Ближе к вечеру приходил Егор и звал в столовую, но Марк даже не шевельнулся. Сосед выключил в комнате свет. А в темноте все переживания превратились в гадких монстров, выжирающих изнутри жалкие крупицы радости.
Глава 2. Ночной дожор
Кто-то дёргал Марка за ногу. Он подскочил на кровати:
– Стосучилось?
– Хватит дрыхнуть, шевели копытами! – говорил низкий голос. Марк тряхнул головой, прогоняя остатки сна. Над ним возвышалась крупная высокая фигура с крыльями. Ангел смерти? Уж лучше он, чем Фея, которая днём дралась в холле с родителями.
– Чего тебе? – Марк упал на подушку. На соседней кровати похрапывал сосед, в клетке возился хомяк.
– Жрать хочу! Одной скучно, устроим социопати! – громко ответила Фея, которую не смущал тот факт, что была глубокая ночь. – Втроём веселее!
– А кто третий?
– Рэмбо, – Фея сделала несколько шагов в сторону, и в дверном проёме нарисовалась ещё одна фигура, подсвеченная тусклым светом из коридора.
– Отвали! – буркнул Марк и отвернулся к стене, но крепкая рука схватила его за воротник футболки, поставила на ноги и потащила в неизвестном направлении.
– Отпусти, чего прицепились!
Парень в бейсболке, здоровый и высокий, ослабил хватку и ладонью пригладил складки на футболке Марка. Втроём они стояли в тёмной гостиной. Пахло дымом, в камине мигали красным головешки.
– Не кипишуй, дядя! – улыбнулся здоровяк. Он и Фея были похожи друг на друга, как две капли воды. Полные, высокие, с широкими бровями и картофельными носами.
– Вы брат с сестрой? – спросил Марк.
Фея пожала плечами:
– А кто знает? Земной шарик маленький. Тебя как зовут?
– Лёха, – парень снял бейсболку и почесал затылок.
– Будешь мне братиком, Рэмбо! – Фея со всей дури бабахнула Лёху по спине. Тот чуть не выплюнул лёгкие:
– Оу шит, ничего себе!
– Хватит базарить! Пойдёмте в Природный Дом! – Фея вытащила из кармана связку ключей, пересекла гостиную и отворила входную дверь. Ворвался холодный ветер, бросая на пол ошмётки мокрой листвы.
Марк поёжился:
– Ключи украла?
Фея обернулась и прошипела ему в лицо:
– Потребность в пище – базовый инстинкт человека, понял? Идёшь или нет?
Липкое чудовище слабо шевельнулось, наверное, спасовало перед натиском Феи, и Марку почему-то захотелось пойти за этой девушкой в дурацком цветастом балахоне и с нелепыми крыльями в чёрную ночь, промозглая сырость которой пробирала до костей. Они побежали по тропинке под желтоватым куполом фонарного света. На плечи Марка опустился тяжёлый пуховик – Лёха смилостивился. Фея обогнула Природный Дом и другим ключом из связки отворила заднюю дверь. Тявкнул лабрадор.
– Цыц, Круассан, – шепнула Фея и кивнула своим спутникам, мол, следуйте за мной. Они петляли по лабиринту коридоров, и Марк был поражён, как свободно девушка ориентировалась в огромном здании, словно провела тут несколько недель. Круассан какое-то время тащился за подростками, звонко цокая когтями по паркету.
Наконец, они вошли на кухню – просторное помещение, до жути неуютное и пустое. Начищенные до блеска длинные металлические столешницы отражали лунный свет, который оставлял призрачный, потусторонний блеск на лицах ребят. Свет решили не включать. Фея ринулась к холодильнику и принялась вытаскивать наружу всякую снедь: сыр, помидоры, горчицу и ветчину. Лёха покопался в навесных ящиках и отыскал хлеб. На скорую руку соорудили бутерброды, и только сейчас Марк понял, насколько голоден. Он с жадностью накинулся на еду, чем вызвал неподдельный восторг у Феи.
В окна хлестал ливень, сосны тревожно скрипели под порывами ветра, а Марку было так хорошо в тёплом пуховике и с полным желудком.
– Тебя чего предки в эту богадельню заперли? Чё натворил? – спросила Фея, дожёвывая шестой бутерброд. Лёха неподвижно сидел на подоконнике и казался мрачной горой на фоне окна, озарённого серебристым сиянием.
– Ничего не натворил, – буркнул Марк, и его рука потянулась к волосам. Он стал накручивать волнистую прядь на палец. Начались расспросы! Парень вспомнил, по какой причине решил ни с кем не общаться.
– Конечно, мы все тут ангелы небесные! Скажи, Рэмбо!
– Я личность творческая – хочу творю, хочу вытворяю! – заржал он и перевернул козырёк бейсболки назад.
Фея завязала косы под подбородком и торжественно произнесла:
– Мои предки от меня устали уже давно, но последней каплей стало… Короче, я насильно отрезала волосы своей однокласснице.
– Держи значок бессмысленных достижений, – хрюкнул от смеха Лёха.
Марк не удивился. Такая выходка в стиле Феи. Он лишь спросил: «Зачем?»
– Ритка такая себе королева красоты. Знаешь, не идёт по коридору, а плывет. Нос так высоко задирает, что нас, простых смертных, не видит. Она плохо поступила в одной ситуации. Я подошла к ней, по делу растолковала – так и так, раз человека обидела, то попроси прощения. А она мне отвечает: «Я красивая, мне всё можно!» Развернулась, волосами тряхнула и как ни в чём не бывало поплыла по классу. Мозг у меня отключился. Я ножницы из рюкзака вытащила, волосы королевы на кулак накрутила и… Ну, и скандал тогда был. Её предки орали, чтобы меня из школы исключили и в тюрягу посадили. Классуха моя предложила от греха подальше в Природный Дом поехать.
Марк спросил:
– Из-за одной фразы рубанула волосы?
Лучше бы он не спрашивал. Фея подпрыгнула от возмущения, взорвалась, как новогодний фейерверк. Её крылья хлестнули Марка по лицу.
– Из-за фразы? Эта Ритка мне всю жизнь испортила. С первого класса я кроме «жируха, свинобаза и жиртрест» других слов от неё не слышала. Ей всегда всё сходило с рук. Красивым всё сходит с рук.
– Так уж и сходит. При чём тут красота? – фыркнул Марк.
Фея кивнула Лёхе, мол, ты только погляди на этого идиота. А потом ткнула коротким пальцем Марку в лицо и прошипела:
– Тебе, красавчику, легко говорить. Ты себя в зеркале видел?
Марк опешил. За все тринадцать лет жизни его впервые назвали красивым. Конечно, он знал, что не урод. Но теперь словно посмотрел на себя со стороны. Густые тёмные волосы средней длины, которые сами по себе укладывались аккуратными волнами, широкие прямые брови, точёные скулы. Только что с того? Будто у Марка из-за этого идеальная жизнь.
Фея собиралась было что-то сказать, но внезапно дверь отворилась и на кухню пришкандыбала старуха, укутанная в широкое пальто. Троица затаила дыхание, ожидая неминуемого наказания. О чём они только думали? Шататься по лесной территории, к тому же в самую первую ночь? Лёха так и застыл с куском сыра в руке, который не успел донести до рта.
Однако произошло что-то странное. Старуха не произнесла ни слова, мало того, вела себя так, словно не заметила подростков. Она набросала на поднос кое-какие продукты и молча вышла в коридор. Какое-то время было слышно шарканье подошв по паркету, потом хлопок входной двери. Марк и Фея прильнули к окну и увидели старуху, направляющуюся в черноту леса с подносом в дрожащих руках.
– Непалевость двести третьего уровня достигнута, – очнулся Лёха.
– Чертовщина какая-то! Кому это она понесла еду? – изумился Марк.
– Прикинь, если её сынок маньяк, и она прячет его в чащобе подальше от людей. Или оборотень! – загробным голосом произнесла Фея.
Как бы девушка ни переводила это в шутку, у Марка по коже поползли ледяные мурашки, и ещё долго перед внутренним взором маячила сгорбленная фигурка старушки на фоне гладкоствольных сосен и пушистых елей.
– Так, пацаны, социопати продолжается! Следующая остановка в Доме Выдры, – хлопнула в ладоши Фея.
– Ту би континуед! – спрыгнул с подоконника Лёха и рассмотрел следы ночного дожора. – Убраться бы.
– Ещё чего! Наши предки тут столько бабла оставили, чтобы их кровиночки ручки берегли и нервы тоже, – заключила Фея и повернулась к Марку. – Ты с нами?
«Бегом спать!» – командовал мозг. Однако кое-что посильнее рассудка, а именно терзающее любопытство, заставило Марка вновь пойти следом за безбашенной девчонкой и её другом-братиком.
