Я послушно прикрыла веки, и почти сразу на меня легло одеяло. Не знаю, когда сзади продавился матрас, но помню, как обнаженное мужское тело оказалось тесно прижато к моему. Тяжелая рука обвила мое тело поверх одеяла, даже через сонный морок пробуждая внутри трепет.

Такое маленькое мгновение, а кажется, отпечаталось в моем сердце навечно.

Беспощадное пробуждение случилось, когда в комнате только собирался серый свет раннего утра. Сквозь сон я ощущала, как меня гладят мужские руки, как обнимают грудь, пробираются между ног и волнуют ноющие набухшие складочки, но мне так хотелось спать…

Не ориентируясь уже ни в чем, я протестующе захныкала, ощутив требовательное прикосновение каменной плоти к ягодицам.

– Ч-ш-ш, – разнеслось над ухом, и рот неожиданно зажала мужская ладонь.

Последовало незамедлительное вторжение в лоно, и я с удивлением отметила, что оказалась готова принять его! Я была возбуждена. Желание накатило очень быстро – буквально пронзило нутро через боль!

Реальность, пропитанная стонами и резким мужским дыханием, смешалась со сном. Мне кажется, Миша брал меня даже в подсознании! Но когда я вновь открыла глаза, сквозь шторы уже уверенно заходил солнечный свет, а я находилась в постели одна.

Лишь спустя ценные мгновения стало ясно, что меня разбудило гудение. Я резко приподнялась и почти сразу нашла сонным взглядом телефон на тумбочке возле кровати, вибрирующий от входящего звонка. Мой якобы забытый телефон, который я вчера вечером оставила в сумочке!

Сердце тут же забилось в груди от тревожной догадки. Но этой эмоции пришлось отойти в сторону, потому что на дисплее светилось «Мама».

Блин…

– Да, мамуль, я уже собираюсь!.. – проговорила я в трубку, стараясь делать бодрый голос.

– Поля, мы, кажется, договорились? – сухо проговорила она.

– Прости, я знаю… Просто мы вчера поздно легли, и я… заспалась случайно!

Мама цокнула.

– Будь добра, по дороге придумай вескую причину для отца!

С этим напутствием она бесцеремонно скинула звонок, а я в смятении закусила губу. Вот же блин! Часы показывали уже начало двенадцатого, что заставило нервы плясать. Да и маме я еще ни разу так нагло не врала…

Прижимая к груди одеяло, я взволнованно оглядела комнату в поисках своей одежды. Только поднялась, чтобы добраться до нее, как вдруг услышала шаги в коридоре и пугливо плюхнулась назад.

Толкнув приоткрытую дверь, Миша замер в проеме, сосредоточив на мне внимательный взгляд. Я тут же перестала дышать, слушая гулкие удары, пробивающие грудь. Он не спеша прошел в комнату, и отчего-то стало не по себе еще до того, как друг Димы что-то сказал.

– Мама звонила, – тихо обронила я, подтянув одеяло повыше. – Мне… пора домой.

Он слегка прищурился, продолжая упрямо смотреть на меня, будто ничего не услышал.

– Ты ведь не оставляла здесь телефон, – вдруг задумчиво констатировал. – Да, Полина?

Колючий жар прошиб тело. Я растерянно уставилась на Мишу, безмолвно открыв рот. Просто ничего не могла выдавить и наверняка вся покраснела от стыда. А он как будто и не нуждался в ответе. Хмуро опустил глаза и качнул головой в подтверждение каких-то своих мыслей.

Спустя напряженные секунды хозяин квартиры сосредоточил внимание на комоде, прошел к нему и вытащил с верхней полки черную майку. Приблизился к кровати и бросил ее рядом со мной.

– Ну пошли, – сказал невозмутимо.

– Куда?…

– Накормлю тебя.

Я не хотела есть, но покорно согласилась задержаться. Любой повод был мне просто жизненно необходим! Лишь бы еще немного побыть в радиусе его энергетики… Оттянуть время, что-то услышать от Миши, прежде чем я уйду из этой квартиры.

Надев его майку, я первым делом юркнула в ванную, чтобы умыться и сполоснуть рот хотя бы пастой. В какой-то момент взглянула на свое отражение. Глаза в глаза. Мысленно напомнила себе о том, что говорила вчера Диминому другу, в чем убеждала его и горячо попросила не унижаться. Попросила выдержать грядущее испытание достойно, чтобы после не жалеть. Не чувствовать себя ущербной и разбитой!

Когда я робко вошла на кухню, Миша сидел за столом, вальяжно вытянув ноги, облаченные в джинсы, и что-то хмуро просматривал в смартфоне. Стол был заполнен разогретой едой со вчерашнего ужина, но рядом с ним стояла лишь белая кружка со свежесваренным кофе. Приятный запах, витающий в пространстве, подсказал.

Шагнув к стулу, напротив которого была оставлена пустая тарелка и приборы, я невольно скользнула взглядом по обнаженному мужскому торсу. Воспоминание о ночи тут же всплыло в сознании: как напрягались мышцы рельефного пресса надо мной, как блестела кожа от испарины, пока Миша двигался во мне, и низ живота пронзила горячая тяжесть.

Сглотнув вязкую слюну, я насильно сосредоточила внимание на ближайшем салате и неловко наполнила свою тарелку. Затем принялась его нехотя заталкивать в рот.

Задумчивый взгляд Миши из-под полуприкрытых век периодически останавливался на мне, отчего жар выступал на щеках. Хотелось заговорить, разбавить неловкую тишину, которая, кажется, нервировала только меня. Но я никак не могла найти тему и решиться…

– Жалеешь? – внезапно услышала я вопрос и растерянно застыла, встретившись с карими глазами.

Моя голова без промедления качнулась из стороны в сторону, на что Миша задумчиво кивнул. Затем он вдруг поднялся и направился к навесным шкафам.

– А ты?… – взволнованно спросила я, наблюдая, как Димин друг достал небольшую кружку и наполнил ее оставшимся кофе из турки.

Но он либо не услышал, либо нарочно молчал. Взял в холодильнике молоко, немного долил в кофе, после чего невозмутимо приблизился ко мне.

– Спасибо… – поблагодарила я, неловко посмотрев на кружку.

А Миша неожиданно выдвинул стул рядом и, заняв его, сосредоточил на мне пристальный взгляд. Колючий жар тут же пронесся по телу. Сразу стало не до чего, лишь пальцы невольно оттянули подол мужской майки.

Проследив за этим, хозяин квартиры неожиданно подался вперед и накрыл мои руки.

– Больно? – спросил он с налетом беспокойства, ласково погладив пальцами кожу.

– Немного, – почти прошептала я, опустив глаза. Соврала – мне даже двигаться было тяжело, но это меньшее, о чем я переживала.

– Тебе нужно будет сходить к врачу, – серьезно сказал Миша, отстраняясь. – Обязательно. И на всякий случай прими таблетку. В аптеке должны подсказать какую.

Внутренности сжались от растерянности и смятения. Но я все же согласно произнесла:

– Хорошо…

– Умница. Пей кофе. А я вызову машину, пока твоя мама на уши город не подняла.

Поднявшись из-за стола, он забрал телефон и направился в коридор.

– Миша!.. – вдруг позвала я, заставляя его оглянуться возле двери. Карие глаза вопросительно сосредоточились на мне, и дыхание затаилось. – Ты не ответил…

Секунды превратились в вечность. Миша напряженно свел брови, не спеша встал напротив меня и поцарапал зубами нижнюю губу.

– Если бы вчера у меня была возможность остановиться, – сказал он, глядя мне в глаза. – Я бы остановился, Полина. Поэтому неважно, что я испытываю. Это была ошибка. Меня больше заботит, чем теперь все это обернется.

Это. Была. Ошибка.

Слова, которые точно пули пробили мою грудную клетку и остались там болезненными ранами. Но я должна была это услышать. Должна была узнать его позицию и принять достойно вердикт!

– Тебе не о чем волноваться, – уверила я напряженными губами, нервно пожав плечом. И глаза спрятала, которые могли выдать меня. – Я… ни на что не рассчитываю, как и говорила вчера.

Некоторое время Миша испытывал меня требовательным вниманием. Затем вдруг шагнул ближе, присел на корточки и взял мои руки в свои.

– Глупышка, – хрипло сказал он, настойчиво заглядывая в мое лицо. – Нет ничего постыдного, если ты хочешь быть с тем, кому доверила свою невинность. Мне жаль, что ты доверилась именно мне. Я не был достоин. И то, что не сдержался, только доказывает это.