— Столько дней я проторчала на корабле Радага! Сколько раз могла сплавать туда, к лучам, и посмотреть на них! Но Энекен просил не покидать ледоход. И вся эта ложь самой себе…

Она положила голову мне на плечо:

— Думаешь, мы сможем увидеть их, когда вновь подберемся к Южному Кругу?

Я смотрел на свет, льющийся из Лайлы, и мечтал подарить ответ на заданный вопрос. Выдрать из моря те огни, если потребуется, и притащить возлюбленной.

Хотя несомненно, она бы хотела увидеть их сама.

— Предлагаю поговорить о чем-нибудь еще, — взбодрилась Лайла. — Знаешь, о чем я часто думаю, Эд?

— О чем?

— Когда мы пересечем Южный Круг — где мы найдем шамана?

С навеса капало. Туман выбрался из леса и заволок черный силуэт «ИзоЛьды», уснувшую на якорях в полулиге от берега. Тас Бур стоял по колено в теплой воде и раз за разом всполаскивал лицо, обтирал гладковыбритый затылок. Глаза щипало от соли. Волны накатывались на песок с едва слышным шепотом. Улыбка застыла на татуированном лице, и шаман пытался ее стереть. Хотелсовладать с детским воплем радости. Не годится человеку его положения прыгать по берегу посреди ночи.

Наконец он выпрямился, и с бороды на мускулистую грудь потекла вода. Повернулся к сколоченному на берегу жилищу. За прошедшие месяцы он так и не привык к его виду. Длинный дом с крышей из веток и сложенными из бревен стенами не походил ни на что виденное прежде.

Тас Бур повел плечами, наслаждаясь силой тела. Ветер приятно скользнул по коже. Лагерь спал. Предводитель Клинков Восходящего Солнца вышел из воды, чувствуя, как та ласкает ноги. Обошел выстроенную из веток стенку, защищающую от ветра с моря. Убрал из-под капели чью-то миску. Вокруг потухшего костра разлеглись люди. Он вслушался в их сопение, похрапывание и снова улыбнулся. Заглянул в длинный дом. Фонари тускло озаряли проход со сколоченными кроватями. На «ИзоЛьде» никто не ночевал. Двигатели ледохода давно умолкли, чтобы не тратить драгоценное топливо. Все перебрались на берег.

Четыре месяца назад.

Тас Бур подхватил кожаный бурдюк с питьевой водой и ловко вышел из-под навеса, пахнущего сыростью и высохшей листвой. Время пришло.

Он прошел несколько шагов до поста где дежурил Крайсел ан Карст. Они познакомились лет пять назад. Молодой парень служил путейщиком, и всю свою жизнь он лишь расчищал столбы, пока Тас не раскрыл бедолаге глаза на Спящего.

— Вода, — шаман протянул соратнику бурдюк.

— Спасибо, — пошевелился тот. Он устроился в небольшой ямке у дерева, спрятавшись от ветра и любопытных глаз. Тас Бур сел на теплый песок. Посмотрел в туман. Где-то там, далеко-далеко, на воду, должно быть, падал снег. Крупные ледяные хлопья, от которых мышцы в груди напрягаются сами собой в попытке удержать тепло в слабой плоти. Где-то там вода — это смерть.

А здесь вода — это счастье. Здесь — царство Спящего. Царство, которое он по какой-то причине, по какому-то великому замыслу скрыл от всех людей. Прошло несколько месяцев, и здесь ни разу не похолодало так, чтобы пришлось достать из сундуков одежду Пустыни. Столько времени тепла.

Он снова улыбнулся. Спящий приготовил им величайшую миссию. Он рассказал о ней этой ночью, во время тревожного сна шамана. Могучий Тас Бур стоял на раскачивающейся льдине и молотом сбрасывал в море ползущих из воды тварей. Руки гудели от усталости, грудь горела, а изуродованные, отекшие люди все лезли и лезли. Лед вонял едкой кровью монстров, и Тас, выкрикивая имя Спящего, крушил черепа живых мертвецов, когда мир вспыхнул в ослепительном зареве, и голос развеял морок. Выбросил липкого от пота шамана из кошмара.

От силы божественных слов першило в горле — звук пробирал оледеневшее тело насквозь. Тас Бур, зажмурившись, внимал речи Спящего и чуть ли не плакал от благодарности.

— Спящий приведет нам человека, которого мы должны выслушать, — сказал шаман наконец.

Крайсел оторвался от бурдюка:

— Он снова говорил с тобой?

— Да. Этот человек собирается убить Темную тварь,свершить великое дело. Идля этого ему нужны мы.

— Тас, — ан Карст отер лицо от воды, глубоко вздохнул, собираясь. — Ты… Ты уверен, что это Спящий?

Шаман не возмутился. Человеческая вера слаба. Его суть, его основная задача — укреплять ее.

— Конечно. Ты думаешь это глазастые балуют? — улыбнулся он, не глядя на товарища.

— Ну… Может, они… Может, тот мелкий выродок…

— Я знаю, что делают эмпаты, Крайсел, — Тас Бур повернулся к приятелю и улыбнулся. — И я знаю, чего они не умеют.

— Мы пришли сюда, чтобы пробудить Спящего… Но ты…

— Я начинаю думать, мой друг, что Спящий на самом деле лишь дремлет. Он знает, что происходит тут. Он привел нас сюда не для того, чтобы разбудить. Он привел нас для другого.

Крайсел покачал головой, все еще сомневаясь:

— Мы здесь так долго.

— Он сказал ждать, и мы ждали.

Ан Карст промолчал.

— Слабость духа может толкнуть тебя к мысли о моем безумии, — понимающе сказал Тас Бур. — Когда я услышал Спящего в первый раз, то сам подумал о том же. Но пока все его подсказки были верны, друг мой. Дай голосу в моей голове еще один шанс?

— Прости за слабость, Тас...

Шаман встал, похлопал дозорного по плечу. Его можно понять. Всех их можно понять. Столько времени на этом берегу. Они излазали окрестности на много лиг вокруг. Они научились ловить местную рыбу. Научились охотиться на стремительную живность, которая пряталась в зарослях быстрее, чем двигались глаза. Построили себе настоящий дом. И все это время ждали!

Тас Бур — знака Спящего, а остальные — кораблей. Заросший, как демон, Жерар был уверен, что рано или поздно здесь появятся суда с компасом.

Рано или поздно они придут. И тогда… Этот спящий лагерь пробудится, погрузится на ледоход. Завоют двигатели «ИзоЛьды», и их посудина отправится наперерез гостям.

Потому что другого пути назад нет. Конечно, желающих остаться здесь хватало, но каждый понимал — север должен знать правду. Север должен иметь надежду.

Тас Бур вновь улыбнулся, вспоминая голос Спящего. Они не зря ждали. Их будущее останется в веках. Этот поход прославит Спящего лучше любых молитв. Клинки Восходящего Солнца докажут силу сияющего божества. Смерть Темной твари осчастливит весь мир.

И время ожидания не важно. Время дано было для того, чтобы Спящий испытал своих детей. Что он и сделал. Он соблазнял, заманивал, проверял силу людского духа. И забирал тех, кто уже заслужил покой.

Так в одну из ночей умер во сне самый старший из тех, кто отправлялся в дорогу к Южному Кругу. Старик Ванс ан Жаннен тихонько ушел, осуществив свою мечту о путешествии и потеряв новые цели. А странного, чудаковатого зверолога по прозвищу Академик задрал в лесу полосатый хищник, разорвавший бедолагу на части. Неожиданно отравился добродушный Фадар. Он страдал несколько дней, выблевывая внутренности, пока наконец не отдал Спящему душу. Виною тому стали красные ягоды, которые в изобилии росли вокруг, и которые он ел горстями, смеясь над недоверчивостью остальных. Стасю укусила какая-то странная тварь. Из следов лишь две небольшие точки на лодыжке, воспалившиеся, отекшие. Через три дня мучений помощницы врача не стало. Зов Спящего увел в лес Бэйлора ан Донни, одержимого поиском отца. Возможно, бог принял облик родного человека, чтобы заманить в чащу? Наемники Ока шли по следу беглеца день, прежде чем решили вернуться и оставить его в этих лесах.

Тас Бур видел знаки, которых не замечали ступающие на дорогу к свету. Спящий касался тех, кого испытывал. Его печать была на лбу ныне мертвого капитана. Его печать была на лице того парнишки, исчезнувшего в лесу в первый же день высадки.

Эту же печать он сегодня разглядел и в собственном отражении.

Шаман подошел к воде, и та погладила пальцы на ногах, заволакивая их песком. Справа светлела граница между небом и морем. Скоро рассвет.