я Бранке?! Конечно! Она ведь тоже изменяла мне с Геспит… правда, я об этом не знал.

— Что ж, хорошо, что всё хорошо закончилось, — потянулся вверх Зевран. — Жалко, выпить не удалось. Я бы не отказался от кружечки вина. Кажется, я начинаю привыкать к ферелденским… гхм… напиткам.

— Разве нам не пора идти? Нас ждут дела, — сказал Стэн.

— Да ладно, мы вечером перед Редклифом всё равно встанем лагерем. Можно и отпраздновать грядующую победу над Мором.

— По-моему, лучше не праздновать заранее, — поостерегла Элисса.

— Ну вот, ханжи вы, ферелденцы! Тогда давайте отпразднуем что-нибудь другое. Элисса, вот у тебя когда день рождения? — спросил Зевран на ходу.

Она наклонила голову в задумчивости.

— Был в прошлом месяце… кажется.

— Что? Почему ты не сказала? — нахмурился Алистер, но больше оттого, что сам не догадался спросить раньше.

— Я и сама не заметила. Я даже не уверена, какой сейчас день или неделя, — пожала плечами Элисса.

— Вон как, — разулыбался Огрен, уже опять выуживая из котомки бурдюк. После визита к Фельзи у него значительно поднялось настроение. — И сколько ж тебе исполнилось, Страж?

— Восемнадцать*.

Бурдюк плюхнулся на землю, и из горлышка полилась тонкая струйка. Позади Элиссы воцарилась зловещая тишина, а все товарищи, кроме Алистера и Винн, смотрели на неё странным взглядом. Элисса откашлялась.

— Идём дальше, — пробормотала она и зашагала быстрее обычного.

Стэн тихо выругался по-кунарийски, Винн улыбнулась, Лелиана хихикнула, Зевран сказал что-то вроде «хм», Морриган закатила глаза, а Шейла промолчала. Только Огрен, не стесняясь, ткнул в Алистера пальцем и возмущённым шёпотом сказал:

— Ты! Если ещё и ты скажешь, что тебе пятнадцать!..

— Э-э, нет. Двадцать один.

— Ага… — задумался гном, — тогда ладно.

Несмотря на заминку, большинство членов отряда всё-таки поддержали идею праздника. Они купили у фермеров мяса и овощей, в лавке — вино, несмотря на то, что цены из-за Мора сильно выросли, и устроились на шумный ночлег у границы Внутренних земель. Они посылали эрлу Эамону весть, и он должен быть готовым к отъезду сразу же по прибытии Стражей. Поэтому соратники решили отдохнуть последнюю ночь. В Денериме их ждала нелёгкая битва.