– Как насчет завтрака?

Я лукаво прищурил взгляд. Склонив голову набок, зарылся пальцами в ее волосы, сжал их погрубее, наблюдая, как лицо Яны исказилось от удовольствия. Завелась мгновенно, точно торпеда. Ее ладонь уже обнимала мой член через штаны, показывая изнывающее томление, но…

– Дома позавтракаешь, – непреклонно объявил я над ухом брюнетки, после чего невозмутимо отстранился и вернулся к турке.

Она сразу потерялась, приоткрыв пухлые от природы губы. Других категорически не переносил.

– Ну хоть кофе-то можно? – потребовала уважения самоуверенная самка.

Я стрельнул глазами на навесную полку.

– Здесь – банка, – сообщил, открыв дверцу. Затем посмотрел на чайник, который лениво щелкнул пальцем. – Здесь – вода. Хозяйничай.

Не обращая никакого внимания на недоуменный взгляд и насупленное лицо Яны-брюнетки, я перелил кофе себе в чашку и уселся за стол. Девушка выбрала кружку побольше, не стала ждать, пока вода закипит, и вскоре пристроилась на стуле рядом. Будто зеркаля меня, взяла в руки свой телефон, принявшись сосредоточенно в него пялиться.

Периодически она будто бы невзначай касалась моей ноги своей ногой. Я не возражал. А гостья в какой-то момент перестала это делать, всецело отдав хмурое внимание экрану.

– О, ниче се… – выдала удивленно. Затем решила продемонстрировать то, что увидела, повернув гаджет. – Смотри, какой треш! Это в моем универе.

Мне было глубоко до звезды, что за треш происходит у нее в универе, поэтому я даже глаза не поднял. Сообразительная Яна убрала смартфон и неожиданно серьезно, без заискиваний спросила:

– Слушай, зачем так морозиться? Не знаю, что ты себе надумал, но я не собираюсь посягать на твое личное пространство и лезть тебе в душу, правда! Просто мне…

Она замялась, и я соизволил поднять на нее вопросительный взгляд.

– Мне бы хотелось видеть от тебя хоть немного отдачи. Разве это так сложно?…

Брюнетка безвинно пожала плечами, а я впервые присмотрелся к ней повнимательнее.

– Продолжай.

– Ну… – выдохнула она. – К примеру, мы могли бы встретиться в следующий раз не случайно, как считаешь? Знаешь, там, номерами обменяться хотя бы…

– В смысле? Тебе мой номер дать?

– Ну и ты мой возьми! Необязательно все усложнять. И не нужно шарахаться, стоит мне немного проявить инициативу. Я не укушу, – уверила Яна с хитрой улыбкой, – обещаю.

Я усмехнулся, позабавившись ее простоте. Или своей патологической цели ни с кем не сближаться, при этом пользуя одну. Но на ассортимент меня не тянуло.

– А если ты переживаешь насчет того, что с утра случилось… – вдруг осторожно подытожила моя собеседница. – Не стоит. Я не то чтобы испугалась… У меня брат после горячей точки и не так по утрам страдал.

Улыбку мгновенно стерло с моего лица.

– Очень мило с твоей стороны, – сухо заметил, убрав телефон. Затем подался вперед, глядя в пронзительные голубые глаза. – Только я не был в горячей точке. И до утра ты точно здесь больше задерживаться не будешь.

Девушка поникла. Хотя и попыталась скрыть это за короткой улыбкой. Она спрятала глаза в телефоне, а я залпом выпил кофе, чувствуя, как закопошилось внутри безотчетное недовольство. Собой. Что я, в самом деле, будто пуганый? Пора с этим завязывать.

Поставив чашку, взглянул на Яну исподлобья и ловким движением перехватил из ее рук смартфон.

– Эй, ты чего?…

– Так тебе нужен мой номер или нет? – спросил строго.

Девушка тут же просияла довольной улыбкой, а я сосредоточил взгляд на экране. Невольно заострил внимание на видео, что проигрывалось на репите, и палец завис. Черный гелик с некрасивыми маневрами крутился вокруг какой-то девчонки, а чел с расстояния все это снимал. Что за идиот… Чистый позер, которому доверили тачку для взрослых дядек.

Внезапно в груди передернуло. Стиснув корпус телефона так, что он затрещал, я неосторожно ткнул в сенсор, включая запись на повтор. Вгляделся и охерел… Не показалось. Мне не показалось, блядь! Этот уебок на гелике кружил вокруг Полины! А она так беспомощно вертелась, что нутро сжало в тиски, и по венам шарахнула неуправляемая слепая ярость!

– Миша?

Я резко поднял взгляд на девушку, которая вопросительно изогнула бровь.

– В каком универе, говоришь, ты учишься?!

«Привет… Мне нужно с тобой поговорить. Я буду ждать тебя у окна возле библиотеки в 12. Пожалуйста, приходи».

Нажала «отправить», и внутренности неприятно сжались. Последнее предложение я несколько раз стирала, затем набирала вновь. Гордость и обида душили волю, не позволяя выглядеть жалко после всего, что он сделал… Но мне было просто необходимо с ним встретиться!

На самом деле я не собиралась звонить или писать Жене. Хотела поймать его по факту, чтобы не дать возможности отказать. Но, как назло, бывшего парня уже второй день нигде не было видно. Ни на парах, ни в столовой, ни на парковке. Даже его дружки куда-то потерялись! Больше не караулили меня возле входа, хотя я знала, что они в универе.

Однако я не спешила радоваться или расслабляться. Внутри томилось предчувствие, заставляющее нервничать, что это затишье перед бурей, поэтому я так торопилась встретиться с Молотовым.

К библиотеке я подошла ровно в назначенное время. Даже немножко раньше – отпросилась с пары. Марине, конечно же, не стала говорить правду. Выдумала срочный поход в деканат и обещала присоединиться к ней в обед. Хотя не думала, что успею. Разговор предстоял сложный и долгий. Если только Женя вообще даст мне выговориться…

Встав возле подоконника, я принялась пристально вглядываться в лица проходящих мимо студентов. Каждая новая минута ожидания наматывала нервы в клубок. Я кусала губы до ранок, постукивала ногой, ежесекундно смотрела в телефон, но старалась не терять надежду.

Когда пронизывающий звонок оповестил об окончании перерыва, я настолько была не готова к этому, что все внутри меня вздрогнуло и упало.

Он не пришел. Просто не пришел, и все!

Не ожидала, что игнор Жени восприму так близко к сердцу, но мне стало обидно до слез. Зачем он так? Неужели нельзя было дать мне даже маленький шанс?…

Отвернувшись к окну, я на волне эмоций включила телефон и дрожащими пальцами набрала:

«Я знаю, что заслужила твою ненависть. Но не настолько, Женя».

Отправила без сомнений, поставив окончательную точку в своих заблуждениях. Все это слишком. И ничего не изменить. Видимо… я ошиблась насчет него. Очень ошиблась. И в глубине души мне на самом деле было жаль.

Преподаватель простил мне опоздание, так же удовлетворившись выдумкой про деканат. А даже если бы и не простил, я бы не сильно расстроилась. Уселась на трибуну возле Марины, мне даже в голову не пришло извиниться за пропущенный обед. Так погано было на душе, что не хотелось церемониться.

– Эй, ты где там застряла? – поинтересовалась она шепотом, вглядываясь в мое лицо. – Что-то плохое сказали?

Я встретилась с глазами подруги и рассеянно мотнула головой.

– А что случилось тогда?

– Я потом расскажу, ладно? – отмахнулась я приглушенно, заметив, что преподаватель смотрит на нас.

– Ну ок…

Потянулась бесконечная лекция. Витая далеко мыслями, я с трудом вникала в материал, который объяснял политолог. Сознание безотчетно опутывало паникой. Мне реально становилось страшно думать, что будет завтра! И я все больше склонялась к решению поговорить с Димой.

Это лучше, чем однажды сами преподаватели донесут о ситуации в деканат, и дело дойдет до родителей.

Пребывая в невеселых раздумьях, я рассеянно смотрела в пространство, когда резная дверь в аудиторию неожиданно распахнулась. Все мгновенно сосредоточили внимание на том, кто вошел на пару без стука. В том числе и я…

По мышцам пронеслась парализующая волна жара, и дыхание перехватило. В пальто нараспашку, небритый и суровый, Женя не спеша прошагал вглубь аудитории, тяжело глядя исподлобья на трибуны.