Сижу на лавочке. А только что был в квартире у новой знакомой, Лёни.

Что. За. Хрень?!

И почему я сижу на лавочке, если я на нее не садился?! Как я вообще здесь оказался?! И самое главное: где моя ласточка?! Так, что я помню последнее…

В голове как будто крутятся плохо смазанные шестеренки, которые, плюс ко всему, заржавели. М-да. Я постучался. Лёня открыла дверь и предложила кофе. Сказала что-то про разборки, а потом всё. Лавочка. Интересно живем. Может она мне в кофе что-то подмешала?!

Так, стоп. На улице день, значит, я потерял сутки. И зачем я к Лёхе приехал? Хотя, это как раз объяснимо. Я ж до него так и не доехал, когда в опорку попали. Хотя погодите-ка, я должен был приехать в издательство, а не к нему домой!

Пошарив по карманам куртки, я обнаружил копию протокола, кошелек, телефон и пачку сигарет без зажигалки. Странно, я же не курю! Ладно, отложим. Так, протокол от одиннадцатого ноября, двенадцатого, я, как ошпаренный, весь день пытался найти Лёню, тринадцатого поехал к ней, а сегодня… Тринадцатое! Что за чёрт?! Так, а время? 16:30. Но я зашел к ней в квартиру в 16:17, ведь перед тем, как постучать, я посмотрел на часы! Чертовщина какая-то. А может я не был у Лёни, может это мы с Лёхой по старой памяти… Ну, того. И сигареты его случайно прихватил. В целом, довольно складно получается. Надо Лёхе позвонить, проверить.

– Алло, Лёх, здорова еще раз! Это Матвей. – Пожалуйста, пусть моя теория подтвердится… Очень не хочется думать, что я сошел с ума.

– Ну здорова, пропажа, в смысле "еще раз"? – в голосе друга слышалось недоумение.

– В смысле "пропажа"? Я разве сегодня у тебя не был? – пусть он меня разыгрывает, ну пожаааалуйста!

– Чувак, ты что куришь? Ты забыл, что я собирался Ксюху с родителями знакомить? Я тебя в среду весь день прождал, а вечером за город укатили. Уже как третий день тут отдыхаем… Кстати, всё прошло просто отлично! – его воодушевленный голос вещал что-то еще, но я уже ничего не слышал. Я пытался понять, это лыжи не едут, или я шизанутый…

– Рад за тебя, Лёх, отдыхай, я в понедельник наберу. – Я нажал на отбой. Что теперь делать?!

Пожалуй, поеду туда, где помню себя последний раз, к Лёне.

Спала я не больше двух часов, зато, слава богу, без снов. Проснулась от назойливого солнечного зайчика, что плясал перед глазами. А если солнце пробилось в мою комнату, значит, до заката осталось всего ничего.

Кто вообще шторы раздвинул?

Давно у меня не было таких дней. Давно я не видела солнца в своей комнате… Подавляющее большинство времени я работала во вторую смену, а если не работала – отсыпалась. Моя берлога, залитая солнечным светом, выглядела довольно странной: вроде та же мозаика с маковым полем на стене, та же "картина" с бесполезными цитатами, письменный стол со стареньким ноутбуком и книжный шкаф во всю стену. Не считая кровати, мебели в комнате больше не было. И везде, кроме книжного шкафа царил его величество хаос… Обычно.

Надо же, я только что заметила, что в моей комнате убрано и даже как-то… уютно, что ли? Ладно, долой философию, тело просит никотина!

Выползать из берлоги не хотелось, но на балконе сигарет не оказалось. Пришлось тянуться на кухню. Выйдя из комнаты, я услышала запах, от которого внутренности скрутило. Я даже не думала, что так сильно хочу есть! А еще я не думала, что из-под рук моего брата могут выходить такие шикарные запахи!

Но Демьян был не один. За столом с чашкой дымящегося кофе в руках сидел Матвей. Мужчины тихо переругивались, но с моим появлением замолчали.

– О, а ты еще здесь? Я думала, ты домой уехал. – сонно зевая сказала Матвею. – А ты не видел мои сигареты? – это уже брату.

– Не, не видел. – Эти? – одновременно сказали мужчины, и Матвей достал с подоконника пачку.

– Да, спасибо. – Забрала и удалилась на балкон с очередной, такой любимой и ненавистной дозой отравы.

– И как долго ты собирался водить меня за нос? – грозно, я надеялся, что грозно, вопросил я брата своей будущей девушки.

– А я должен был сразу согласиться с твоим бредом? Это же скучно! – с усмешкой выдало это нечто. Главное помнить, что оно – брат Лёни, и бить его нельзя! – Мне всегда нравилось заставлять людей чувствовать себя сумасшедшими! – на этих словах его улыбка слетела и он нахмурился. – Я все тебе объясню позже, Лёня не должна знать НИ-ЧЕ-ГО, ты меня понял? – угрожающе сказал он… я почти испугался.

– Не парься. Я не хочу, чтобы моя будущая девушка думала, что я сумасшедший. – Хмыкнув, ответил я.

– И кто тут чья будущая девушка? – она хмурилась, но было видно, что сейчас засмеется. И, о боже, как она была красива! Белоснежные с жемчужным отливом кудряшки спадают до талии, как бы обнимая. Изящная фигура, и такие красивые ноги в коротких шортах… Небольшая грудь в облегающем топе, и торчащие соски. Сонная богиня, честное слово!

– Эээй, хватит на меня так смотреть! – помахав ладошкой перед моим лицом, Лёня совершенно не женственно плюхнулась в единственное в этой кухне кресло.

– Братик, ты почему не стоишь на страже моей чести и позволяешь всяким симпатичным парням меня разглядывать? И вообще, когда меня покормят? – спросила я настолько жалобным тоном, что не прониклось только окно. Хотяяяя…

– Блинчики с творогом, миледи! Вам сколько? – под видом кроткого слуги вопросил братец.

– Четыре достаточно, сэр. – Сказала я.

– Но они большие! – округлил глаза Дем.

– А тебе жалко, что-ли? – невинно похлопала глазками и получила свои четыре блина.

Как я уплетала их за обе щеки, оба мужчины наблюдали с круглыми глазами.

– Ты всегда столько ешь? – спросил Матвей.

– Да, а что? Растущий организм, куча нервов, что удивительного? Кстати, как мне лучше тебя называть, а то я никак не могу определиться! – давно хотела спросить.

Парень нахмурился, словно вспоминал что-то, что ему не хотелось вспоминать…

– Мама называла меня Матюша, а друзья зовут или Матюха или Мат. Выбирай, что нравится. – Ответил он.

– Значит, буду называть Матюша или Тюша. Матюха слишком глупо и по детски, а Мат для братанов. – Сделала вывод, тяжело вздохнув. Ибо наелась, да.

– Мне нравится. – С гаааденькой такой улыбкой сказал. Я насторожилась.

– Что именно нравится? – осторожно спросила я.

– Что ты не считаешь меня глупым ребенком, и что братанами нам не стать! – и улыбка такая… до ушей. Красиво конечно, но стереть её жизненно необходимо! Ибо бесить меня всегда чревато! – Стой! Что ты…? Не надо! Лёня, ну пожалуйста! Неееет! Ну не хлопушкой! Я же не муха тебе! И не веником! Ну, Лёёёёняяя, я что тебе, кот драный? Ну, хвааааатиииит!

Пока моя слегка сумасшедшая (или с ума сходящая?) сестра гоняла по квартире этого мартовского кота, я, зашухарившись в уголок, чтобы не дай боги и мне не перепало, задумался. Как мне блин всё это объяснить? И почему этот Мат всё помнит? Что с ним не так? Нужно узнать, кто он, кто его родители, ну и всё-всё-всё. Похоже, у них всё серьезно, значит, я должен точно знать, могу ли я доверить ему свою единственную близняшку.

Тихо, стараясь не греметь, я помыл посуду, разложил всё по своим местам и только собрался идти одеваться, как шум прекратился. На цыпочках прошел мимо своей комнаты, и увидел приоткрытую дверь сестринской комнаты. Два влюбленных идиота стояли посреди комнаты в весьма интересной позе: Лёня с увесистым томом "Оно" Стивена Кинга в руках, которые у нее за спиной держал Мат, самозабвенно целовала его же… Вот тебе и тишина. Я оделся и ушел на поиски ответов…