И вроде не сказал ничего обидного, а между нами словно выросла стена. Холодная. Я прижала к груди ладонь, где за ребрами стало неуютно.

– Тебе плохо? – удивительно, что он заметил.

– Нет, – прошептала потерянно, – мне… нормально.

– Все же стоит связаться с твоей матерью, когда заработает портал.

– Это не твое дело, – сказала я ровно и заставила себя не заметить тени, набежавшей на лицо Фатона.

– Но я за тебя отвечаю.

– И мне не понять, зачем тебе это.

Подхватив уже ставшую родной рубашку, пошла в спальню.

– Ты не будешь есть? – несколько виновато поинтересовался брат.

– Сыта, – отозвалась, закрывая дверь. Он же не мог услышать, как я плакала, оставшись одна? Я научилась делать это тихо за многие годы жизни в резиденциях отца.

Но не в тот день, когда я в последний раз говорила с матерью.

***

Она снова затеяла этот разговор. Знала, что я не хочу обсуждать эту тему, но поднимала ее в последнее время с завидной регулярностью.

– Тебе стоит выбрать себе мужа, – повторила она как мантру.

– К чему спешить? Я только стала совершеннолетней. У меня полно времени. К чему мне искать себе спутника?

– Лучше это сделаешь ты, чем Шир.

– Папа не станет меня принуждать, – заявила я уверенно и закатила глаза, заметив скептическое выражение на лице матери. – Он не захочет для меня политического брака. Уверена.

– Не будь наивной, – мама взмахнула рукой, словно отгоняя насекомое. – Наша кровь не позволит нам быть свободными. Никогда. И выбор нам не дан от самого рождения. Но у тебя есть шанс успеть до объявления торгов…

– Торгов? – я даже вскочила на ноги, сдвигая кресло. – Ты в своем уме? Эта дикость давно стала историей. Никто не торгует невестами. И папа не станет…

– Не думай, что ты многое знаешь.

Мать подошла к двери и замерла, едва ли не прижавшись ухом к деревянным доскам. Затем обернулась и вернулась к окну. Неужели всерьез опасалась, что нас кто-то подслушивает?

– Твое наследие не позволит остаться свободной.

– Тогда, зачем торопиться стать… вещью? – я едва сдерживалась, чтобы не разбить что-нибудь ценное.

– Лучше самой найти хозяина. Заключить договор. Выторговать себе привилегии.

– Ты сделала именно это? – я тут же пожалела о своих словах. В глазах красивой женщины полыхнула боль и тут же скрылась за привычной улыбкой.

– Я стала добычей, милая. Потому что потеряла…– она замолкла, уставившись на голубоватую луну среди рваных облаков. Иногда она смотрела в небо со странной тоской. Словно искала там что-то и не находила.

– Как же мне искать мужчину, если уже люблю…– прошептала я тихо.

Мать оказалась рядом и зажала рот сильной ладонью.

– Забудь, – зашипела она и воровато оглянулась. – И никогда не говори этого вслух.

– Но…– оттолкнув ее руку, возразила я и тут же мою щеку обожгла пощечина.

– Никогда не слушай сердце, – она скривилась под моим ошалелым взглядом и лишь на мгновенье изменилась лицом. Что-то незнакомое проступило под ее кожей, сдвигая кости и тут же вернуло их обратно.

– Ты… меня ударила, – зачем-то сообщила я.

– Помни за что, – не стала извиняться мама. – Тебя это спасет однажды.

Я попятилась, не сводя глаз с той, кого всегда любила. Она смотрела на меня прямо, не моргая. Будто запоминала, точно зная, что больше мы не увидимся. Только она не могла этого знать. Или я мало понимаю в собственной крови.

***

Я проснулась, дрожа и всхлипывая. Тело заледенело и одеяло совсем не грело. Точно знала, что мне может помочь, но оставалась на месте. Застонав, перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Как же больно! Мышцы крутило судорогами. Тянуло и сжимало. Каждая кость пульсировала в ожидании трансформации.

Пришлось контролировать глубину каждого вдоха и медленного выдоха. Ногти впились в ладони, зубы скрипели, перед глазами колыхалась красная пелена. Я все еще училась мириться с болью. Но пока воевала с ней, без надежды на победу.

Чужое присутствие заставило вскрикнуть и свалиться с кровати.

– Это я, – отшатнулся растрепанный и полуобнаженный Фатон. – Тебе плохо?

– Уйди, – выдавила я, отворачиваясь к стене и надеясь, что сохранила изначальный вид.

– Я хотел…

– Пошел вон! – крикнула, отчаянно желая, чтобы…

Он точно понял, что мне нужно. Подхватил плед и завернул меня в него. Потом подхватил на руки, словно я ничего не весила и понес прочь из дома.

– Ты просто ледяная, – мы оказались на пороге и Фатон сел на широкую ступень, разместив меня на коленях. – Как давно ты оборачивалась?

– Ддд… давно, – выдохнула и спрятала лицо на его груди.

– Почему тянешь? – он растирал мою спину через мягкую ткань.

– Не было места.

– Здесь его полно, – отметил мужчина очевидное. – Могу составить компанию…

– Нет! – поспешила ответить и поняла, как это прозвучало. Словно он не был достоин.

– Да я и не настаиваю.

– Мне пока непривычно менять суть, – пояснила глухо. – Будто я становлюсь голой.

– Хм, – Фат заметно расслабился. – К моему участку никто не подойдет. Тут места полно. Можешь прогуляться. А я подожду. Если что, позовешь и я мигом…

Я немного согрелась и потерлась о голую кожу над выступающей ключицей лбом.

– Прости.

– Все хорошо, – ответил брат беспечно. – Тебе тяжело быть далеко от дома?

Нет. В этом была уверена. Как и в том, что я именно там, где всегда хотела быть. Мотнув головой, я позволила себе еще немного остаться в тепле желанного тела. Фат будто не замечал, что обнимает меня и слегка покачивает на своих коленях.

– Может, ты боишься темноты?

– Ну, не настолько я жалкая, – попыталась пошутить и снова вздрогнула.

– Принцесса…

– Ну, зачем ты снова это делаешь? – простонала, жмурясь. – Вот обязательно постоянно меня цеплять этим?

– Ведь ты и вправду…

– Хватит.

–… для меня всегда принцесса.

Вскинув голову, уставилась в мерцающие янтарные глаза раксаша. От колкого ответа меня удержало голодное выражение на суровом лице. Так смотрят на родной берег после долгого плавания. Облизнула пересохшие губы и ощутила вибрацию в груди мужчины. Она вырвалась тихим рычанием. Не угрожающим. Другим. И я не могла понять, что оно означает.

– Лучше бы ты не приезжала.

– Я могу…

– А я нет, – ответил он резко и ссадил меня на ступень. – Это слишком.

Сам поднялся и сбежал вниз. Пришлось запахнуть плед и подобрать босые ступни под себя. От потери тепла я снова продрогла. Но не могла отвернуться от Фатона. Мужчина рывком стянул с себя мягкие тренировочные штаны вместе с бельем. От вида его крепкой задницы, гулко сглотнула. Знаю, волки не страдают ложной скромностью и не стыдятся своего тела. Конечно, чего уж тут стыдиться. Рисунки на смуглой коже перекатывались над напрягающимися мышцами, будто живые. Видимо ощутив мой взгляд, мужчина обернулся, чтобы сказать:

– Пожалуй мне самому нужно пробежаться. В моей комнате есть камин. Ложись в мою кровать…

В моей голове возникли картинки, порочнее которых еще оплавляли сознание. В его кровати. Я и он. Мы оба. Осознавал ли Фатон сам, что предложил? И насколько близок был к тому, чтобы свести меня с ума?

Пришлось сжать колени, чтобы унять вспыхнувший в лоне жар. Да, теперь мне не было холодно. Кажется, мужчина и сам мог об этом догадаться. К своему стыду, не могла быть уверенной, не учуял ли он мое возбуждение, но вида не подал, даже если ощутил изменение в моем состоянии. Отвернулся, шумно выдохнул и пошел к лесу, изменяясь на ходу. Это было слишком прекрасно. Сама не поняла, как подскочила и уставилась на него. По роскошному телу прошла судорога. Затем брат опустился на колено и выпрыгнул из человеческого тела. А из моей груди вырывалось сердце. Оно билось в бешеном ритме. В ритме сердца волка.

Огромный, с желтым полыхающим взглядом и вздыбленной темной шерстью. Он вернулся ко мне и наклонил голову, словно недоумевая, что я делаю на пороге.