– Думаешь, я не знаю, почему тебе первый приз за кружева на выставке дали? У меня тетя в выставочном зале работает – она так и сказала – узнали они, что у вас с деньгами худо, вот и расщедрились.

Тетка его, ясное дело, ничего подобного не говорила, наоборот, хвалила Галино мастерство; но ему так хотелось сказать что-нибудь особенно обидное, что заставило бы ее прикусить язык, что рукоделье показалось наилучшим вариантом.

И Пыльченко не выдержала – затряслась, гневно кулачки сжала и выкрикнула прямо ему в лицо:

– Да чтоб ты провалился, Степанов!

Он исчез в ту же секунду. Мгновенно. То есть, не то, чтобы он вообще ничего не успел за эту секунду сделать, он очень даже успел – успел взмахнуть руками (словно и правда куда-то проваливался) и выкрикнуть что-то неразборчивое. А потом уже исчез.

А они смотрели на то место, где он совсем еще недавно стоял, и ничего не могли понять.

Галя Пыльченко побледнела и ахнула. Алла Зацепина оказалась менее впечатлительной – она только буркнула недовольно: «Опять его дурацкие розыгрыши» и села на скамейку. Андрей Баринов промолчал – он всегда, прежде чем что-то сказать, обдумывал каждое слово, а сейчас он еще не пришел к окончательному выводу относительно того, что же всё-таки произошло.

А Шень Сюа удивилась:

– Он провалился!

У Гали слёзы побежали по щекам, Алла наморщила свой красивый высокий лоб, а Андрей, который считал себя человеком разумным, сказал:

– Он не мог провалиться так, чтобы не осталось видимых следов. А тут даже трава не помята.

И все дружно посмотрели на траву – действительно, обычная зеленая травка с желтенькими цветочками.

Галя спросила сквозь слёзы:

– Ты думаешь, Степанов пошутил?

– Конечно, – решительно кивнул Андрей, потом зачем-то снял очки, протер стекла и снова их надел – так всегда делал его отец, когда выступал на научных мероприятиях. – В цирке часто показывают такие фокусы.

Алла согласно кивнула, а Галя сказала грустно:

– Я никогда не была в настоящем цирке.

Цирк в городе когда-то был, и здание это – красивое, с куполом – до сих пор еще величаво высилось на центральном проспекте, но внутри него давно уже не было ни клоунов, ни забавных обезьянок, ни лохматых львов с рыжими гривами – там теперь был продуктовый рынок.

И только Шень Сюа замотала головой:

– Нет, в цирке для этого есть специальные реквизиты – дымовые шашки, коробки, а здесь он исчез просто так.

Алла засмеялась:

– А может, он гипнотизер? Я была однажды на сеансе гипноза – там один человек заставлял людей видеть то, чего в действительности не было, и всем казалось, что он на самом деле растворяется в воздухе, превращает кролика в пантеру, ну и всё такое прочее. А фильм «Мастер и Маргарита» вы смотрели? Помните, как из-под купола цирка там деньги летели, которые потом оказались фальшивыми?

Но они знали, что Генка не был гипнотизером – иначе бы он учился на одни пятерки.

– А если с ним, и правда, что-то случилось? – беспокоилась Галя. – Мы должны кому-нибудь сообщить, что он исчез.

– Наивный ты человек, Пыльченко, – авторитетно заявил Андрей. – Степанов именно на это и рассчитывал. Сидит он сейчас где-нибудь в сторонке и посмеивается. Ты пойми, Галя – это событие мы должны рассматривать с научной точки зрения. Можно, конечно, предположить, что Степанов действительно исчез каким-то таинственным образом, но подобное предположение не имеет под собой никаких оснований.

Алла украдкой зевнула, а вот Шень Сюа слушала его с большим вниманием, и он продолжил излагать свои мысли:

– Сказки люди стали придумывать в те времена, когда опасно было говорить друг с другом откровенно. Ты вспомни – мы в школе изучали бунты Степана Разина и Емельяна Пугачева. Разве мог тогда кто-нибудь открыто рассказать об этом? Вот и придумывал народ Илью Муромца и Ивана Царевича, которые сражались с Кощеем, драконами и прочими персонажами, которыми заменяли злых бояр и воевод.

– Между прочим, – заметила Алла, – Илья Муромец – реальный исторический персонаж.

Он не стал спорить, но тут же в два счета доказал им, что современным школьникам верить в Жар-птицу, Серого волка и молодильные яблоки просто глупо.

Проговорив полчаса, они решили, что разберутся во всём утром в школе и уж, конечно, потребуют от Степанова ответа. На том и разошлись.

Но утром Генка в школу не пришел, зато пришел весь в слезах его брат – первоклашка Димка – и рассказал, что Генка дома не ночевал, что они уже заявили о его пропаже в полицию, и что участковый инспектор дядя Гриша уже обошел его излюбленные места и побеседовал с его приятелями, но так его и не нашел.

На перемене они собрались в кабинете физики и принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.

– Мы должны пойти в полицию и рассказать, что он исчез на наших глазах, – настаивала испуганная Галя.

А Андрей продолжал утверждать, что это – всего лишь глупая шутка безответственного мальчишки, который не думает о том, что все волнуются из-за него, и что все его ищут.

– А может, Галя права? – спросила Шень Сюа.

А Андрей рассердился и заявил, что в полиции их поднимут на смех, потому что в подобную глупость могут верить только впечатлительные детишки.

И все посмотрели на Аллу Зацепину.

– Наверно, мы должны рассказать полиции, что были последними, кто видел его вчера, – сказала она. – Может быть, он и хотел пошутить, но с тех пор прошло столько времени, что с ним могло случиться что-нибудь серьезное.

Против такого довода Андрей не возразил.

– Хорошо, – согласился он. – Мы расскажем в полиции о его глупой выходке, и пусть они сами решают, куда он мог пойти после того, как показал свой странный фокус.

И потребовал с них обещание, что они ни словом не обмолвятся о том, что некоторые из них увидели в этом происшествии нечто необъяснимое.

Усатый участковый дядя Гриша слушал их очень внимательно и серьезно до того момента, пока Галя не обмолвилась, что исчез Генка как раз после ее случайно вырвавшихся слов, и что она считает себя виновной в его загадочном исчезновении. А когда она сказала это, он переглянулся с сидевшим рядом другим полицейским и едва заметно улыбнулся – дескать, дети еще совсем, чего с них спрашивать?

Андрей тут же покраснел от стыда – они могли подумать, что он – человек серьезный и ответственный – тоже верит в подобную чепуху.

А дядя Гриша сказал:

– Спасибо вам, ребята, за информацию. Мы постараемся выяснить, куда он мог пойти из парка, – и добавил сердито: – Ох, и поговорил бы я с этим фокусником!

Генка объявился на следующий день – пришел в школу, как ни в чём не бывало, только был непривычно молчалив. Учителя на уроках в младших классах рассказывали ребятишкам о том, как нехорошо поступил семиклассник Степанов, а директор школы потребовала поставить ему «неуд» за поведение.

История, произошедшая под старым дубом в парке культуры и отдыха, недолго оставалась тайной, и вскоре вся школа только об этом и говорила.

Взрослых, прежде всего, интересовало, где он провёл эти два дня, а школьники сгорали от любопытства – как он ухитрился так ловко и таинственно исчезнуть?

Денис Таборков ходил за Генкой следом всю перемену и просил открыть секрет фокуса. А Андрей Баринов вдруг взялся объяснять ему, что поступил он не по-товарищески. На это он тут же ответил: «Не твое дело» и до конца уроков ни с кем из класса не разговаривал.

Из школы он вышел пасмурным как ноябрьский день. Сердит был на своих товарищей, что целый день пытали его дурацкими вопросами, и недоволен был собой – потому как расспросы эти мог бы прекратить запросто – врезать надо было Таборкову как следует, и другие бы мигом поняли, что к чему.

Идти домой он почему-то решил через тот самый парк культуры и отдыха, хотя это было совсем не по пути.