То было начало нашего возрождения. Духовного, физического — ведь одно неразрывно связано с другим. Поэтому, как хороший врач, Лада решила лечить не болезнь, а ее причину. Мы с Варей полностью отдались в ее умелые, опытные и чуткие руки, в твердой уверенности, что Лада никогда не причинит нам зла, она знает, что делает. Где-то очень глубоко у меня шевельнулся червячок сомнения. Я вдруг вспомнила, что ее желание доставить мне максимум удовольствия, воплотить в жизнь мои фантазии, однажды поставило меня в весьма пикантную ситуацию, которая называется секс на троих. Подавив этого проклятого червячка, я решила, что на этот раз Лада не перепутает мир иллюзорный с реальным. Кажется, Варя была спокойна. Если Правдина доверяется Ладе, то мне сам Бог велел!

Я вернулась после встречи с подругами окрыленная. То было особое состояние, которое ни с каким другим не спутаешь. Стоило бы подойти к зеркалу и попытаться увидеть свои лопатки: не прорезались ли там крылья. И почему я не взглянула? Я ведь буквально парила и готова была свернуть горы, что могло бы вылиться в самую настоящую масштабную генеральную уборку в моем не самом маленьком доме. Но, побродив по этажам, я решила, что не стану тратить время на уборку. Мне стало легче, а настроение еще больше поднялось!

Для меня уборка — нечто из ряда вон выходящее. Я ужасно не люблю этим заниматься, но бардак не приветствую. Но особенно ценит чистоту мой муж. Собственно, ради него я и занимаюсь этим так часто, чего не делала бы это для себя. Не знаю, правильно ли я поступаю? Последнее время мне кажется, что я стала все делать ради него и для него, забывая о том, что у меня к двадцати шести годам сложились собственные привычки. Я научилась отказываться от них, чтобы только Лева был доволен. Я сказала себе, что в настоящей семье, которая создавалась не на год, не на два, все должно быть основательно. Если моему мужу нравится порядок, я буду его поддерживать. Другое дело, постоянно наступать на горло своим желаниям трудновато. Однажды я решила нанять домработницу, тем более, что доходы позволяли. Лева сам это предложил, наверное, хотел создать еще более комфортные условия. Видимо, он почувствовал, что я не из тех женщин, которым доставляет огромное удовольствие регулярно вытирать пыль. Я мгновенно согласилась, но сделала вид, что колеблюсь. Тогда Варя поставила меня на место, разнеся в пух и прах все мои попытки бездельничать. Она так меня «пропесочила», что отпало всякое желание вводить в дом чужого человека.

Кстати, в ту пору у Лады произошел конфликт с девицей из фирмы «Комфорт», которая решила расширить спектр своих услуг, включив в них интимные. Разумеется, действовала она по собственной инициативе. В результате Лада выгнала и домработницу, и любимого мужчину, осталась с очередной порцией разочарования. Нужно обладать завидным хладнокровием, чтобы, увидев бурный секс на стиральной машинке, тут же не вцепиться в волосы соблазнительнице, а потом вышвырнуть вон и машинку, чтобы не напоминала о случившемся. Благо, наша Ладуся умеет здорово самовосстанавливаться. Она решительно вычеркивает из памяти все, омрачающее ее существование. Не думаю, что она бесчувственна или равнодушна к тому, какие штучки проделывает с ней жизнь. Умение держаться — это ее несомненное достоинство. Ее жизнелюбие и надежда на лучшее покоряют меня. Можно ли завидовать? Не буду даже думать об этом. В нашей дружбе нет места зависти, разве что самой белой и то в малых дозах — микропорция для повышения иммунитета к превратностям судьбы. Варька замысловато рассуждает, что у каждого свой путь, но я точно знаю: только такая сильная личность, как Лада, в состоянии пережить все штормы и резкие перемены ветра — и не сломаться. В сравнении с ней я выгляжу сухой соломинкой, которая вот-вот сломается и ее унесет легким дуновением едва заметного ветерка. Всего три дня без мужа, и уже на грани нервного срыва. Понимаю, так нельзя, чувствую себя слабой и незащищенной, а от этого печалюсь еще больше. Уговариваю себя, что не будь он в отъезде, мы с ним виделись бы не более двух часов в день, да и то в светлое время суток. Значит, мне этого достаточно, чтобы чувствовать себя спокойно?

Мне нужна опора. Это я точно знаю. Чем больше я жила на свете, тем отчетливей понимала, что принадлежу к тому типу женщин, которые нуждаются в сильном плече, надежном тыле, называть можно по-разному. Суть в том, что я, как лиана, должна обвиться вокруг крепкого ствола и потихоньку, чтобы не навредить, высасывать из него живительные соки. Лузгин в этом плане меня устраивает. За исключением одного пункта, важность которого я все больше осознаю с каждым днем в моем втором и, как я надеюсь, последнем браке. Все дело в том, что моя сексуальность постоянно сталкивалась с отсутствием предмета моей страсти. Муж то в командировке, то слишком занят работой, чтобы уделять мне внимание. Наши сексуальные отношения постепенно свелись к еженедельному половому акту, во время которого я не всегда получала удовлетворение. Сначала это меня не огорчало. Я запудривала себе мозги мыслями о том, что я должна быть счастлива уже самим фактом близости с любимым человеком. В результате, трахнув меня на скорую руку (как-то не вяжется с рукой, но по-другому не скажешь), Лузгин отправлялся в свой кабинет стучать на компьютере. Так я называла его «домашнюю» работу. Я могла проснуться под утро от необъяснимого дискомфорта и сообразить, что я одна на нашей огромной, удобной во всех отношениях кровати. Одеяло Левы аккуратно сложено, подушка едва примята, да и то, наверное, я во сне потеряла ориентацию. Протирая глаза, я иду на свет и застаю мужа за компьютером.

— Ему везет гораздо больше, чем мне, — грустно шепчу я, обнимая Леву.

— Кому, милая? — он даже не старается вникнуть в суть сказанного, а у меня нет желания объясняться.

— Я иду спать, — поцеловав Леву в макушку, медленно выползаю из кабинета. Меня никто не собирается останавливать. Оглянувшись, я вижу напряженное, усталое лицо мужа, и меня начинают терзать сомнения: а заметил ли он вообще мое присутствие?

Такие ситуации повторяются все чаще. Однажды я постелила Лузгину постель в кабинете, тем самым намекая, что он проводит здесь слишком много времени. Но Лева только обрадовался. Он увидел в этом проявление внимания, понимания. Я заслужила благодарный поцелуй и очередную ночь в одиночестве.

Куда подевалась романтика, которая кружила мне голову всю осень? Иногда я спрашиваю себя, а была ли та сумасшедшая близость в лифте? Были ли поцелуи на крыше среди низких пушистых облаков? Казалось, стоит блаженно закрыть глаза, и ты ощутишь их нежное прикосновение, такое же нежное, как поцелуи любимого. Мне было ни капельки не страшно. Я вверила себя малознакомому мужчине, который с каждой минутой становился все роднее. Вот уже невозможно представить, что жизнь моя могла бы пройти без него. Однако какой же вялой и серой стала она с ним, это было немыслимо!

Сколько раз я пыталась поговорить с Левой. Но с чего начать? Может так:

— Знаешь, любимый, я хочу, чтобы мы занимались сексом хотя бы три раза в неделю.

Или:

— Извини, но мне трудно жить в постоянном неудовлетворении и саморасслабляться в ванной. Все-таки я замужняя женщина, тебя должны интересовать мои оргазмы.

Недавно, буквально перед самой поездкой в Лас-Вегас, я решилась:

— Лева, пообещай, что не станешь плохо думать обо мне, — начала я и осеклась под острым взглядом Лузгина. Он оторвался от компьютера быстрее, чем я могла себе представить. Оказывается, вот та ключевая фраза, после которой меня внимательно слушают! Но это может подействовать всего лишь раз. Мне не хотелось экспериментировать, а продолжать не хватало духу.

— Что ты хочешь сказать? — Лева пришел мне на помощь, но я увидела в этом желание поскорее покончить с очередным капризом. — Что ты натворила?

— Я?! — у меня перехватило дыхание. Вот наглость-то! Женщина на грани нервного срыва из-за полугодовалой неудовлетворенности, которую тщательно прикрывает. А вокруг столько соблазнов, а я закрываю глаза и уши, ведь я окончательно и бесповоротно замужем. И теперь, когда я решилась поговорить о том, что меня беспокоит, приходится оправдываться. — Извини, что отвлекла тебя от работы. Ты прав. Это мелочь, с которой я сама справлюсь. Она не стоит твоего внимания.