Стою на краю того же обрыва. Мне дали второй шанс? Или просто решили показать, как делать не надо? И снова не успеваю я додумать мысль, как, мерзкий ветер заставляет сделать шаг вперед. Лечу вниз. Снова. Чёрт, опять этот хруст… До чего же больно… Блин, за что? Где-то на краю сознания слышу истеричный смех, и сознание решает меня покинуть.

Прихожу в себя стоя на краю обрыва. Это чья-то шутка, да? Делаю два шага назад и снова начинаю падать! Твою ж мать! Люююдииии, я так не играю! Можно мне свод правил, пожалуйста?

– Помогиииитеееее! Кто-нибууууудь! Я не хочу… – хруст моих костей… – Умирать… – прохрипела я. – Опа, а почему я не теряю сознание? Вам надоело смотреть на ласточку из моих открытых переломов? – и почему я думаю, что мне ответят?

– Деточка, мы обязаны проверить тебя на прочность. – Голос. В моей голове. Чегооо?!

– Кем бы ты ни был, вали из моей головы! – попыталась сердито прорычать, но получилось лишь жалобно простонать… Эх.

– А я не только в твоей голове. Я везде и нигде одновременно, – и снова этот истеричный смех. М-да. – И нам пора заканчивать разговор. Ещё встретимся, Лён!

Кто бы мог подумать, но я снова отключилась…

Я проснулся от крика. Ментального. Моментально прибежал в спальню Ленни, но она мирно спала. Присев на кровать, чтобы перевести дух и немного успокоить бешено колотящееся сердце, я вздрогнул: сестра резко выгнулась и закричала.

Я схватил ее за плечи, стал трясти, но Ленни снова упала на кровать сломанной куклой.

Единственное средство – поэма, которую она читала мне в детстве, во время кошмаров… Но связь, связи-то нет! Но и выбора у меня тоже нет. Потому я начал читать поэму, молясь, чтобы это помогло.

– Я очень хотел первым проверить тебя, но этот… вытянул жребий удачнее. Ну, ладненько. Готовься малышка, сейчас будем тебя пытать! – Дядя, высокий, упитанный и, судя по всему, давно не молодой. И тянет ко мне лапы…

– Деееееем, помогииии! – отчаянно заорала я.

– Он тебе не поможет, милая. Тебе никто не поможет! – Надо сказать, он, скорее всего, прав. Я лежала на кушетке, похоже, больничной. Но вокруг явно была не больница. Средневековый дом, повсюду шкуры животных (Уроды! Это ж кем надо быть, чтоб дом животными украшать! Эти люди, недостойны называться людьми! Самые настоящие дикие звери!), камин, невероятно красивый, кстати. И кочерга в руке дяденьки, приближающаяся к моему глазу… Упс, похоже, сейчас будет больно…

А потом я кричала… Долго, пока не охрипла… а потом я потеряла сознание… Наконец-то.

"А люди, дурные, мотыльков с себя строили, 

Что так глупо летят на свет.

Они будто охоту устроили, 

Строясь в ряд, между да и нет.

Эти люди, глупцы проклятущие,

Что не знали, на что идут

Они были… Как реки бегущие

Знать не знали, чего они ждут"

Снова этот голос… Точно! Это же голос Демьяна! Как я сразу не догадалась!

– Дееееем! – заорала во весь голос.

– Тише, малышка, весь дом перебудишь. Я уже полночи пытаюсь разбудить тебя! И пресекая все твои расспросы, да, я знаю, что это не просто сны. Нет, пока не расскажу. Мне ещё нужно понять, почему только этой поэмой можно тебя успокоить, а потом и разбудить.

– Дем, – близко придвинувшись к брату и обняв его за талию, спросила. – А что это за поэма? Кто написал её? – и затаила дыхание в ожидании ответа.

– Я забыл, что ты пока ничего не помнишь… Её написала ты.

Неделю спустя

Знаете, иногда бывают моменты, когда ты совершенно не понимаешь, что происходит. Жизнь внезапно делится на "до" и "после". Всё, что было "до" резко становится настолько важным, что, казалось бы, жизнь бы отдал, лишь бы всё так и оставалось. Но так не бывает. Невозможно, к сожалению, вернуться в точку невозврата и остановить время. С одной стороны – я должна была узнать правду. Но с другой… Слишком рано. Теперь я уже знала, что времени у меня осталось слишком мало, и пророчество должно быть исполнено в рекордные сроки.

Такие раздумья меня настигли за очередным препарированием, ой, простите, вскрытием трупа. Женщина, лет сорока, умерла от отказа печени. Совершенно неинтересный случай. Просто очередная влюблённая в алкоголь, потерянная душа. О, и инфаркт перенесла. Эх, Людмила… Если именные предсказания не врут, ты должна была вырасти милой, домашней женщиной, несущей свет… Но, злоупотребление алкоголем вовлекло тебя во тьму… Ненавижу алкоголь.

***

Неделю назад

 – Дем, – близко придвинувшись к брату и обняв его за талию, спросила. – А что это за поэма? Кто написал её? – и затаила дыхание в ожидании ответа.

– Я забыл, что ты пока ничего не помнишь… Её написала ты.

– В смысле, я? – сказать, что я в шоке, значит, ничего не сказать.

– Лёнь, я бы хотел рассказать тебе позже, чтобы ты немного привыкла к моему присутствию, – немного грустно, но зло ответил Демьян. – Но эта мразь, Ждан, начал заходить слишком далеко. Почувствовал безнаказанность!

– Тише, братик, просто расскажи, я сильная девочка. Я не сломаюсь, обещаю. – устало сказала я.

– Начну издалека. В пятьсот тридцать первом году в правящей династии Остина появились на свет близнецы. Первые в истории. Пророчества предсказывали, что они появятся в пятом столетии, но спустя столько лет никто уже не верил в чудо. Детей назвали Демьян и Лениана и начали растить как настоящих воинов, ведь они в будущем должны были исполнить кучу пророчеств. Нас с детства поили всякими отварами, чтобы устранить риск отравления. Гадость к гадости, так сказать.

У нас было невероятно счастливое детство! Даже то, что из нас делали непобедимых воинов, этого не портило. Единственное, что вечно мешало нам жить, а точнее, кто… Боги. Они ползали по нашему миру, плодили детишек-полубогов, которые становились пророками, демонами и ангелами… И каждый со своими амбициями и определенным могуществом. Это существенно осложняло жизнь. А у некоторых богов просто было хобби – сводить людей с ума. Одним из таких увлеченных божков был Ждан.

Когда нам исполнилось по семь лет, Ждан услышал о пророчествах. И ему очень не хотелось быть свергнутым. И так как в предсказаниях говорилось, что друг без друга мы совершенно бессильны, он начал за тобой охоту.

– Прости, что перебиваю, но почему за мной? Что за феминизм? – Я была возмущена до глубины души! – Если девочка, значит, слабая или что?

– Как раз нет. Ты была способнее меня. Ты направляла меня. Ты была моей отправной точкой во всем. Устранить тебя означало устранить нас обоих, – Грусть затопила лицо брата. – Он знал, что твоя смерть сломит меня, но не догадывался, что в последний момент тебя спасут. Какой-то из богов, мы все еще не знаем кто – успел наградить тебя особым даром. Или проклятием, смотря с какой стороны посмотреть. Твои родинки.

– Что мои родинки? Братик, не говори загадками!

– Твои родинки стали отправными точками. У тебя их, к слову, шестьдесят шесть. Каждая родинка связана со второй, своим близнецом. Это дань нашей связи. Ты прожила тридцать три жизни, прежде чем я успел найти тебя до Ждана.

– То есть, ты хочешь сказать, что какой-то бог заставил меня перерождаться снова и снова, чтобы в конечном итоге я могла вернуться домой и убить Ждана? – сказать, что я в шоке, просто ничего не сказать.

– Ну, почти. Мы должны убить всех богов и создать свой пантеон.