Автомобиль петлял по дорожному серпантину. Из-за густого тумана казалось, что трасса вот-вот оборвётся, и каждый новый поворот – трамплин прямиком в небо. Сквозь молочную завесу Марк рассматривал причудливые скалистые вершины, потом пустоши, лишённые растительности, и наконец, когда автомобиль выехал на равнинную местность, зубчатую кромку фиолетового леса.

– Всего четыре месяца, – сказала худощавая женщина.

– Плевать, – огрызнулся Марк, сворачиваясь калачиком на заднем сидении. Он тряхнул головой, чтобы длинная прядь упала на глаза и скрыла предательски выступившие слёзы. Перед ним словно захлопнули тяжёлую дверь, отрезав будущее. Вернее, он сам её закрыл, когда позволил чувству вины, густому и липкому, как сосновая смола, расползтись внутри себя.

– Не разговаривай так с матерью, – громыхнул мужчина с суровым лицом и кустистой чёрной бородой. Он молчал всю дорогу, лишь изредка проклиная туман, и теперь с готовностью ухватился за возможность поворчать. – Может, хоть кто-то вставит тебе мозги на место…

– Рустам, пожалуйста, – чуть не плакала женщина. Напряжённое молчание вновь установилось в машине, и вскоре будто из ниоткуда вырос указатель «Природный Дом». Мужчина крутанул рулём и поехал сквозь мрачную чащобу. Колёса подпрыгивали на длинных, протянувшихся через тропу корнях, проваливались в ухабы и плескались в лужах после октябрьского дождя.

Марк с ужасом вглядывался в редкие просветы между соснами, в воображении рисуя тёмный непроходимый лес и с трудом пробивающуюся через густые кроны мерцающую лунную дорожку. Она вела к ветхой лачуге, фундамент которой так глубоко просел, что крыша-развалюха почти касалась земли. И в таком вот месте парень должен был провести остаток осени и всю зиму…

Однако лес начал светлеть, и во всей своей сказочной красоте явилась огромная поляна. На выложенной плиткой парковке пыхтели автомобили, сплошь люксовые иномарки. Мощённые камнем тротуары ровными лучами стекались к главному зданию лилового цвета с сияющей вывеской над входной дверью: «Добро пожаловать в Природный Дом». Позади на одинаковом расстоянии размещались четыре разноцветных домика, а ещё дальше – хозяйственные постройки.

Между хмурыми подростками и их взволнованными родителями сновали сотрудники в одинаковых лиловых худи и выкрикивали распоряжения. Где-то звучала музыка, лаяла собака, каркали вороны, чёрными кляксами срывающиеся с верхушек деревьев. Яркие цветовые пятна, громкие звуки, запахи. Едва выбравшись из машины, Марк почувствовал себя внутри гигантского калейдоскопа. К тому же из-за чистейшего воздуха, насыщенного сосновым ароматом, закружилась голова.

– Пойдём, – скомандовал Рустам и через толпу потащил Марка и жену Ольгу к Природному Дому. Внутри им открылось незабываемое зрелище. Вдоль одной стены переливался всеми оттенками синего гигантский аквариум, на второй – пестрел стенд с объявлениями и расписанием. На шикарном кожаном диване спал лабрадор; по всему периметру холла располагались многоярусные подставки с цветочными горшками.

– Добрый день! Меня зовут Юлия. Мы счастливы вас видеть! Представьтесь, – промурлыкала девушка на ресепшене.

Марк упрямо молчал, шаркая ботинком по полу.

– Дубровский Марк, – спохватилась Ольга и покосилась на мужа – тот уже закипал. Они принялись заполнять документы, в это время Марк озирался и в глазах недовольных подростков замечал понятную ему самому обречённость.

Внезапно как гром грянул – заорала полная девушка в нелепом салатовом балахоне. Её длинные косы хлыстами молотили по кудахчущим рядом с ней родителям – мужчине с круглым животом и низенькой брюнетке, обвешанной золотыми украшениями. Вскоре Марк сообразил, в чём суть проблемы: девушка не хотела снимать со спины розовые ажурные крылья (такие надевают дошкольницы на садовские утренники). Родители пытались содрать дурацкий аксессуар с её плеч, но девушка сопротивлялась и кричала низким глухим голосом. Прибежал молодой мужчина в лиловом худи, усадил семью на диван, быстро их успокоил и разрешил оставить крылья. В какой-то момент девушка словила взгляд Марка и подмигнула.

– Тоже мне Фея, добилась своего горлом. Слона на ходу остановит, и хобот ему оторвёт, – буркнул себе под нос Марк и отвернулся к стенду с расписанием. А там… Часто повторяющиеся слова «психолог» и «терапия» мельтешили перед глазами, как чёрные мошки. Кроме обычных школьных уроков и многочисленных кружков каждому подростку полагалось несколько раз в неделю посещать индивидуальные и групповые встречи с психологом и на выбор разные виды терапии: арт-терапия, музыкотерапия, иппотерапия, библиотерапия, игровая терапия, песочная терапия, акватерапия…

– Привет, – натужно улыбнулся долговязый парень со странной формой головы и сосульками-волосами. – Ты из какого Дома? Ещё не знаешь? Меня Дима зовут, я из Дома Папоротника.

Марк отвернулся. Он твёрдо решил ни с кем не знакомиться, не общаться и провести следующие четыре месяца в гордом одиночестве, если не считать липкого чудовища, постоянно ворочающегося в области живота. Дима смутился: на то, чтобы заговорить с незнакомцем, он израсходовал всю скопленную за утро энергию. И всё понапрасну.

Тем временем приблизились родители Марка и мужчина в лиловом худи, который недавно успокаивал Фею. Он улыбнулся:

– Меня зовут Егор. Марк, ты будешь жить в Доме Выдры. Комнату разделишь с новым другом. На твоей кровати лежит форменная одежда, учебники и канцелярские принадлежности. В Природном Доме, который является общим для нас всех, ты будешь учиться, есть и участвовать в мероприятиях. По всем вопросам обращайся к Куратору. Ты скоро с ним познакомишься. И не забудь оставить на ресепшене свои гаджеты.

– ЧТО?! – чуть не задохнулся от возмущения Марк. Четыре месяца без социальных сетей, ютуба и аниме? Плохо! Очень плохо!

Егор, видимо, привык к такой реакции подростков, поэтому ни один мускул не дрогнул на его круглом лице:

– Таковы наши правила. Программа основана на единении с природой и погружении в себя. Гаджеты могут стать помехой на пути к этим целям.

Марк со злостью вынул из рюкзака смартфон, макбук и наушники. Егор удовлетворённо кивнул:

– Твои вещи будут храниться под замком, не беспокойся. А теперь попрощайся с родителями, а потом я покажу тебе комнату.

Марк так и не посмотрел на маму. Ярость раздирала изнутри. Его привезли в какую-то тьмутаракань, лишили связи с миром, отобрали любимые вещи. Неужели от него ожидают поклонов и благодарности? Мама неловко приобняла сына и поцеловала в лоб. Рустам протянул широкую, как лопата, ладонь. Марк знал, что если не пожмёт руку отцу, то тем самым нанесёт ему огромное оскорбление. И всё же парень застыл, как изваяние, посреди шумного холла в окружении разочарованных подростков, лишившихся гаджетов. Марк вспомнил, что как-то в школе рассказывали про номофобию – страхе остаться без интернета или мобильной связи. Кажется, Природный Дом стал богаче на несколько десятков номофобов.

Рустам резко развернулся и зашагал к выходу, за ним засеменила жена. Вот и всё! Четыре месяца без мамы и папы. За всю тринадцатилетнюю жизнь такое у Марка случилось впервые. Почему-то стало холодно и страшно.

Весь остаток дня прошёл словно в тумане. Остались только обрывки воспоминаний. Двухэтажный коттедж цвета овсяного печенья с вывеской «Дом Выдры», просторная гостиная с камином и клетчатым диваном, дверь с золотой табличкой «09», перед которой Марк мучительно долго топтался. Внутри комнаты две кровати, кадки с цветами, клетка с хомяком и парень-сосед, который что-то говорил, спрашивал, но Марк упал на кровать, повернулся к стене и притворился спящим. Незаметно достал из кармана и зажал в ладони брелок в виде фигурки Наруто Удзумаки1. Это единственное, что осталось от прежней жизни.