– Шевелись, братец!

Через мгновение троица студентов отправилась вслед за проводником, и все остальные не спеша потянулись за ними.

– Довольно выразительная особа, – произнёс Ярослав.

– Это ты кого имеешь в виду? – спросил Дэмид.

– Ту, которая пошла впереди.

– Летиция Флихенбох, – вымолвила Сияна, – довольно важная персона.

– Настолько важная, что про неё тоже сказано в книгах?! – иронично спросил Дэмид.

– О, конечно, нет. Она для этого ещё слишком молода. Хотя с её усердием, думаю, многое будет возможно. Я и мой отец как-то раз приезжали домой к Лети. У папы был заказ на доставку очень редкой книги. Заказчиком оказался глава семьи Флихенбох. Наши отцы на время отлучились, и мне довелось остаться наедине с Летицией. Она, кстати, осведомлена о своём будущем обучении намного раньше, чем я, и в свои восемнадцать считает себя чуть ли не полноценной хранительницей равновесия. В нашем с ней разговоре Лети яро убеждала меня в том, что она обязательно проявит себя в учёбе и после окончания академии решительно возьмётся за выполнение самых опасных заданий. По её мнению, только так и никак иначе возможно проложить себе дорогу на самый верх. Уж не знаю, откуда у Летиции такое рвение, но она ясно дала понять, что пойдёт на всё ради того, чтобы заседать в совете хранителей равновесия.

– Да уж, уверенная в себе барышня, – произнёс Дэмид.

– Я бы даже сказала, слишком уверенная.

– А что это за совет-то такой?! – спросил Ярослав.

– В тех книгах, которые я прочла, о нём мало что сказано, мне лишь известно о том, что заседающие в нём люди руководят действиями хранителей равновесия. Стать таким советником очень непросто.

– Что ж. Тогда пожелаем Летиции успехов, – закончил разговор Дэмид.

Вскоре группа студентов зашла в лес. Проводник ждал, его факел был воткнут в землю и ярко освещал пространство вокруг. Оглядев всех, он пнул ногой рядом стоящий сундук и, указав пальцем на самого высокого парня из группы, обратился к нему:

– Ты! Здесь в сундуке лежат факелы, возьми их, зажги и раздай всем.

Парнишка вышел вперёд и робко заговорил:

– Хорошо, но если позволите, я хотел бы сказать, что меня зовут…

– Не нужно имён! – перебил проводник. – Просто делай то, что я сказал.

Взяв факел из сундука, мужчина зажёг его и продолжил говорить:

– Слушайте все. Дальше начинается опасная территория. У каждого должен быть огонь. Ступайте след в след и ни в коем случае не сворачивайте с тропы.

Закончив, проводник развернулся и медленно зашагал вглубь леса.

Вперёд вышла Летиция со своими друзьями. Высокий парень зажёг факел и протянул его девушке.

– Сама справлюсь, – резко ответила Лети и, достав из сундука палку с примотанной к ней тряпкой, зажгла её. Зоран же, недолго думая, грубо выхватил факел из руки высокого паренька и, ухмыльнувшись, произнёс:

– Спасибо, безымянный.

– Вообще-то у меня есть имя! – возмутился паренёк.

– Тебе же сказали, – заговорила сутулая Розана, – не нужно имён. Поджигай палку и давай её сюда.

Высокий парнишка хотел что-то ответить, но, передумав, молча зажёг факел и отдал его Розане.

– Шевелитесь! – скомандовала Летиция своим друзьям, и все трое направились за проводником.

Тотчас к высокому пареньку ринулись остальные студенты.

– Ох, – вздохнула Энита, – эта колоритная троица кому угодно может испортить настроение.

– А что насчёт тех двоих, Си?! – спросил Дэмид. – Кажется, Розана и Зоран. Ты с ними знакома?

– К счастью, нет. Но похоже, нам придётся их частенько встречать.

– И зачем только обществу такие невежи, – возмутилась Энита.

– Ну кто-то же должен сидеть в памятниках! – ловко подшутил Дэмид.

С улыбками на лицах студенты подошли к высокому пареньку последними и рассмотрели его получше. Он явно был одет не по погоде. Красная фланелевая рубаха и синие джинсы едва ли могли согреть парнишку, ну а его ноги, обутые в лёгкие тряпичные кроссовки, так и вовсе были промокшие от сырости. Нахмуренные брови паренька выражали явное недовольство. Сунув руку в сундук, для того чтобы зажечь очередной факел, он внезапно обнаружил, что палки с тряпками закончились, и сей момент оповестил об этом:

– Кажется, у нас тут форс-мажор, факелов больше нет.

– Как нет? – удивился Дэмид и заглянул в сундук.

– Похоже, остался только один, – произнесла Энита и указала на воткнутый в землю факел.

– Чёрт возьми, да мы же в лесу! – выкрикнул Дэмид. – Тут полно палок!

– Они влажные после дождя, – напомнила Сияна.

– Ну тогда берём тот, что есть, – проговорила Энита и принялась вытаскивать факел из земли.

– Аккуратней, Эни, – предостерёг её Дэмид, – а то ещё ненароком подожжёшь свои шикарные рыжие волосы. Давай-ка я лучше помогу тебе.

К этой минуте группа студентов во главе с проводником уже прилично удалилась вглубь леса. Друзья и не заметили, как остались одни.

– Идёмте скорее, – поторопила товарищей Сияна.

– Раз уж так вышло, – заговорил высокий парень, – то я пойду первым.

– Как скажешь, – согласился Дэмид и отдал пареньку вытащенный из земли факел.

Студенты двинулись вперёд по тропе. Атмосфера в лесу стояла жуткая. Ярославу то и дело мерещилось какое-то движение по сторонам, и для того, чтобы хоть чуть отвлечься, он обратился к высокому пареньку:

– Кажется, ты хотел назвать своё имя?!

– Да, хотел. Целых два раза, но не вышло. Если честно, я больше не горю желанием этого делать.

– Ну на третий раз точно повезёт, – подхватила Энита.

– Хорошо, если вам это действительно интересно, то меня зовут Тимос. Можно просто Тим. А вот ты, судя по всему, Эни, так назвал тебя твой друг, который помог вытащить факел.

– Все верно. Я Энита. А это Сияна, Дэмид и Ярослав, и мы хотим быть более дружелюбными, чем та нагрубившая тебе троица.

– Думаю, ничего страшного не произошло. Я стараюсь не принимать оскорбления слишком близко к сердцу, иначе можно попросту рехнуться от подобных издёвок и насмешек. К сожалению, такие люди слишком часто встречаются в последнее время. Одно только мне непонятно. Из-за чего личности эти сделались неисправимыми грубиянами. Ведь не могут же они рождаться такими?

– Пожалуй, не могут, – ответила Энита.

– Но ведь что-то же на них влияет?

– Возможно, проблема зарождается ещё в подростковом возрасте. Помню, когда я училась в начальных классах обычной школы, у нас произошёл один неприятный случай. В раздевалке кто-то уронил на пол белую куртку, и проходящие мимо дети попросту затоптали её ногами. Как потом оказалось, куртка эта принадлежала одной девочке. Когда она вышла в грязной одежде из раздевалки, весь класс начал смеяться над ней. Девочке сделалось очень обидно, и она заплакала, но, по-видимому, одних насмешек было недостаточно, и дети вдогонку стали обзывать её плаксой. Учительница, конечно, приняла кое-какие меры, но, к моему удивлению, она решила не придавать этому происшествию особого значения и даже не попыталась объяснить детям, почему именно так поступать нельзя. Хотя если поразмыслить, то ничего удивительного в этом нет. Порой учительница сама насмешливо язвила над детьми, когда те неверно отвечали на её вопросы. Весь класс смеялся от её шуток над очередным озадаченным школьником. И мне, к сожалению, тоже было смешно. Почему-то тогда казалось, что я поступаю правильно, высмеивая чужие недостатки. Думаю, именно в такие часы и формируется личность. Как вы считаете, друзья?

– Соглашусь, – вымолвил Дэмид. – Но всё же насмешки от педагога – это ещё полбеды. Бывает и хуже. Помню, как-то раз на уроке учительница пообещала выставить самый высокий балл тому, кто первым ответит на её вопрос. И вот совершенно внезапно я осознаю то, что в моей голове есть верное решение. Более того, никто из одноклассников в этот момент не поднял руки. Даже любимые отличницы моей дорогой учительницы молча хлопали глазками в недоумении. Я был взволнован, но уверенно поднял руку. И что вы думаете?! К моему удивлению, педагог не сразу разрешила мне высказаться. Ещё несколько секунд учительница поглядывала на моих одноклассников и явно пыталась найти для ответа кого-нибудь другого. Всё же через какое-то время ей пришлось спросить меня. Я выдал ответ, и он оказался верным. Учительница тут же принялась говорить о том, какая хорошая у Дэмида Тонильских память. Это вызвало очень положительные эмоции, и мне сразу захотелось давать правильные ответы как можно чаще. Одним словом, стимул! Потом, спустя несколько занятий, на выходные всем ученикам было дано задание. Требовалось выучить стихотворение. Я, без сомнения, выбрал самое объёмное, ведь этот, чёрт его дери, эффект, наступивший после поощрения за правильный ответ, до сих пор действовал на меня, как дурман. Учить пришлось все выходные. Я даже отказался от прогулок с друзьями. И вот вскоре настал долгожданный урок литературы. Повторяя мысленно стих, чтобы не забыть его в самый ответственный момент, я терпеливо ждал своей очереди. В этот раз поднятых рук было много. Учительница вызывала детей к доске. Они рассказывали стихотворение, получали свою оценку и, довольные, возвращались на место. Оставалось только надеяться на то, что следующим буду я, но задержавшийся на мне буквально с долю секунды, вскользь брошенный взгляд педагога ясно дал понять: мой черёд не наступит… И нет, это было не простое равнодушие. Что-то личное таилось в этом взгляде. «Хватит на сегодня поэзии, – произнесла следом учительница, – займёмся другими делами». После этой фразы буря негативных эмоций захлестнула моё сознание. Хотелось как-то высказаться, но я понимал, что не смогу. Стихотворение вылетело пулей из головы. Признаюсь честно, я был жутко расстроен. Казалось, будто меня предали.