– Относится, – перья опять пришли в движение. – Но к ним относится, по крайней мере, еще полсотни человек. Только у королевской четы только три сына и две приемные дочери.

– Но я же танцевала со стариком, а всем известно, как стар Хранитель.

– Ну, – леди Фло подняла глаза к потолку, – из этой полсотни половину точно не назовешь молодыми. Хотя королева, услышь она нас, наверняка обиделась бы…

– Простите, я не поняла, – Мажанна перетянула внимание леди Фло на себя. – Так это я танцевала с сыном короля или Ивона?

– Все- все! Больше ни слова! Я улетаю к другому цветнику!

Грянула музыка.

– Ой, девочки! К нам идут сразу три пажа! – Мажа спрятала лицо за веером. – Ивона, твой здоровяк определенно восхищен тобой. А где же мой принц?

Лиса, прежде чем ответить на приветствие юношей, посмотрела туда, где совсем недавно подпирал подоконник Ворон, но нашла лишь одиноко стоящий бокал, да и тот вскоре забрал слуга.

– Почему вы вертите головой? – в прорези маски блестели глаза. Над верхней губой заметно топорщился пушок. Пригласивший Лису паж был немногим старше ее. – Кого-то ищете?

– Да, – она рассеянно кивнула. – Вы не видели, куда делся мужчина в маске ворона? У него длинные белые волосы…

– Вы предпочитаете убеленных сединами? – в голосе пажа любопытство смешивалось с ревностью.

– Ах, нет, что вы! Просто хотелось бы разгадать, кто он на самом деле.

– Я думаю, кто-то из наших преподавателей. С нами приехали по крайней мере пятеро из тех, кто подходит под ваше описание.

– О, так вы тоже находитесь под присмотром?

– Нет, – его горячее дыхание у уха едва не заставило передернуть плечами, – это вы находитесь под присмотром. Наши мундиры заставляют трепетать ваши сердца, а там и до глупостей недалеко…

«О, боже! Самонадеянный юнец!» – впервые Лиса оценила, какая пропасть разделяет умудренного жизнью мужчину и безусого мальчишку, который еще не научился правилам обольщения.

***

– Ну и как она тебе? – Хранитель сидел в кресле и попивал вино. Початая бутылка тускло светила толстым стеклом.

Ворон снял маску, тряхнул головой, расправляя волосы. Потянулся за фужером, который наполнил Хранитель.

– Я тебе завидую, – ответил седовласый. – Каждый раз влюбляться заново.

– Не завидуй. Вспомни, сколько раз я стоял у могильной плиты.

– Прости, друг.

– Ваше Величество, – в комнату зашел советник, аккуратно притворил за собой дверь. – Время. Посол Вейжурии уже выехал из своего поместья.

Король скинул горящий драгоценностями жилет, позволил советнику помочь себе одеться и, коротко кивнув Хранителю, лицо которого уже скрывала маска, хлопнул по ладони перчатками.

– Она на самом деле прелестна, Ярид. Поздравляю.

– Алисия Виру, письмо! – дежурная залетела в класс и хлопнула запечатанным конвертом по парте.

– Второе за неделю? И кто же пишет нашей принцессе? Неужели тот самый старик, что первым ринулся приглашать тебя на танец? Ой, а может он и есть Хранитель? Ведь мы собирались вычислять его по седым волосам? Как-то в праздничной кутерьме я забыла о северном князе, – рука Мажанны потянулась к сургучной печати, что надежно скрывала тайну переписки, но Лиса схватила первая. Прижала конверт к груди, чувствуя, как начинают гореть уши.

– Тише ты, – Ивона пнула Мажу по ноге. – Потом расспросишь. Нечего плодить сплетни. А дуру Риску я предупрежу: еще раз забежит в класс с криками, с ними же и выбежит. Не могла конверт на перемене отдать? Нет, надо всех поставить в известность.

– Так! Прекратили разговоры, – учительница по растениеводству стукнула указкой по парте. Подруги от неожиданности подпрыгнули.

Душа Лисы обмирала. Вожделенный конверт прожигал карман фартука. Она по монограмме на печати догадалась, что пишет тот же, кто дня четыре назад прислал первое письмо.

«Милая леди Виру! Надеюсь, вы позволите так вас называть? Вы, должно быть, меня не запомнили, но я имел честь с вами танцевать на зимнем балу. Хотя правила этикета запрещают приглашать одну и ту же леди более трех раз, признаюсь: я осмелился пойти на нарушение. Достаточно было сменить маску, и никто не заметил допущенной вольности. По этому поступку вы можете судить, сколь велико было желание находиться рядом с вами, прикасаться к вам, вдыхать аромат ваших духов. Надеюсь, вы простите мою хитрость. Искренне ваш, С.З.»

Сначала Лиса растерялась. Ни полного имени, ни адреса. Кому и куда писать? Конечно, при условии, что ей вздумалось бы ответить.

Алисия дни напролет мысленно перебирала всех, с кем танцевала. Ворона она откинула сразу – даже убери он волосы, Лиса все равно узнала бы его. По особой стати, сдержанной манере, шепоту, заставляющему руки покрыться гусиной кожей, а особенно по сквозящей в движениях властности. Взрослого мужчину легко отличить от пылкого юнца. Все остальные были именно такими.

Мысли о седовласом тревожили и до письма. Был ли Ворон тем самым Хранителем? Если да, то почему не открылся? Почему сразу после танца покинул бал? Разве невесту оставляют на волю судьбы, особенно в день, когда вокруг нее вьются молодые пажи? А ведь кто-то из них оказался особенно настойчивым и изобретательным, впору бы Хранителю заволноваться.

Лиса вспоминала свои ощущения во время танца с Вороном: охватившую ее оторопь, неловкость, желание, чтобы музыка поскорее закончилась. Сделанный вывод оказался неутешительным – если с ней танцевал Хранитель, и она осталась равнодушной к его прикосновениям, то как ей исполнять роль жены? «Роль» – как же хорошо это слово подходило к ее ситуации. Беда в том, что она плохая актриса. Как надолго ее хватит?

Алисия через ткань фартука потрогала послание от неизвестного З.С.

До письма она пребывала в твердой уверенности, что ни с одним из пажей не танцевала дважды. Как? Как незнакомец исхитрился пригласить ее несколько раз (определенно больше трех), а она не распознала, что уже вальсировала с ним? Да, бал длился до двенадцати часов, и к его концу Лиса не чувствовала ног, но голова же оставалась на месте?

Вот это самое досадливое чувство, что ее провели-обманули, и не позволило сесть за ответное письмо самонадеянному пажу. Как только Лиса исключила Ворона, сделалось понятно, почему таинственный кавалер не написал обратного адреса – все, с кем она танцевала, пришли на бал в парадной форме, и лишь маски разнили воспитанников военного корпуса.

Да, именно непонимание, как она проглядела, что с нею играли, заставило мстительно порвать послание. Вот если бы Лиса собралась отвечать, то она как следует обдумала бы, можно ли вести переписку с посторонним мужчиной, когда у тебя есть жених.

И вот теперь новое письмо. Как с ним быть? Порвать сразу, не читая? Или прочесть, и только потом уничтожить?

Алисия постучалась лбом о стол.

– Ты чего? – испугалась Мажанна. Круг, который она вычерчивала с таким старанием, оказался безнадежно испорчен – грифель проткнул бумагу. Вырывая страницу из тетради, Мажа покосилась на распластавшуюся на столе подругу.

– Читать или не читать? – та вытащила из кармана конверт и положила рядом с собой.

– Я бы и минуты не раздумывала. Чего страшного может быть в письме? – Мажа повертела его в руках, посмотрела на просвет, даже понюхала.

– Ну… мне трудно объяснить… – Алисия повернула голову. Столешница приятно холодила щеку. – Письмо – это неприкрытый соблазн.

– Фи! – Мажанна бесцеремонно сломала печать. Расправила свернутую в несколько раз бумагу и, набрав в грудь воздуха, приготовилась читать вслух.

– Подожди! – Лиса вытянула руку.

– Ну что еще?

– Я должна признаться: я обручена, а потому для меня чтение писем от другого мужчины сродни предательству. Понимаешь?

– Нет. Не понимаю. Во-первых, не понимаю того, что ты от нас с Ивоной скрыла, что у тебя есть жених, а во-вторых, читать письма и бежать на тайное свидание – совершенно разные вещи.