Я кусаю за выступающие косточки ключиц и ныряю языком в ямку между ними. Ее острые ногти впиваются в мой затылок. Я окончательно сдираю с нее блузку, оглаживая ладонями покатые плечи, а потом разворачиваю ее к себе задом и быстро дергаю молнию на юбке. Кусок ткани с шелестом падает на пол, и я требовательно сжимаю задницу, затянутую в черные кружевные трусы. Член в штанах давно стоит торчком, так что сначала мне нужно хорошенько ее выебать, а потом уже затевать игру с крестом и черным резиновым агрегатом…

Я расстегиваю крючок на ее бюстгальтере и сминаю ладонями обнаженные груди. Возбужденные соски приятно щекочут кожу, крыша едет, пульс долбится где-то в районе кадыка. Я щиплю ее соски пальцами, вытягиваю, выкручиваю, заставляя малышку вскрикнуть от смешанных ощущений, а потом быстро стягиваю с нее трусики и засовываю руку между ее ног. Как и следовало ожидать, она течет, как последняя сучка.

Я толкаю ее на кровать, без лишних прелюдий и нежностей. Звон собственной пряжки на джинсах и шелест упаковки презерватива только подхлестывают возбуждение. Надев резинку на стоящий колом член, я быстро подтягиваю Кристину к себе и заставляю ее раздвинуть ноги. Она отчаянно вцепляется в мои плечи пальцами, но у меня уже нет ни сил, ни желания с ней церемониться. Я придавливаю к постели обнаженное женское тело и в один толчок вгоняю в истекающую смазкой щель багровый член. Напряженные яйца шлепаются о ее обнаженную задницу, я ловлю губами мучительный стон и принимаюсь долбить ее со всей дури.

Ее длинные ногти впиваются в мою спину, и я точно знаю: под ними останутся ошметки кожи и кровь. Боль довольно ощутимая – но какая сейчас разница? Сейчас все ощущения сосредоточены на захлестывающем волнами, пронзительном, мучительном кайфе люто драть ее мокрую, громко хлюпающую, исторгающую соки щель…

Она не выбрита с той тщательностью, с какой бреются обычно приходящие в клуб девицы, на лобке топорщатся влажной щеточкой короткие волоски, и я сгребаю их пальцами, оттягивая, причиняя ей боль, а потом упираюсь большим пальцем в распухший клитор, растирая по кругу в такт толчкам. Кристина гнется подо мной, почти вырывается, царапая мою спину и оглушая меня громкими гортанными стонами. На зажмуренных глазах давно поплыли стрелки, аромат парфюма перебит острым запахом пота, и ее голое влажное тело двигается в первобытном ритме, позабыв обо всех приличиях и нормах морали. Сладкое зрелище.

Мошонка бьется о ее задницу, и я немедленно представляю, как скоро загоню член и туда… Ее холодный рассудительный мозг явно не в ладах с горячим податливым телом, и мне это чертовски нравится. А пока она елозит слабыми пальцами по моей коже, я уже чувствую приближающийся финал, и чуть замедляюсь, чтобы дать ей время кончить. Она содрогается в моих руках, кричит мне на ухо, искажая лицо гримасой удовольствия, и затихает после мощной волны оргазма.

Еще несколько толчков – и я кончаю следом, изливаясь в резиновый колпачок. Сдергиваю презерватив, бросаю на пол, тут же поднимаюсь на ноги и стягиваю Кристину с постели.

– Что… – лепечет она слабо. – Что ты делаешь?

– Я обещал трахнуть тебя резиновым членом, распяв вниз головой на андреевском кресте.

– Ты ведь это не серьезно? – я чувствую, как она напрягается, но уже слишком поздно: на ее запястьях и щиколотках застегиваются кожаные ремни, а сам я отхожу вглубь комнаты, к стеллажам с инструментами.

Что бы такое еще добавить в игру, чтобы ее порадовать?

Мой взгляд падает на металлические зажимы для сосков, соединенные тонкой цепочкой. Отличный вариант.

– Отпусти меня немедленно, – шипит растрепанная обнаженная малышка, распятая на кресте. Ее длинные светлые волосы касаются пола, но кажется, собственное положение и полученный минуту назад оргазм не мешают ей продолжать строить из себя неприступную стерву. Я усмехаюсь, подходя к ней и присаживаясь на корточки так, чтобы оказаться вровень с ее лицом. – Это еще что?! – рычит она озлобленно, но вместо ответа я щелкаю пальцем по ее соску, облизываю его и быстро цепляю на влажную кожу зажим. Она вскрикивает, а я проделываю то же самое со вторым соском. – О, мой бог, – стонет она уже тише, когда я тяну за цепь, соединяющую зажимы.

– Спасибо, конечно, – хмыкаю я. – Но я не бог. Я всего лишь человек. А вот это… – я показываю ей длинный, черного цвета, ребристый резиновый фаллос, закрепленный на тонком шесте. – Вот это божественно.

– Ты что, ебнулся?! – рыкает она. – Не смей это в меня… твою мать! Блять! Господи, какого…

Я медленно и мягко погружаю внушительного размера игрушку в ее мокрое пульсирующее влагалище, до конца, до упора, и с искренним интересом наблюдаю, когда же она разожмет челюсти и снова позволит себе кричать.

Член снова стоит колом – мне хватило нескольких минут, чтобы возбудиться опять. Обнаженное женское тело, крепко прикованное к металлической, обитой кожей конструкции, – самый сумасшедший наркотик для мужчины вроде меня. Мой морфин, мой героин, мой амфетамин. Но я знаю, что в этот раз мне придется потерпеть… и ей тоже.

Кристина крепко сжимает зубы. Пытается показать, как она злится. Но очень сложно играть роль стервы, когда между ног у тебя торчит огромный резиновый член…

Я осторожно вытягиваю игрушку из ее влагалища, чтобы коснуться горячими пальцами пульсирующей щели, окунуть внутрь средний и указательный, мягко растереть распухший клитор большим.

– Я в суд на тебя подам, – шипит Кристина сквозь зубы, и я наклоняюсь к ней с улыбкой, рассматривая ее прекрасное лицо, раскрасневшееся от прилившей крови, возбуждения и злости. Вокруг глаз – черные следы туши и подводки. Губы искусаны. На щеках лихорадочный румянец. Откуда-то сверху, с шеи, стекает капелька пота. Я подхватываю ее языком, слизывая, а она морщится, пытаясь увернуться: – Извращенец!

– И горжусь этим, – замечаю я, поднимаясь с корточек и снова погружая в нее длинный черный член. В этот раз она не выдерживает, процеживая сквозь сжатые зубы мучительный стон.

Я дергаю за цепочку, связывающую зажимы на ее груди, возбужденные соски вытягиваются, Кристина снова стонет, сжимая кулаки, до боли впиваясь в ладони собственными ногтями, и я шлепаю ее ладонью по животу, выбивая влажный, чертовски сексуальный звук. Наступит момент – и я применю к ней и плеть, и розги, а пока достаточно моей ладони. Я обхожу крест по кругу и наношу еще один удар – по обнаженной заднице. Кристина дергается, я опять вытягиваю из нее резиновый член и снова погружаю внутрь. Ее мокрая щель истекает смазкой и сладко хлюпает, так что я не выдерживаю, склоняясь между ее бедер и упираясь кончиком языка в яркий, распухший, пульсирующий клитор.

– Прекрати! – выдавливает Кристина, но вместо сопротивления выгибается на кресте, насколько позволяют ремни, ерзает, пытаясь увильнуть от моего языка и ритмично трахающего ее агрегата, и громко, мучительно стонет… Так-то лучше, малышка.

Я продолжаю медленно трахать ее пульсирующую щель, одновременно втягивая губами горячий клитор. Кристина содрогается, послушно отзываясь на мои действия. Вязкая, густая, сладковатая смазка и соленый пот – мое лучшее вкусовое сочетание на этот вечер, хриплые женские стоны – моя лучшая музыка. Я вылизываю ее промежность, резиновый агрегат ходит ходуном, вытрахивая из малышки стекающие по бедрам соки, она задыхается, выгибая поясницу, елозит волосами по полу, напрягает вены на шее, срывает голос в мучительных криках.

Охуенно, детка, охуенно, ты молодец…

Она кончает второй раз, повисая безвольным телом на кресте, задыхаясь и уже не высказывая мне претензий, и я быстро разворачиваю конструкцию так, чтобы теперь вдолбить в нее не резиновую игрушку, а свой собственный член.

– О, господи, – она захлебывается собственной слюной и собственными слезами, но ни о какой пощаде не может быть и речи. Я быстро натягиваю презерватив и упираюсь головкой члена в ее раскрытую промежность. Всего одна секунда промедления – и я уже схожу с ума. Из глаз сыплются искры, бешеный пульс колотится в висках и в горле, пальцы сжимают ее задницу, по-хозяйски скользят по плоскому животу, оглаживают бедра, сжимают грудь прямо поверх зажимов, заставляя ее вскрикнуть от боли, а потом я дергаю за цепь и одновременно вбиваю в нее член.