— Отец Эйрик — наш духовный лидер, а Колгрим защищает нас от любопытных низинников, — ответил с оттенком угрозы лавочник и уже неприкрыто держал в руке топор.

— Мы уходим, — объявила Элисса и покинула лавку.

— Щит со знаком Редклифа там тоже лежал под вещами, — успела шепнуть ей Лелиана.

— Не найдём мы этого рыцаря живым, — прямо сказала Морриган.

— Если он мёртв, я хочу знать почему. Неспроста они все говорят одно и то же, стоит завести речь об учёном, — ответила Элисса и устремила взгляд на двери церкви наверху. — Идём.

*

Отец Эйрик вещал с высоты кафедры в церкви гордо и воодушевлённо. Должно быть, эту проповедь все жители Убежища уже знали наизусть, но важно напоминать не слова, а смысл, что они собой воплощают.

— …на нас снизошла благодать: Возлюбленная Святая Мать избрала нас своими защитниками.

Об этом стоит напоминать как можно чаще особенно перед молодыми. Старые традиции, несмотря на изолированность Убежища, тают под неумолимым потоком времени. Всё больше молодых устремляют свои взгляды с горы, к низинам, словно тот мир мог предложить им больше. Больше заблуждений — ничего иного.

— Этот священный долг возложен на нас и более никого другого. Возрадуйтесь, братья и сёстры, и подготовьте сердца к тому, чтобы принять Её.

Убежище не зря отгородилось от остального мира. Не зря прямые потомки первых хранителей берегут его покой и древние устои. Только так можно сохранить чистоту помыслов и быть достойными Её, встретить Её, когда придёт назначенный час. Пока он не пробил, ничто не поколеблет волю тех, кого избрала Она.

— Так возвысим же голоса наши и не станем впадать в отчаяние, ибо Она вознесёт верных слуг своих, когда…

На Эйрика смотрела пара незнакомых внимательных голубых глаз. Чужаки в деревне. Много. Те, кто принесут неумолимый ветер разрушений и уничтожат то, что веками было основой всего в Убежище. Они пришли.

Отец Эйрик умолк и посмотрел в глаза незнакомке, привлекая к чужакам внимание всей паствы. Пусть его люди видят.

— Что ж, добро пожаловать, — холодно поздоровался Эйрик, словно ещё пытался проявлять хорошие манеры. — Дети сказали, что по деревне бродят гости. Надеюсь, вам нравится в Убежище?

— Убежище крайне негостеприимно к тем, кто искал здесь приюта, — в той же манере ответила незнакомка.

В её взгляде не было ни намёка на мир. Она бросала вызов с первых слов. Возможно, сохранить жизнь учёному было ошибкой. Он стал первым камнем, а эти чужаки, что пришли за ним, принесут обвал.

— Как можно проявлять гостеприимство к тем, кто врывается без спроса в чужие дома? — парировал Эйрик, но незнакомка не собиралась долго перебрасываться намёками. Они оба знали, о чём говорили.

— Довольно ваших уловок. Не пытайтесь изображать невинность. Мы видели кровавые алтари и украденные вещи. Что вы сделали с учёным Дженитиви и рыцарем Редклифа?

Эйрик вздохнул и указал на женщину ссохшимся от старости пальцем.

— Братья и сёстры мои, глядите. Вот что бывает, когда вы впускаете в деревню чужаков. Они вечно суют нос в наши дела. О каком сострадании к заблудшим и намеренно творящим грех душам может идти речь? Выпустим их из Убежища, и что тогда? Они расскажут о нас другим, и пойдут толки, которые разрушат нашу общину, и мы не выполним свой священный долг.

— О каком священном долге может говорить церковник, замыслы которого наполнены кровью? — снова заговорила незнакомка.

— Ты не знаешь наших обычаев, чужачка, — горделиво отозвался Эйрик и опустил руку. — По невежеству ты накличешь на нас беду.

— Или справедливость? За убийства, что вы совершили.

Кровь, кости, зловещие алтари. Поверить в невиновность местных значило быть слепым.

— Мы не обязаны ничего тебе объяснять. У нас есть священный долг: если мы не защитим Её, это будет величайший грех. Кроме него, нам всё простится. Братья мои!

Селяне обступили незнакомцев и приготовились напасть. В их глазах горела жажда расправы. Голыми руками против мечей и луков. Пусть. Эйрика не волновало. Всех, кто падёт, святая Андрасте возьмёт с собой на небеса!

Внезапная метель ворвалась в зал церкви, облетела каждый его уголок, оставила иней на стенах, на мебели, на людях. Двери были по-прежнему закрыты, неестественный холод родился прямо здесь.

— Морриган, зачем?! — вскричала Элисса, наблюдая, как селяне один за другим падают на пол безмолвными ледышками.

— А ты бы предпочла, чтоб разъярённая толпа тебя на части разорвала? Повзрослей уж наконец!

Люди продолжали замерзать. Иней покрывал их непокрытую одеждой кожу, волосы белели от снега, глаза стекленели от холода. Тысячи крошечных льдинок царапали им лица.

— Останови это! Прекрати! Они безоружны, — Элисса кинулась к колдунье и попыталась опустить её посох.

Морриган фыркнула и прервала заклинание. Холод не достиг пика, люди лежали на полу, но были ещё живы и подрагивали руками и ногами.

— Должен был быть другой способ, — прошептала она, но перед ней вдруг возникла шаровая молния.

Элисса тут же отпрянула, но электрический взрыв отбросил её к дальней стене. Она упала и сломала ветхий стол. Чейз оскалился и встал перед хозяйкой.

— Берегись! — крикнула ей Лелиана и вскинула лук, но следом брошенная молния опалила монахине руку.

Эйрик снова взмахнул посохом и начал ткать новое заклинание.

— Он маг! — крикнул Алистер и поспешил рассеять враждебную магию.

Огонь, которым Эйрик мог сжечь церковь и всех, кто в ней, не достиг цели и погас. Алистер рубанул мечом по магу, но тот остановил большую часть удара невидимым барьером и тут же исцелил себя. Подскочивший Стэн нанёс новый удар, и барьер рухнул. Кровь обагрила одеяние мага, и он со стоном и именем Андрасте на устах повалился на пол и скатился по ступенькам.

— Тьфу! — почти плюнула Морриган в сторону Элиссы. — Коль сама не в силах ношу эту понести, так не мешай другим! Одна ты как долго смогла бы так пройти?

Алистер хотел что-то ответить и заступиться за Элиссу, но она не стала спорить с Морриган и ответила на выпад колдуньи ледяным спокойствием. Она подошла к Эйрику, который был уже на последнем мучительном издыхании и более не мог даже говорить. Элисса холодно посмотрела в его безумные глаза, занесла меч и коротким движением оборвала его жизнь под удивлённые взгляды своих соратников.

— Я не боюсь ноши, Морриган, — ответила Элисса, вытирая с лезвия кровь. — В кровопролитии ничего славного нет, но я сделаю всё необходимое, чтобы защитить народ, раз таков долг Стража, — Кусланд резко посмотрела в глаза Морриган, — но только то, что необходимо… — и обвела взглядом лежащих на полу людей, — не более.

Морриган снова фыркнула и демонстративно отвернулась. Зевран пожал плечами.

— Что ж, если понадобится что-то сверх «необходимого», то имей в виду, что я тут рядом.

Винн кивнула.

— Быть Стражем — тяжёлое бремя. Для этого мы здесь — чтобы взять хотя бы часть этой ноши на себя.

— Спасибо. Я ценю это, — отозвалась Элисса.

— Мы так ничего и не узнали. Что случилось с рыцарями, которые искали Дженитиви, и им самим? — напомнил Алистер.

— Разве мы искали не одного рыцаря? — уточнил Стэн.

— Многие ещё с первого похода за Прахом так не вернулись в Редклиф, просто исчезли. Возможно, так же, как и сэр Гарланд — именно здесь. Я так думаю, иначе у меня нет объяснения — пояснила мысль Элисса, но Зевран её прервал и приложил палец к губам.

— Т-ш-ш. Слышите? Кажется, это был голос, — все прислушались, но уловили лишь смутные звуки. Зевран провёл рукой вдоль каменной стены и наткнулся на широкую щель, из которой дуло сквозняком. Небольшое усилие, и их взору предстала полутёмная комнатка с множеством книжных стеллажей и шкафов, и пуста она не была.

Элисса широко раскрытыми глазами смотрела на исхудавшего старика, лежащего на кровати. Щёки его впали, кожа под глазами обвисла, а подбородок зарос густой спутавшейся бородой, которую укорачивали разве что подручными средствами. Одна нога старика была прикована цепями к изножью, но в его взгляде читалось облегчение.