Эльфийка, которая вышла с ними поговорить на тропе, довольно бесцеремонно выставляла их прочь из леса под прицелами стрел. На её лбу и скулах красовалась татуировка, напоминающая изогнутые и переплетающиеся оленьи рога. Алистер где-то читал, что так долийцы отдают дань уважения своим богам, нанося на лицо их символы.
Эльфийка хорошо говорила на общем языке и повторила свою угрозу дважды, когда Элисса спокойно ответила, что с долийцами ищут встречи Серые Стражи. Митра, так окликнули её сородичи, преисполнилась большим недоверием и внимательно осмотрела каждого в их отряде, после чего решила всё-таки удовлетворить просьбу и отвести Стражей к главному в клане — Хранителю.
— Пусть решает он, — сказала она.
Слишком большой отряд вооружённых незнакомцев настораживал эльфов, а потому Митра велела им ждать за пределами лагеря под присмотром, предложив Стражам взять с собой всего двоих… Элисса отказалась.
— Мы пришли сюда с мирными намерениями, потому доверяем вашему гостепреимству. Пойдём только мы, — сказала она, и Алистер был готов хлопнуть себя по лбу от досады.
Впрочем, Элисса всегда знала, что делала, и до сих пор вела отряд через все испытания в целости и невредимости… или же им просто везло. Но, пожалуй, нет, одни они не были — мабари с гордо поднятой мордой и не спрашивая ни человечьего, ни эльфийского разрешения прошествовал за хозяйкой, и теперь смирно сидел у её ноги как официальный защитник. К тому же эльфы не забрали их оружие, и это обнадёживало.
Алистер бросил на Элиссу короткий взгляд. Она стояла, вытянувшись как струна, и смотрела только вперёд. На её лице словно застыла маска, та самая, с которой Элисса обычно вела переговоры с неуступчивыми дворянами. Она знала, как построить рассудительную беседу, и Алистер вдруг подумал, что Элисса избрала верный подход. Долийские эльфы, которые презирали всех, кроме себя, и впрямь чем-то напоминали спесивых аристократов. Потому Элисса проявляла вежливость и достоинство, с которыми говорят с равными себе.
От долгого стояния начинали ныть ноги, а их проводницы Митры так и не было видно. Алистер тяжко вздохнул и начал перекатываться с пяток на носки, чтобы хоть чем-то заняться.
— Всё хорошо? — Элисса посмотрела на него, и её маска на миг снова сменилась на полное искренней заботы лицо.
— Нас ещё не убили, а значит, уже неплохо. Честно говоря, я удивлён, что нам оставили оружие. Слышал, долийцы настороженно относятся ко всяким, кто называет себя их друзьями. И, судя по взглядам на нас, историю они помнят хорошо.
— Чтобы выстоять против архидемона, придётся забыть о предрассудках.
— Это будет трудно.
— Для этого мы здесь.
За их спинами раздались шепотки на незнакомом языке, но тут же замолчали, когда Алистер обернулся. Элисса же сделала вид, что не заметила. И как ей удаётся не озираться по сторонам? Алистер уже успел рассмотреть всё, что открывалось их взору в лагере.
Они находились среди старых почти развалившихся руин. Несколько позеленевших мраморных колонн лежало накренёнными на редкие куски стен. На постаментах стояли размытые дождём и временем уже безликие статуи. Сколотые камни собраны в кучу. Когда-то это место могло быть храмом. Возможно, руины такие старые, что могли быть старше самого леса. Теперь же природа взяла здесь своё.
Природа и долийцы.
Среди руин полукругом стояло около двух десятков фургонов с косыми алыми парусами. Долийцы называли их аравелями — сухопутными кораблями. Говорят, по суше аравели тянут галлы — белоснежные олени с причудливыми рогами, но если возникала нужда, корабли могли взлететь, повинуясь древней магии эльфов — старой, как их род. У каждого фургона-корабля было своё назначение. Через открытые настежь двери Алистер смог разглядеть в одном койки и сундуки. Другой стоял боком рядом с дубильным станком и был увешан шкурами, третий почти доверху завален тюками, самодельными корзинами и сумками. Около четвёртого расположилась импровизированная кузница, столы завалены луками, посохами и мечами, на наковальне покоился молот, а его владельцы, как и остальные, оставили работу и настороженно смотрели на гостей.
Все эльфы были одеты похоже — в простого вида одежду в основном зелёного, серого или желтоватого цветов. У всех, кроме самых юных эльфов, которых родители теперь прятали за своими спинами, лица раскрашены татуировками. Письмо на крови — валласлин. Знак совершеннолетия и обещание больше никогда не отрекаться от своей веры. Сколько богов было у долийцев — шесть? семь? восемь? — Алистер не помнил, но уж то, что человеческий Создатель им не указ, усвоил из уроков истории точно.
Церковь называла долийцев варварами за их отказ поклоняться Создателю. Это вылилось в Священные походы на Долы много веков назад и привело к уничтожению эльфийской родины. Часть эльфов после этого осела в людских городах, а часть отправилась в изгнание, и до сих пор долийцы не простили за это человеческий род.
Элисса легонько дёрнула Алистера за рукав. Митра возвращалась.
— Хранитель встретится с вами. Следуйте за мной, — коротко отчеканила она и повела Стражей вглубь лагеря. Остальные эльфы проводили их любопытными взглядами.
Хранителя здешнего клана можно было узнать издалека даже чужакам. Он один из всего клана носил не обтягивающую кожаную одежду, а свободную мантию. Его голова была гладко выбрита, возраст не поддавался исчислению, но по выцветшим серым бровям можно было сказать, что волосы Хранителя были бы седыми. В уголках янтарных глаз залегла сеть глубоких морщин — отпечаток длинной и полной тягот жизни. Татуировка на лице Затриана напоминала раскидистое дерево с глубокими корнями и сейчас едва виднелась. За спиной под свободно висящим меховым плащом виднелся витой деревянный посох. Маг. Хранителем долийского клана мог стать только маг — ещё одна традиция, с которой бы ни за что не согласилась Церковь.
— Шемлены, — констатировал Хранитель, едва Стражи подошли к нему, Чейз громко гавкнул, и Хранитель посмотрел на него из-под нахмуренных бровей. — И с ними волкодав. Мало нам проблем из-за его собратьев.
Элисса не понимала ни слова из языка эльфов, хотя догадалась, что «шемлены» — это про людей. Она уже некоторое время думала, как повести разговор, и намеревалась всячески избегать в переговорах религиозной темы и вообще прошлого. Стражи не имели к Церкви никакого отношения, но для некоторых долийцев куда более важным был тот факт, что многие из Стражей были людьми, чей род когда-то лишил их родины. Дважды. С такой историей, полной крови, войн и непонимания, переговоры с долийцами могли стать похожими на ходьбу по полю, испещренному магическими минами.
Элисса хотела представиться, однако Хранитель опередил её и снова заговорил уже на общем языке. Сдержанно, но не холодно.
— Приветствую вас. Я Затриан — вождь и Хранитель этого клана, сберегающий знания наших предков. А вы?
— Я Элисса. Это Алистер. Мы Серые Стражи Ферелдена. Приятно познакомиться, Хранитель Затриан, — Элисса чуть склонила голову в приветствии, чем немало удивила собеседника.
— Вежливый шемлен? Такое нечасто встретишь. Зачем вы пришли? Хотите предупредить, что надвигается Мор? Я уже давно чувствую его приближение, так что для меня это не новость.
Серые Стражи переглянулись.
— Но вы пришли именно туда, где он начинается. Почему? Обычно все бегут от Мора подальше, — заметил Алистер.
Элисса поняла его мысль. Клан пришёл туда, где опасней всего. Значит ли это, что долийцы решили помочь? Однако Затриан лишь покачал головой.
— Мы всегда встаём здесь лагерем, когда проходим в этих местах. Мы охотимся, собираем припасы и уходим незаметными для людей. И я бы не стал здесь задерживаться, однако мы крепко застряли.
— Застряли?
Затриан сдержанно вздохнул и поманил Стражей за собой, бросив хмурый взгляд на мабари. Хранитель завёл их за полукруг аравелей, и Элисса резко остановилась от увиденного. Около двух десятков эльфов лежали на койках сплошь израненные и стонали от боли. Их раны были перевязаны, но и сквозь повязки алыми пятнами проступали следы огромных когтей и клыков. Эльфы кричали, метались в бреду, старались ухватиться ослабевшими руками за воздух, пропитанный медным запахом крови и гноя. Они царапали собственные тела, будто пытались выцарапать оттуда что-то, что причиняло им боль сродни предсмертной агонии.
