— Что вы сделали со мной? Что вы сделали? — трясущимися губами произнёс Игни.

Солус молчал.

Игни бросил пистолет на пол и выбежал из класса.

Нубес по-прежнему стоял на коленях, схватившись рукой за сердце. Через несколько минут он поднялся и шаркающей походкой направился к двери. На пороге он остановился, но потом вышел, так и не обернувшись.

Солус неподвижно сидел в полутёмном кабинете.

Дверь открылась, и в аудиторию влетел Доминик.

— Что произошло? Ко мне прибежал Игни Ультор и потребовал, чтобы я вернул ему деньги! Солус, что у вас произошло?

— Всё в порядке, — ровным голосом произнёс Солус. — Не волнуйтесь, он вернётся.

— Вы уверены?

— Уверен… Они вернутся, оба, — прошептал он, когда Доминик, наконец, покинул класс. — Те, кому некуда идти, всегда возвращаются.

Всё завершилось так, как он рассчитывал, но ещё немного и… Нубесу, конечно, ничего не угрожало, но если бы Игни нажал на курок — это был бы конец.

Солус встал и подошёл к доске такой же шаркающей походкой, как только что его ученик. Нагнувшись, он поднял с пола пистолет. Выдвинул ящик стола и бросил туда, потом достал из кармана пули и хотел положить к пистолету, но руки дрожали, и пули рассыпались по паркету. Он опустился на колени и медленно собрал их. Задвинул ящик и закрыл на ключ. Руки всё ещё дрожали. «А казался таким спокойным… — усмехнулся он про себя. Снял мантию и повесил на стул. — Но достаточно на сегодня».

В коридоре было пусто и тихо. Те, кому некуда идти, всегда возвращаются… А куда идти ему?.. Два пролёта по лестнице, держась за перила, потом налево, повернуть и десять комнат, одиннадцатая…

«Что ты делаешь?»

Она открыла и удивлённо посмотрела на него.

— Здравствуйте, Ниа, — сухое, усталое, даже не старался, чтобы голос звучал мягче.

— Здравствуйте… а…

— Можно войти?

— Конечно…

Несколько шагов вперёд, ни за что не держась, и сесть на ковёр между небольшим столиком и кроватью.

— Я думала, вы ещё… у вас ещё… занятие…

— Игни встретился с Нубесом, поэтому занятие закончилось раньше, — будничным тоном, взгляд где-то в стороне.

— Игни и Нубес? — испугалась Ниа. — И… и что?..

— Ничего. Всё в порядке.

— Но как…

— Вам лучше не знать. Боюсь, вы не одобрите моих методов, — рассмеялся. Смех похож на кашель.

Ниа испуганно посмотрела на Солуса: да он весь дрожит!

— Хотите, я приготовлю вам чай?

Он не ответил, продолжая разглядывать ковёр.

Ниа подогрела ещё не остывший чайник, в воздухе запахло васильками и апельсинами. Она поставила кружку на стол перед Солусом, но он неподвижно сидел, словно перестав замечать происходящее вокруг.

— Солус… — Ниа осторожно дотронулась до манжеты его рукава, пальцы случайно коснулись кожи.

Он резко отдёрнул руку.

— Простите!

— Я ненавидел их, — глухо прошептал Солус, — их обоих.

— А сейчас?

— Сейчас? — он тяжело дышал. — Сейчас мне…

Ниа почти физически ощущала его боль. И самым ужасным было понимание того, что такие вечера часто повторялись в жизни Солуса. Просто тогда никто не видел.

— Господи, зачем я сюда пришёл? — словно очнувшись, произнёс Солус.

Он уже собирался встать, когда Ниа, подавшись вперёд, воскликнула умоляюще:

— Пожалуйста, не уходите!

Близко, как близко… Уже слышно биение сердца. Нет, не слышно. Почему её сердце не бьётся?.. Потому что ты слишком близко. Потому что ты… целуешь её!

Он вскочил, опрокинув столик, и выбежал из комнаты. Кружка упала на пол, горячий чай разлился по ковру.

***

Его руки больше не держали её, но Ниа продолжала сидеть в неестественной позе — выгнувшись, словно от боли, и запрокинув голову. Из расширившихся глаз текли слёзы.

Что?.. Что это было?

С момента их первой встречи Ниа запретила себе давать определение своему отношению к Солусу Альгеди. Это было так… чувство без названия. Задумываться о его отношении к ней казалось глупым и даже преступным — не могло существовать никакого отношения.

Но тогда что значит…

Ниа не знала и не понимала. Только тысячи мыслей и образов, запертых в самых дальних уголках сознания, теперь вырвались наружу. Они проникали в саму её плоть. И сердце в отчаянии сжималось, пропуская через себя кровь, наполненную его прикосновением, вкусом его губ. Девушка застонала, закрывая лицо руками, но даже у темноты был теперь цвет его волос.

Ниа не ложилась спать. Когда зазвонил будильник, поднялась с пола, умылась, вышла на улицу с Хаски. Щенок бегал по двору, она сидела на скамеечке.

На завтрак решила не идти. Не придумала, что ответить, когда Рейчел спросит: «Ну, как прошёл вечер?»

Занятие было похоже на дозу анестезии. На пять часов перестать чувствовать. А потом… бесцельно бродить по комнате, не зная, куда себя деть. После обеда зашли Мэт с Рейчел, беспокоились, не случилось ли чего. Сказала, что простудилась. Поверили. Глаза красные и дыхание хриплое. Посоветовали сходить в госпиталь. В госпиталь…

Вечером пошла к профессору Сатабиша. Держалась всё занятие, а потом всё-таки спросила:

— А Солус… у него всё хорошо?

— Кажется, да. Но я со вчерашнего дня его не видел. А что? Между вами опять что-то произошло?

— Нет! — быстро, слишком быстро.

Вернулась в комнату, почистила ковёр, выпила какой-то отвар, чтобы уснуть. Утром проснулась от лая Хаски, будильник не услышала. Чуть не опоздала на занятие. Вэле тоже предложил отвести её в госпиталь.

— Спасибо, со мной всё в порядке.

А вот Рои обмануть трудно.

— Что случилось?

— Не знаю…

Самый честный ответ: не знаю, не понимаю.

Вечер без ужина. На полу, обнимая колени. Надо готовиться к завтрашнему занятию… Как?.. Научилась жить в мире, где это невозможно. Но если это возможно, она не может жить без этого.

В комнате почти темно: только ночник горит. Темнота и тишина. Стук в дверь. Подошла, открыла.

— Ниа, я… — лицо бледное, на лбу бисеринки пота. Что он пережил за эти два дня? — Я должен извиниться… сам не понимаю, как это произошло, пожалуйста, простите… Перестань так смотреть на меня! — вдруг прошептал Солус, прижимая её к себе.

Ниа замерла и совсем перестала дышать. Было слышно только, как бьётся его сердце — тяжело и с каждой секундой всё быстрее. Девушка отстранилась и взволнованно посмотрела на Солуса.

— Я же просил тебя…

Она заморгала, пытаясь придать своему лицу иное выражение.

— Не получается, — с грустной улыбкой произнёс он. Тонкие пальцы коснулись её виска. Ниа вздрогнула, Солус быстро убрал руку. Она испугалась, что он сейчас уйдёт.

— Что? — спросил он, заметив страх в её глазах.

— А вы… вы не уйдёте?

— Да я пытаюсь уйти с того момента, как пришёл, — во взгляде промелькнула горечь.

— Простите, — она виновато смотрела в пол.

— За что ты извиняешься?

— За…

Солус стремительно привлёк её к себе, чтобы она не произнесла этого слова.

— Молчи, пожалуйста, молчи!

Ниа послушно замолчала.

Он осторожно коснулся её лица.

— Ну, почему, почему ты позволяешь мне делать это?

— Вы не разрешили говорить, — жалобно сказала она.

— Правда…

Солус взял её за руку, отвёл в комнату и усадил на кровать.

— Послушайте, я… О, господи! — он нервно отвернулся.

Ниа расширившимися глазами наблюдала за каждым его движением. Она давно знала, как он страдает. Но каким абстрактным казался глагол «страдать» по сравнению с тем, что она видела сейчас.

— Я не могу, не должен…

Если смотреть на неё сверху вниз, она выглядит ещё меньше. Тёмный свитер с горлышком, вязаная кофта в цветочек и юбка с оборкой. На одной ноге тапочка, вторую потеряла, когда он вёл в комнату.

— Ниа, пойми!.. — Солус подошёл к ней и вдруг упал на колени.

— Что вы делаете? — испуганно закричала она. — Встаньте, пожалуйста, встаньте!