– Говори.

– Что говорить? – опять отвернулась к окну.

– Что хотела сказать, то и говори, – Минин убрал одну руку с руля и высунул ее в открытое окно. И опять он мне помогал… Видел, что я уже жалела о сказанных словах.

Но как же было тяжело переступить через свою гордость! Но на чашах весов было кое-что посерьезнее… Безопасность моя, моих родителей и гордость. Выбор очевиден.

– Я… – начала говорить, но тут же почувствовала, как в горле образовался комок. Не могла дальше говорить.

А он словно понимал, что сейчас я это испытывала…

– Смелее. Говори. – его хриплый низкий голос вызывал табун мурашек по моему телу. И вселял уверенность. Я могу. Я умею. И я со всем справлюсь. Вот именно об этом я мечтала. Не чтобы меня жалели. Ах, эта бедная девочка! Это же ее изнасиловали, да? Бедняжка, бедняжка! Слова жалости и утешения… Делали только хуже. Усугубляли мое состояние. Чем чаще на меня сочувствующе смотрели, тем сильнее я осознавала свою ущербность. Я была сыта по горло. Мне нужен был толчок. И простая поддержка. Я хотела жить нормальной жизнью. Жизнью нормальной девушки. Я бы поступила в другой университет, устроилась на работу и даже бы переехала от родителей. Я не хотела быть той девочкой, которую изнасиловали. Я мечтала стать той девушкой, которая не сдалась. А для того, чтобы мечты стали явью, меня нужно перестать жалеть. И Минин был единственным, который не воспринимал меня как жертву изнасилования. Для него я была просто Диана, которая была по уши в дерьме и которой нужна помощь. Он ни разу не пожалел меня. И, возможно, поэтому меня немного тянуло к нему. Но… Я больше не хотела быть с мужчинами. Пока что нет. Было сложно представить чьи-то руки на моем теле вновь…

Но Женя… Он давал мне возможность быть собой. Мне не нужно было прятаться или убегать, чтобы выплакаться или прокричаться. Он был готов ко всем моим эмоциям, в отличие от моих родителей или подруги Миры. Их пугали слезы и ночные кошмары. А Минин, если захочет, сам может стать кошмаром для кого угодно. Но не для меня. Я была уверена, что Минин не совсем добропорядочный гражданин… Какой парадокс! Я пострадала от парня, который был замечен в криминальных заварушках, но моим спасением стал мужчина намного опаснее насильника…

Я должна сказать ему, что мне нужна его защита. Мои родителям она нужна. Возможно, даже друзьям. И только он способен мне помочь. Пока эта заварушка не кончится, без него я не выживу. Просто я так устала… Я уже целый год живу в страхе. Устала. Вот и сдали нервы. Теперь вот жалела об этом, ведь легче после истерики не стало…

– Мне нужна твоя защита… – тихо произнесла я, опустив голову, – Я не хотела говорить тех слов… Просто…

Женя ничего не говорил, молча слушал мои сбивчивые слова. А потом медленно съехал на обочину и повернулся ко мне.

– Голову подними, – приказ, – и в глаза мне посмотри.

Не хотела этого делать, но пришлось подчиниться.

Мужчина смотрел на меня строго, словно собирался отчитывать меня, как маленького провинившегося ребенка.

– Если хочешь, чтобы я дальше прикрывал твою задницу, – начал говорить Евгений, – то ты должна всегда слушаться меня. Что бы я ни сказал тебе, ты должна безоговорочно это выполнять. Поняла?

– Поняла, – закивала головой, – поняла! Я буду слушаться…

Несколько секунд Минин все еще сканировал меня, а затем вдруг похлопал рукой по моей коленке, чем вызвал во мне небольшую панику.

– Тише, тише, – успокаивающе проговорил он, – привыкай ко мне. Придется тебе со мной проводить много времени. Привыкай, Диана.

Смотрела на него расширившимися глазами, пытаясь понять, что он конкретно имел в виду.

А через полчаса я все же разгадала тайный смысл его слов. Он привез меня к себе домой.

Голова просто разрывалась от вопросов. Зачем он привез меня к себе домой? И почему все-таки мне угрожает опасность? Ведь Минин сам сказал, что Соболев отказался от мести. Но пока решила молчать. Я обещала его слушаться, хотя то и дело гасила в себе порывы сбежать, спрятаться, чтобы меня никто не нашел. Все-таки, изнасилование оставило сильный отпечаток на моей психике. Намного сильнее, чем я думала. Изначально я просто опасалась прикосновений, а теперь я стала опасаться всего. И вела себя неадекватно. Меня словно накрывала паническая атака, стоило лишь немного понервничать. Это ненормально. И мне явно требовалась помощь. Психологическая. Надеюсь, что не психиатрическая… Я понимала, что вела себя неадекватно, и другой на месте Жени просто вышвырнул из машины. Да даже бы помогать не стал! А он… Загадочный он все-таки. Понять его сложно. Но я была благодарна ему за все.

Мужчина помог мне выйти из машины и чуть подтолкнул в спину. Прямо как тогда, когда он спас меня первый раз. Мы в тишине поднялись на нужный этаж и вошли в квартиру.

– Располагайся, – Женя первым разулся и прошел вглубь комнат, – не стесняйся.

– Я не стесняюсь… – пробурчала я, а когда подняла голову, поняла, что он просто издевался надо мной. Минин прислонился к стене, скрестив руки на широкой груди, а на его лице была широкая ухмылка. Замерла, растерялась. И вот как реагировать на игривого Женю? Он всегда серьезный. Всегда сосредоточен на деле. Ведь, то чем он занимается требует быть таким. А чем конкретно он занимается? Я не дура, поняла, что дела его далеки от легальных…

– Голодная? – низкий бас вырвал меня из потока мыслей. Пожала плечами. Организм еще был в шоке. Ведь я не каждый день попадаю в перестрелку! Пока не хотелось ничего, кроме как поговорить.

– Тогда пошли, – мужчина направился в другую комнату, – у тебя есть вопросы?

Я кивнула и последовала за ним. Минин привел меня в небольшую спальню, обставленную в светлых тонах. Он пропустил меня вперед, галантно отставив руку.

– Прошу, – и опять на его лице была ухмылка, словно у кота, который вдоволь объелся свежей сметанки.

Я вошла и огляделась. Мне понравился дизайн, но, признаюсь, странное место для разговора. Женя опустился в большое кресло, стоящее возле окна. Я же осталась стоять, неловко перетаптываясь с ноги на ногу. Внезапно поняла, что чувствую себя неловко. Он сидит, но все равно был главнее. Казалось, будто он строгий директор, а я непутевая ученица, которую вот-вот будут отчитывать.

– Не стой, – Женя кивнул на кровать, заправленную большим покрывалом. – Присаживайся.

– Спасибо, – не смогла сдержаться, и в моем голосе отчетливо проскользнули нотки сарказма, – большое.

Как только опустилась на мягкий матрас, сразу же посмотрела на Женю.

– Ты бандит?

А чего тянуть? Мы теперь, как говорится, повязаны. Я должна учиться доверять ему. Но для этого мне нужно хотя бы немного узнать Женю. И понять его помыслы. Оставалось только надеяться, что он пойдет мне навстречу.

Минин опустил голову, но я заметила, как на его лице заиграла легкая улыбка.

– А это важно? Это имеет значение? – голос мужчины сочился сарказмом.

– Конечно! – через чур громко воскликнула я и тут же смутилась. Сжала пальцами покрывала, в напряжении ожидая ответа.

– Да, – вот так прямо, без утайки, без стеснения.

Хотя, чего еще от Минина ожидать? Он явно не тот, кто любит лгать. И это мне нравилось. За этот год я была сыта по горло ложью. Евгений Минин – это свежий глоток для меня среди череды лицемерия.

– Понятно…

Дальше спрашивать про его… профессию не хотелось. Наверняка, он убивал людей. Возможно, пытал… Но Женя явно не был насильником. Я видела это, или просто хотела верить.

Опустила голову и стала рассматривать узор на своих розовых носках.

– Тебе страшно?

Вопрос был неожиданным, но логичным и уместным в данной ситуации.

И ответ мне был очевиден, впрочем, как и ему…

– Да. Мне очень страшно. Но я устала бояться. Устала оглядываться на улице… – продолжала гипнотизировать свои носки, так и не решаясь посмотреть на мужчину, который внимательно меня слушал, не перебивая. – Я думала, что кошмар закончился, что я, наконец-то, смогу жить спокойно. Но потом ты говоришь, что я все равно в опасности. Но Соболев больше не хочет мстить мне… И я ничего не понимаю. Если ему больше ничего от меня не нужно, то почему я в опасности?