Меня научили читать в три года. Моя фантазия развивается с гребаных трех лет. Хотя, мама говорила, что она читала мне, когда я ещё была у неё в утробе. Значит, ещё оттуда. Так вот, теперь представь, до каких масштабов она разрослась за двадцать лет?

Я всегда была отличной актрисой. Знаешь почему? Потому что я с лёгкостью верила в каждую свою ложь. Доверчивость у меня в крови, да.

– Мамочка, мне так сильно болит голова… – морщу бровки, сжимаю виски и, о чудо, мне действительно начинает болеть голова.

Вот так это и работает. До сих пор.

Вот только теперь в других масштабах. Сейчас это настойчиво и непреклонно рушит мне жизнь. Я прямо чувствую горькоту во рту, будто полыни наелась… Фу, сколько пафоса.

Я с удовольствием расскажу тебе все в подробностях, но потом. Сейчас мне нужно встать с кровати. Господи, как же я ненавижу утро…

Невероятно странный сон, взбудораживший моё сознание, мысли, да ещё такие с утра пораньше… Потом подумаю.

Меня ждут мои любимые трупики.

***

– Эй, чувак, ложи его осторожно, это ведь не мешок с картошкой, а живой человек! – возмущенно воскликнула я, глядя на то, как на мой стол бросают человека.

– Вообще-то, Лёнь, бывший живой человек. – С улыбкой ответил медсестра Валя. Ну, блин, и имя у него женское, и профессия… Наверное, именно поэтому мы и сдружились.

– Цыц! Аркадий Геннадьевич сейчас смотрит на тебя с неба с укором, и наверняка думает, как бы тебе жизнь испортить. – Смеясь, протянула я.

– Ха-ха, очень смешно.

– Но, к сожалению, Аркадий Геннадьевич сейчас чуточку не в состоянии это сделать, поэтому, пожалуй, это за него сделаю я. – подленько ухмыльнувшись, я метнула в Валю…

– Неееет, только не ёжиком, Лёня, ну пожалуйста, неееет, ну, не надо меня душить, клянусь, впредь буду очень нежным с твоими трупиками, Лёёёняяяяя!!! – совершенно по-женски заверещал друг, шутливо отбиваясь от меня ладошками.

Ёжик, к слову, это моя деревянная статуэтка дикобраза. Не спрашивай… Но я очень люблю ей кидаться, и об этом уже знают просто все. Как и о моем нежном отношении к трупам. Ну а как ещё относиться к людям, которые не могут говорить гадости, предавать, не верить, делать больно и кричать "Лёня, ты сумасшедшая!". Правильно – с нежностью и любовью.

– Хороший мальчик Валя, запомни этот момент! – со смехом скатившись с этого немощного тельца, если таковым можно назвать кареглазого брюнета под два метра ростом, я подошла к новенькому.

– Валь, а что с ним, собственно? – с недоумением спросила я. Валя тоже подошел к столу, почесал затылок и выдал:

– Вот, как раз поэтому его к тебе и привезли. – Я посмотрела на него скептически, и парень поспешил пояснить. – Он уже побывал в двух других моргах, ты последняя надежда следаков. – Так буднично и обыкновенно. Тупые они просто, вот и всё!

– А почему, собственно, об этом мне сообщаешь ты, а не кто-нибудь из них? – Очень ласково спросила я. Они же взрослые мужики… А мне общения не хватает…

– Так боятся ж. После того, как ты им палец в чай подкинула, тебя все боятся. – Ответил Валя, ухмыляясь. А, точно. Просто у меня сегодня настроение хорошее. Было.

– А нечего в морг за чаем приходить! Ещё и на свидания звать! – недовольно буркнула я.

– Ладно, ладно, остынь, – поднимая руки вверх, будто сдаваясь, сказал парень. Он развернулся, поискав взглядом что-нибудь, чтобы сесть, но так и не найдя, спросил. – Что с тобой сегодня? Сны опять? – Ладно, за этот сочувственный взгляд без капли жалости, пожалуй, прощу.

– Все-то ты знаешь… – Тяжело вздохнув, сказала я.

– Расскажешь? – Оживился парень. Вот любопытная морда!

– Не сейчас. Нужно переварить. – Вот за что я ценю Вальку, так это за ненавязчивость. Ему не нужно десять тысяч раз повторять, понимает с первого.

Приступив к осмотру, я целиком ушла в себя. Мужчина, лет тридцати-тридцати двух на вид, спортивного телосложения… Такой вполне мог за себя постоять. Видимых повреждений нет.

– На яды проверяли? – шепотом спросила я. Валя, сыпавший сахар в кружку, вздрогнул. Маленькие белые кристаллики просыпались на идеально белую поверхность, нарушив гармонию. Я едва не заскрежетала зубами. Криворукий идиот!

Ладно, вернемся к нашим баранам, то есть, трупам. Честно, я в замешательстве! Хотя, глупо было спрашивать, если честно… В других местах суд меды тоже не идиоты. Или…?

– Конечно, он чист. Ни наркотиков, ни алкоголя, ни ядов, ни-че-го. – Развел руками Валя, возвращаясь к приготовлению драгоценного допинга.

Нет, всё-таки не идиоты. Жаль…

– Личность установлена? – в шутку названный Аркадием Геннадьевичем, на все двести процентов неизвестный, уверена.

– Нет. Он будто из-под земли появился. – Скривился парнишка… Может в экстрасенсы податься?

– Интересненько… Ладно, Валь, можешь идти, дальше я сама. – Отмахнулась от него, с головой уйдя в работу.

– Пока, Лёнь… Не погрызи тут никого! – Отсалютовав кружкой уже из дверей, ухмыльнулся этот… засранец!

– Пока, малыш! – нежно, но с трудом удержавшись от очередного полета ежика, проговорила я, приступая к работе. – А кружку мою куда?

Прокричала я в закрытую дверь. Ай, хрен с ней!

Ну что ж, теперь можно и подумать хорошенько. Кто ж ты такой, трупик? Откуда ты взялся? И главное, как ты умер?

Чего ж ты такой красивый-то, а? Правильные черты лица, прямо-таки идеальные! Ярко голубые глаза. Есть на что засмотреться. Это что я сейчас… Думаю о трупе, как о мужчине? Чего блин? Так, Лёнь, пора притормозить! Всё равно, будь он живым, зуб даю, был бы тем еще заносчивым мудаком! А вспомни, что ты обычно делаешь со смазливыми мужиками? Правильно, бьёшь морду.

Препарировать эту жабку будем?

Приподняв простыню, я присвистнула… Фига ж себе у него ччч… в смысле, достоинство!

Ну, теперь понятно, почему мне его привезли. Поржать решили, дорогие? Где камера? Куда смеяться? Умники! Я ж им теперь не палец… А то самое подкину, чтоб неповадно было! Потерла руками в предвкушении. Зуб даю – сейчас у меня тааакооое зверское выражение лица, что первый, кто его заметит, тут же грохнется в обморок от страха.

*Тук-тук-тук* – послышалось откуда-то со стороны стола.

Ух, как я зла! Вы хотели войны? Вы её получите!! Вы же помните, что я страшна в гневе?! А у меня столько способов мести неопробованных… Ммм!

*Тук-тук-тук* – тихий, размеренный стук снова донесся до моего мозга и я вздрогнула.

Что за хрень? У меня глюки? Я осторожно повернулась в сторону стола, ожидая увидеть… Да хрен его знает, что я ожидала там увидеть.

*Тук-тук-тук* – теперь я услышала стук сердца так же явно, как слышу гудящие холодильники.

Не глюки.

– Трупик! Ты что там, живой что ль? – подскочила я к столу, резко сдергивая простыню с тела. Когда мне страшно, у меня сносит крышу. А насколько сильно… Ты сейчас поймёшь.

– Начнем с того, что я не совсем трупик… – Насмешливый бархатный голос поставил меня в тупик. Мужчина грациозно присел на столе, потягиваясь. Простынь угрожающе поползла вниз, но мужик ловко поймал её, прикрывая своё внушительное достоинство, которое до сих пор стояло перед моими глазами.

– Постой…те. Ты… Вы только что были мертвы! – недоуменно воскликнула я, отшатываясь от стола.

– Небьющееся сердце еще не признак смерти. – Усмехнулся он одними глазами. Он внимательно смотрел на меня, ожидая… моего побега, должно быть. Или еще чего. Но убегать я не собираюсь. Интересно же!

– Вот только не надо мне тут про признаки смерти рассказывать! Я, на минуточку, патологоанатом, и немножечко гений, так что о трупах я знаю всё! – гордо подняв подбородок, сказала я.

– А скромная-то какая. Лапочка просто! – Умиляясь, будто я его младшая сестренка, которая только что научилась ходить, отозвался трупик. Или уже не трупик?

– Вообще-то, меня зовут Леонида! – Ледяным голосом отозвалась я. Вся эта нелепая ситуация начинает выводить из себя, но я пока держусь.