– Жутко, да?

– Вы о чем? – вынырнула я из своих дум.

– Вон те следы дракона. Я думал, ты их сразу заметишь, – доктор Фурдик показывал на соседнюю башню. Была она приземистой и гораздо шире той, на которой мы стояли. Если у нас над головами под порывами ветра громыхало железо, то крыша соседки была каменной и испещренной глубокими бороздами.

– Разве эти канавки не водосток?

– Нет. Эти царапины оставил дракон. Ветер и море сгладили их, но можете себе представить, каких размеров и мощи был тот ящер.

Я представила. Воображение художника не нуждается в полотне. Я видела, как разъяренный ящер рвет когтями каменное строение. Иначе зачем ему портить то, что построили на века?

– Хорошо, что драконов больше нет. Я слышала, кое-где еще остались виверны, но ни разу их не видела. Я, наверное, была бы потрясена.

– Скажи, а чем, по-твоему, дракон отличается от виверны?

Я подняла глаза в небо. Мне встречались геральдические щиты, на которых извивался крылатый ящер, но вот как отличить, виверна это или дракон? Может быть, один величиной с лошадь, а второй, оставивший такие жуткие следы, гораздо больше?

– А над входом в замок кто изображен?

– Дракон, – уверенно ответил Фурдик.

– А почему вы решили, что это он, а не виверна?

– Потому что виверна не умеет говорить. Она тварь, рожденная служить. А дракон – существо мыслящее, могущее править миром. Когда-то так и было. На престоле сидел король-дракон, а не король-человек.

– И тот каменный ящер над входом вам так и сказал: «Я дракон, а не виверна!», да? – я рассмеялась. Я люблю слушать байки, но кто же в них верит? Может, и жили когда-то драконы, но вряд ли они могли произнести что-нибудь членораздельное.

– Все не так просто. И началось все с проступка короля драконов, разгневавшего старых богов.

– Наш кузнец тоже мастак рассказывать страшные сказки, – я полюбовалась на свой рисунок. Повешу в комнате. Надо будет сына кухарки попросить, чтобы выстругал четыре дощечки. – Мы смотрели на огонь в горниле и замирали от ужаса.

– Девочка, а что ты знаешь о Большой волне? – Фурдик смахнул со скамеечки мои кисти, сел на нее и вытянул длинные ноги. Я как-то не подумала, что подъем на такую высоту дался доктору с трудом. Ветер трепал жидкие волосы и некрасиво оголял череп, покрытый старческими пятнами.

Я опять возвела глаза к небу. Внук садовника наверняка рассказал бы о жутком природном явлении, называемым «Большой волной», гораздо больше, но всплывающие в памяти картинки из учебника помогли не выглядеть круглой дурой.

– Раз в сколько-то лет в небе появляется второе ночное светило, которое своей магией вызывает огромную волну, сметающую все на своем пути. Но, слава богам, Большая волна появляется только на юге нашего королевства, поэтому волноваться не о чем.

– Деточка, а припомни, пожалуйста, карту нашего королевства, – Фурдик поднял на меня выцветшие глаза.

– Я никак не пойму, как Большая волна связана с тем, что над входом в наш замок изображен дракон, который вполне может оказаться виверной? – я не хотела признаваться, что карту видела лишь однажды и то, когда мастерила из нее летучего змея.

– Как? А так. Дело в том, милое дитя, что если бы ты посмотрела на карту, то заметила бы, что море омывает Дамарию только с юга, а значит…

– А значит, здесь в любой момент может подняться Большая волна?! – я схватилась за стену, как будто прямо сейчас меня смоет.

– Ну, не в любой, а лишь когда Селлар* встанет рядом с Кархом*.

Я развернулась всем телом на восток. Смеркалось, и Карх уже должен был появиться на горизонте. Ах, какое же я испытала облегчение, когда не обнаружила рядом с нашим постоянным ночным светилом его грозного собрата.

– Когда? Когда к нам приблизится Селлар? – я вспомнила, как с крыши храмовой колокольни глазела на серебристый огромный шар, рядом с которым привычный Карх смотрелся безобидной оладьей.

– Через год.

– И мы все потонем? – воображение услужливо подсунуло видение, как через эти проклятые дыры в потолке врываются потоки воды и смывают все на своем пути: мебель, ковры, людей…

– Нет. Не потонем. Я уже несколько раз пережил Большую волну. И уезжать не пришлось. А предупредил о ее появлении тот самый дракон над входом. Ты же помнишь, что Селлар несет в себе мощную магию? Она и заставляет каменного дракона прошипеть фразу, которую никогда не произнесла бы виверна.

– Спасайтесь кто может?

– Король велик!

– Очень странное предупреждение.

– Ты сейчас находишься в замке, некогда построенном драконами. Да-да, они существовали. И те самые дыры, что тебя так смущают, не что иное, как выходы: ящерам незачем пользоваться дверями. С любого места в крепости они могли взмыть в небо.

– И за что на короля рассердились боги? – я уже по-другому смотрела на окружающие меня строения. На плоских крышах старые драконы вполне могли греть косточки, а молодые с разбега нырять в море. Но какая же прорва еды должна быть для них приготовлена! Неудивительно, что по дороге в замок я видела просторные пастбища. Наверняка они остались еще с тех времен, когда дракон съедал за один присест целого быка. Интересно, а когда ящер превращался в человека, у него не возникала одышка из-за переедания?

– Его наказали за какой-то неблаговидный поступок. Я подозреваю, что за неумеренную гордыню, которая слышится даже в словах «Король велик!». Они наслали на Дамарию (и заметь, только на Дамарию) Большую волну, которая стала возвращаться вновь и вновь и смывать построенные драконами селения. Король драконов долго не мог найти способа уберечь свои земли от разрушительного нашествия воды, но однажды ему принесли несколько жемчужин, найденных на обмелевшем перед Большой волной морском дне. Если тебя хорошо учили, ты должна знать, что перед тем, как море обрушит гигантскую волну, оно отступает от берега. Так далеко, что без труда можно собрать жемчуг, за которым прежде приходилось нырять.

Меня учили, но я сажала вместо себя внука садовника, а потому сейчас внимала рассказу Фурдика открыв рот. Как же много я пропустила! Жаль, что брат не проявил твердость и не привязал меня к стулу. Была бы сейчас гораздо умней.

– И чем этот жемчуг отличался от обыкновенного?

– Магией. Он был наполнен силой Селлара. То, что вызывало Большую волну, так же мощно противостояло ей: умело обработанные жемчужины выставляли защиту, и волна обходила селения стороной. Ты сама увидишь… к-хм… если, конечно, задержишься: стоит каменному дракону, в глаза которого вставлены те самые первые жемчужины, пророкотать «Король велик!», как над замком поднимется магический купол.

– А у этих жемчужин магия не может кончиться? – мне было жутко. Всего лишь год, и сюда придет Большая волна.

– Сам Селлар и подпитывает их. Ты можешь спокойно наблюдать, даже стоя на этой башне, как приближается гигантская волна и обрушивается на скалы. Но на своей одежде ты не найдешь и капли воды! Она просто пролетит над головой, неся с собой стаи мелких рыб, которые после станут удобрением на полях.

– Король на самом деле велик!

– Но, увы, древние боги злопамятны. И не терпят насмешки над собой. Драконы смогли противостоять стихии, но не выдержали проверки властью. Даже в наше время магический жемчуг может собирать любой, решивший рискнуть жизнью, чем, собственно, и занимаются многие жители побережья: кто-то бродит по кромке берега, а кто-то пробирается гораздо дальше. Главное, чтобы в момент, когда ты раскрываешь драгоценную раковину, на ее содержимое упали лучи Селлара. И чем меньше времени до катастрофы, тем мощнее в жемчужине магия: она достается ей и от ночного светила, и от волны.

– Это значит, что достаточно схватить первую попавшуюся раковину, вскрыть ее в ночь Большой волны, и я тут же стану обладателем артефакта?

– В теории это так, но как рассчитать, когда обрушится вода? Можно увлечься и навсегда сгинуть. А можно, как ты говоришь, схватить первую попавшуюся раковину и остаться с никчемной побрякушкой. Маги научились определять силу селларов – они получили название по имени ночного светила. Рано собранный жемчуг слаб. Такой на время уймет зубную боль, залечит несложную рану. А вот селлары, собранные за мгновение до волны, баснословно дорогие. Я видел жемчужину, за которую отдали целый замок.