Элисса стиснула зубы и ускорила шаг. Ей хотелось рвать ногтями древесную кору, раздробить камни — что угодно, но не останавливаться.

«Помни: только ты можешь остановить Мор. Не молись о том, чтобы это сделал кто-то другой. Теперь это твой долг, и он не даст тебе покоя», — слова Флемет горели в памяти.

Элисса всё сделает. Она поклялась.

— Ты так спешишь, будто тебя орда подгоняет, — заметила Морриган, поравнявшись.

Колдунья снова их вела. Казалось, она не обрадовалась, когда Флемет отправила её со Стражами, но покорно подчинилась. Им нужна была помощь, а неудача грозила слишком высокой ценой для всех — даже для могущественной ведьмы Диких земель.

— Хочу поскорее выбраться отсюда.

— Не виню тебя за это, однако твой приятель плетётся позади, и в мысли свои он погружён. Такими темпами не выберемся мы до зимы.

Элисса оглянулась. Алистер шёл далеко позади, за время пути он почти ничего не сказал, а лишь понуро брёл следом. Даже Чейз стал поглядывать на него и с жалостью поскуливать.

— Как скоро мы выйдем из Диких земель?

— Через два дня мы дойдём до тракта. Там прямой путь в Лотеринг. Это деревенька на перепутье дорог, и многое из нужного мы там найдём.

Элисса кивнула. Им нужны были припасы и короткий отдых, чтобы всё обдумать. Ни снаряжения, ни еды при них не осталось. Алистер, как и она, был в обычной одежде и нёс с собой только щит. Его доспех стал непригоден, на починку понадобилось бы много времени, а меч он выронил в башне, когда его сразили порождения тьмы. Сумка же осталась в Остагаре. Элисса ещё раз поблагодарила Создателя за то, что забыла тогда снять свою.

Они остановились на привал, когда совсем стемнело. У Морриган было кое-что из еды, чем она без охоты поделилась.

— То-то смеху будет, если Стражи от голода, а не от порождений тьмы, помрут, — фыркнула она.

Элисса не помнила, когда последний раз ела, и умирала от голода. Она жадно, совсем не аристократично вгрызалась в предложенный хлеб, несмотря на то, что от него пахло плесенью.

Может, в Диких землях это приправа такая?

Когда на руках остались одни крошки, у Элиссы возникла лишь одна мысль: «Ещё». Вспоминая, как немного она ела с самого Хайевера, это её немало удивило. Алистер посмотрел на неё и, кажется, улыбнулся.

Морриган что-то колдовала над болотным камнем. Когда ведьма начертала заклинание, он засветился и тотчас погас. Элисса почувствовала в воздухе странную вибрацию.

— Искусство прятаться и прятать — первое, чему учила меня мать, — пояснила Морриган на любопытный взгляд Элиссы.

— А что ещё ты умеешь?

— Знаю пару заклинаний. Могу огонь создать и в лёд тебя способна обратить.

— Ты умеешь готовить? — вдруг спросил Алистер, впервые за долгое время подав голос.

— Я умею… готовить, да, — ответила Морриган, не поняв, к чему вопрос.

— Отлично, а то моя стряпня нас убьёт, — отозвался Алистер и пожал плечами.

— А ещё я знаю самое малое пятнадцать ядовитых трав, которые растут прямо на этом болоте, — как бы между прочим заметила колдунья, — но я не хочу сказать, что это относится к готовке.

Скромный ужин из ягод и жареных грибов прошёл в молчании. К тому времени в Диких землях совсем стемнело, а лунный свет не пробивался сквозь густые кроны деревьев. Единственным источником света был маленький костерок. Алистер пробубнил что-то о том, что останется ночью следить за опасностью, так как он пока единственный мог чувствовать порождений тьмы. Морриган возразила, что талисман, данный ей матерью, скроет их от тёмных тварей, пока они в Диких землях. Поэтому все трое и собака могли спать спокойно, насколько это было возможно на холодной земле под стылым туманом.

Элисса завернулась по уши в шерстяной плащ и уснула на подстилке из опавших листьев. Алистер устроился поближе к костру. Морриган, казалось, не мёрзла совсем, а лишь прижимала к себе сумку, словно та её грела.

К полуночи туман стал гуще и оседал на одежде холодными каплями. Элисса проснулась среди ночи, почувствовав позади движение и услышав шорох. Алистер свернулся калачиком и тщетно пытался согреться во сне, его волосы и тонкая одежда стали влажными от тумана, а маленький костёр почти потух. Элисса подложила в угли несколько веток и подула. Щёлкнул сноп искр, но пламя было таким крошечным, по сравнению с окружающим холодом, что Алистер не переставал дрожать и стучать зубами. Элисса неслышно выдохнула и накинула свой плащ на друга, затем подозвала собаку и уснула, прижавшись к горячему телу мабари.

Поутру туман отступил, и даже едва взошедшее солнце, казалось, немного пригрело лес. Когда Элисса открыла глаза, плащ снова был на ней, Алистер в стороне возился с костром.

— Как спалось? — буднично спросил он.

— Кажется, тихо, — кивнула она.

Про плащ они не заговаривали.

Весь следующий день путники шли по лесу, лишь раз остановившись на привал. Приходилось прислушиваться к каждому шороху и треску, и даже Морриган, для которой каждая кочка и сук были знакомы, держалась настороже. Несколько раз Алистер предупреждал о близких порождениях тьмы. К счастью, тёмные твари не почуяли их маленький отряд, и угрозу удавалось обойти.

— Ты всё взглядом рыщешь меж деревьев, будто что-то ищешь, — заметила как-то Морриган.

— Вряд ли я найду того, кого ищу, — отозвалась Элисса.

— Мать мне рассказала про брата твоего. Вот только время искать уцелевших не пришло. К тому же глупо делать это в Диких землях, если не знаешь, где искать. Либо он погиб, либо ускользнул на север.

— Фергюс бы не «ускользнул», — с обидой заявила Элисса, но Морриган лишь отмахнулась.

— Тем хуже для него. Коль хочешь что-то сделать, так отомсти за брата.

— Кому?

Хоу? Логэйну? Порождениям тьмы?

— Выбирай любого, коль покой тебе это сулит.

— Не будет мне покоя, пока не увижу брата живым и здоровым.

— Тогда мне жаль тебя. Впрочем, поступай, как знаешь. Твоё это дело.

Ветер донёс до Элиссы ужасный смрад, мабари заскулил и попытался закрыть лапой нос. Они вышли на поляну, сухая трава которой покраснела от крови. Трупы везде. Одни с растерзанной грудной клеткой, другие сожжены, а иные с оторванными ногами и руками. На всех обезображенных лицах застыло выражение ужаса, и вороны кишели на них.

— Солдаты, — присмотрелась к ним Морриган. — Очередной патруль, дошедший сюда аж с Остагара. Вот только зря сюда пришли — лишь смерть нашли здесь. Причём давно.

— Это ужасно, — прошептала Элисса.

— Сомнений нет. Только скверну, смерть и ужас порожденья тьмы несут. Запомни хорошенько: вот что ждёт всех, коль Мор на этих землях воцарится.

— В Остагаре сейчас то же? — спросила Элисса, хоть и знала ответ.

— Там хуже. Намного.

Элисса кивнула, словно подтверждая свои мысли. Она взглянула на Алистера, который стоял недалеко мрачнее тучи. Несомненно, он представил на месте этих несчастных на поляне Дункана и своих братьев по ордену. Элисса продолжала осматриваться. Под её ногой что-то хрустнуло — крошечный стеклянный флакончик с прядкой тёмных волос внутри, видимо, служивший владельцу талисманом. Она сделала два шага назад, словно извиняясь, и наступила на заляпанный кровью и втоптанный в грязь платок. Элисса присмотрелась к нему: на ткани ещё был виден заботливо вышитый цветочный узор. Внезапно сознание девушки, будто ножом, пронзила мысль.

Ориана вышивала такой же для Фергюса.

Элисса успела понять, что проваливается в темноту — самую чёрную бездну, где никогда не будет солнца. Через минуту прикосновение к щеке мокрого носа мабари вернуло ей ощущение реального мира. Элисса открыла глаза, над ней склонились Алистер и Морриган.

— Простите, голова закружилась.

Элисса села и снова бросила взгляд на цветочный узор.

Показалось.

— Что, раны болят? Будь поосторожней. Ты ранена была смертельно. Никто, кроме матери моей, тебя б не спас. Загонишь себя до смерти, и кто мир спасёт от Мора? Ужели Алистер? Тогда мир обречён.