Когда зажгли свечи, Алистер заметил, что эрл с прошлого раза исхудал ещё больше, щёки впали, кожа под глазами обвисла. Протяни они с лекарством ещё немного, и он бы умер от истощения, несмотря на все старания магов и их настойки.

Целитель с великой осторожностью взял щепотку Священного Праха, соединил с собственным целительным заклинанием и направил на Эамона. Все затаили дыхание и боялись шелохнуться, слышалось только потрескивание пламени и шёпот Изольды, читающей молитву.

Внезапно магия Праха среагировала фиолетовым сиянием. Все вздрогнули, но сияние через миг погасло. Больше не произошло ничего, и они подались вперёд в ожидании. Долгие мгновения, которые показались вечностью, отпечатались на сердце нарастающим отчанием. Неужели не помогло?

Но вдруг веки Эамона дрогнули, он сделал глубокий вдох. Через пару мгновений открыл глаза и растерянно заозирался.

— Где я? — вырвался сдавленный хрип.

Теган тут же присел на колено у изголовья кровати.

— Успокойся, брат. Ты долгое время был тяжело болен.

— Теган? Откуда ты здесь? Где Изольда?

— Я здесь, муж мой. — Она склонилась над ложем и взяла Эамона за руку. — Коннор тоже в порядке… но многое произошло.

— И кое-что из этого тебе будет… нелегко узнать, — осторожно добавил Теган.

Взгляд Эамона прояснился, и он понял, что находится в своей спальне рядом с семьёй. Это его успокоило и позволило собраться с мыслями.

— Тогда рассказывайте.

— Сейчас ночь. Может быть, подождать до утра, когда вы отдохнёте и поедите? — предложила Элисса. Эамон заметил её и бросил взгляд на её доспех и меч. Элисса опомнилась и сделала реверанс. — Элисса Кусланд. Моё почтение, эрл Геррин.

Позади неё Эамон увидел незнакомых женщин и Алистера, который чувствовал себя неуверенно, как будто не знал, дозволено ли ему тут находиться. Он украдкой взглянул на эрла, точно виноватый мальчишка, и опустил взгляд. Эамон ничего не сказал по этому поводу, но понял, что произошло и впрямь многое и не стал ждать утра.

— Рассказывайте. Я хочу знать всё.

Теган и Изольда, поддерживая под руки, провели Эамона в главный зал на первом этаже и усадили в кресло. Пожарче разожгли огонь в камине и дали указание разбудить кухарок и приготовить мягкую еду для эрла и ужин для Стражей.

Эамон с ожиданием посмотрел на брата. Теган начал издалека — с событий в Хайевере — и предложил Элиссе самой об этом рассказать, но она лишь покачала головой, и Теган выразил понимание. С каждой новостью Эамон хмурился всё сильнее. Когда он услышал о смерти Кайлана, то на минуту опустил голову в своей скорби, но всё же попросил продолжить рассказ, несмотря на беспокойство близких.

После новостей о событиях в Редклифе и о своём сыне Эамон надолго прикрыл глаза и изо всех сил старался дышать ровно, хотя жена и брат пока избавили его от самых мрачных подробностей. Элисса призналась, что убедила Тегана отпустить Йована, так как тот был всего лишь слепым орудием, и что она найдёт его, если эрл пожелает взять с отравителя ответ, но Эамон промолчал, и Теган тут же сменил тему. Банн в общих чертах обрисовал состояние гражданской войны и Мора и закончил рассказ на том, как Серые Стражи принесли Священный Прах. Теган замолчал. До рассвета ещё была пара часов.

Эамон ничего не сказал. Он долго молчал, прикрыв глаза, обдумывая всё то, что произошло за пределами его комнаты, пока он находился между жизнью и смертью, и поражался, насколько изменился мир.

Как Коннор мог оказаться магом? Как Редклиф едва не сорвался в пропасть? Смутно Эамон припоминал сны, которые видел во время болезни. Он звал своего сына, но кругом был туман, Эамон слышал Коннора, но не мог до него дотянуться, а лишь чувствовал, что происходит что-то плохое. И вот это плохое оказалось явью. И не только это. Кайлан. Логэйн. Ферелден. Война. Мор. Мир изменился.

Никто не смел нарушил молчание. Все ждали слова эрла Эамона. Он поднялся с кресла, встал лицом к камину, опираясь на трость, и в глубокой задумчивости долго разглядывал языки пламени. Священный Прах, горячая еда и питьё подействовали на его тело благотворно, и эрл мог стоять без поддержки. Но то, что он узнал, ударило больнее любой хвори.

Элисса волновалась, как он переживёт столько плохих новостей сейчас, когда ещё не окреп. В одночасье он потерял своего короля и племянника, половину подданных Редклифа, скоро потеряет из-за магии сына, его любимый Ферелден разрывают внутренние распри, разжигаемые человеком, которого Эамон всегда уважал, и Ферелден гибнет от Мора, а помочь некому. Элисса неуверенно поглядывала на эрла, однако недооценила силу духа этого человека.

— Больно слышать всё это, — наконец, произнёс с горечью Эамон и обернулся ко всем. — Многое предстоит совершить, но прежде я хотел бы поблагодарить тех, кто столько сделал для нас. Серые Стражи, вы спасли меня, мой эрлинг и мою семью. Я у вас в неоплатном долгу. Позвольте объявить вас и ваших спутников героями Редклифа. Вы всегда будете желанными гостями в этих стенах.

Элисса на миг удивилась. После такого потрясения первое, что сказал эрл, были слова благодарности. Не зря Алистер так уважительно о нём отзывался. Элисса склонила голову и поблагодарила в ответ.

— Брат, поговорим о Логэйне, — напомнил Теган. — Неизвестно, что он сделает, когда узнает, что ты выздоровел.

— Ты сказал, Логэйн сеет смуту, когда порождения тьмы у нас на пороге… Он всегда казался мне благоразумным человеком — не из тех, кто стремится к власти любой ценой. Поверить не могу, что он бросил Кайлана на смерть. Я бы скорее поверил, что свиньи полетят, чем в то, что Логэйн предаст короля и захватит трон, — задумался эрл.

— Эамон, я сам слышал, как он сказал, что трон теперь принадлежит ему, и все должны принести ему присягу верности. Поверь, честолюбие довело его до безумия!

Теган был единственным из присутствующих, кто говорил с Логэйном после Остагара, и был уверен в своих словах. Гибель короля, бесконечные сражения с несогласными в Баннорне, объявление предателями Стражей, когда Мор уже сжигает юг страны — как можно творить такое, находясь в здравом уме? Нет, Логэйн больше не герой реки Дейн. В этом Теган был уверен твёрдо.

— Он и вправду обезумел, — согласился Эамон. — Разве это не безумие — убить Кайлана, сговориться с магом крови, чтобы убить меня, и разорять владения? Истину говорит Церковь о разлагающем влиянии власти, если даже такой человек, как Логэйн Мак-Тир, оказался способен на подобное. Однако, что бы ни повредило его ум, Логэйна нужно остановить. Но хуже всего то, что мы не можем позволить себе военное столкновение с ним.

В зале повисла тишина. Всем казалось, что как только Эамон поправится, перевес в этой войне сместится на их сторону, но всё оказалось сложнее.

— Что вы предлагаете? — спросила Элисса.

— Если мы хотим, чтобы Ферелден выстоял против Мора, нам нужно поберечь силы для сражения с порождениями тьмы, а не друг с другом. Кому-то придётся уступить…

— Надеюсь, это шутка? — большими глазами посмотрел на эрла Алистер.

— Вы… — протянула Элисса.

— Вовсе нет, — успокоил их Эамон и пригубил вина из серебряного кубка на столике. — Логэйн повинен в страшных преступлениях, и я сделаю всё, чтобы он за них заплатил. Однако я уверен, что Логэйн уже позаботился о том, чтобы все улики его злодеяний исчезли. И, как вы говорите, маг крови Ульдред, с которым Логэйн заключил союз, тоже мёртв, поэтому мы не сможем найти весомых свидетелей, которым бы поверило Собрание земель. Так что пока все наши обвинения будут без доказательств.

— Люди не слепые. Многие видели, что он сделал при Остагаре. Разве не из-за этого началась гражданская война? — нахмурился Алистер.

— Именно, — подтвердил Эамон. — Логэйн сам разжёг пламя их недовольства, и если я распространю вести о его предательствах, даже без доказательств они возымеют эффект. Этот ход на время остановит союзников Логэйна. Но лишь на время. Мы должны найти претендента на трон, у которого больше прав, чем у королевы — дочери Логэйна.