Том поднялся из кресла, и, подойдя к окну, посмотрел вниз на тротуар. Под окнами стояли припаркованные вдоль и без того узкой дороги машины. Осеннее солнце играло в их хромированных деталях, пуская зайчиков на каменные стены домов. Удивительно, как в белом свете осени играли красками выложенные из красного кирпича здания. Там, за углом, если свернуть налево, через один дом, был офис Натали. Сверкая золотом и черной краской. Том воспроизвел в памяти день, когда она получила контракт с фотоагенством. Как довольная, светилась от счастья, сидя на пассажирском сиденьи его авто.

— Ты меня слышишь? — раздался тревожны голос Криса. Том вздрогнул.

— Извини, задумался. Да, конечно, слышал и всё понимаю. Крис, гарантирую, что всё наладится. Звони узнавай на счет неонуара. Не забудь им сообщить о том, что я буду свободен через месяц-другой, но на пробы могу подъехать и раньше.

— Отлично. Тогда давай уже, бери себя в руки и начинай готовиться. Сценарий у тебя есть, — отозвался Ходелл, чем-то громко шлёпнув по столу.

Думать совершенно не хотелось. Воздух Лондона с наступлением осени становился прозрачным и одновременно тягучим, словно патока. Спустившись пешком вниз по улице до Кавендиш сквер гарден, Том огляделся. Огромное, ветвистое дерево со странными наростами у корней, похожими на прилипших к коре черепах, почти сбросило свою красно-оранжевую листву. Молодой мужчина сидел поодаль, что-то внимательно читая с экрана своего смартфона. Девушка с ребёнком в коляске прохаживалась по тропинкам. Жизнь медленно и не спеша текла, словно дразня его.

На миг ему показалось, что люди вокруг него всего-лишь картонные фигуры, антураж для съёмки, реквизит на сцене — не более того. Разве у них могут быть эмоции и чувства? Проблемы? Разве все эти люди вокруг — настоящие, дышащие, чувствующие, как он? Удивившись собственной мысли, Томас сел на скамейку под ветвями дерева.

Медленно, словно танцуя, с ветки прямо на дорожку перед ним упал осенний листок. Он был неправильной формы, подсохшим с одного края и всё-ещё зеленым с другого, покрытый каким-то шишками и пятнами. Несовершенный… Невольно этот листок приковал его взгляд к себе. Да… Все в этом мире не смотря на схожесть не идентично. Нет во всем парке, даже во всем Лондоне, а может и во всем мире второго такого же листка с его замысловатыми узорами. Вздохнув, он подумал, что это скорее он сам — статист в этом огромном мире, для всех этих людей. Это он своей жизнью создаёт им антураж, развлекает и стирается из памяти, как только гаснет экран или падает занавес, словно этот листок у его ног. Через несколько минут, и того больше — часов, он и не вспомнит, как выглядит этот умирающий привет лета. Хотелось вскочить со скамьи и закричать во всю силу легких, о том, что вот он — живой, настоящий! Что он — есть!

Пожевав губами, Томас подумал о том, что Крис прав. Невозможно больше отставлять самого себя на второй план. Невозможно оставаться в тени самого себя. Нужно двигаться к цели, ведь на пятки наступают молодые, талантливые актеры. В «Раундхаусе», на сцене он видел их жадные, голодные глаза. То, как они смотрят на него с завистью и вызовом, с усмешкой и азартом. А Зави… Зави… Если она не понимает его причин, не слышит его аргументы… Значит лучше будет поставить точку, хоть это будет нелегко. И не мучать её пустыми надеждами.

====== Часть 35 ======

«Всё, я в Москве! Я надеюсь, что не задержусь. Ты точно справишься?»

«Конечно. Нат, ничего страшного с Баки не случится, обещаю.»

«Ладно.»

«Я сейчас лежу на твоей кровати. Знаешь, о чем я думаю? »

«Даже примерно не догадываюсь. О миндальном печеньи?»

«Я что, на столько предсказуем?»

«Нет, просто ты ешь его пачками — покупать не успеваю. Надеюсь, ты не вытрешь руку о занавеску после того, как полежишь на моей кровати? Все, Том, до связи! Целую!»

«Ммм… Вот ты, конечно, зараза. Окей, занавески не трогаю… Я запомню, вернешься — обязательно поцелуешь!»

Задержав взгляд на экране смартфона, Натали улыбнулась. Мысль о том, что где-то далеко, в Англии её возвращения ждёт приятный мужчина, заставляла ее сердце учащённо биться. Никогда ещё два дня не казались ей таким огромным промежутком времени, практически сравнимым с вечностью. Глубоко вздохнув, она тряхнула головой, отгоняя от себя мысли.

Аэропорт Шереметьево встретил её мелким моросящим дождем. Гул огромного терминала поразил её, словно она не улетала отсюда три месяца назад. Люди с сумками, чемоданчиками, рюкзаками, переносками сплошным потоком шли ей на встречу, шли рядом с ней о чем-то разговаривая. Родная речь звучала одновременно и лаская слух и вызывая смешанные чувства. Гул голосов поднимался вверх, растворяясь, к невероятно высокому своду, где по металлическим перекрытиям тянулись гофрированные трубы вентиляции, толстые фидеры и страшноватые змеи кабелей. Натали ощутила охватившее её волнение, вслушиваясь в знакомые слова и интонации. Каких-то три месяца в Англии заставили ее привыкать к родной речи, как некоторое время назад она привыкала к английской, вникая в слова и их значение. Было в этом нечто невероятное, какая-то невозможная магия.

Натали, неторопливо вышагивая по гранитному полу, думала об удивительной иронии — люди, не смотря на абсолютную идентичность, анатомическую и генетическую схожесть говорили теми же звуками, использовали те же буквы и артикуляции, но на совершенно разных языках. Разве это не удивительно? И не менее удивительно было то, что люди нашли способ коммуникации, способ выучить языки друг друга, чтобы связать мир в одно целое.

В квартире Ольги было как всегда уютно. Пахло выпечкой. Они сидели на кухне, на маленьких неудобных табуретках, грея замерзшие пальцы о кружки с чаем. Время на часах перевалило далеко за полночь.

— Наташка… Я так тебе рада, ты не представляешь.

— Я тоже по тебе скучала. Ты утром дома?

— Да, выходной в кои то веки совпал с календарным выходным.

— Отлично. Тогда съездим на дачу, я взгляну на машину?

— Нашла способ её переправить?

— Да… Но будет это дорого и долго. Хотя бы документы подготовлю.

Оля понимающе кивнула. Пожевав нижнюю губу, она пристально взглянула на подругу. Натали сидела, прислонившись спиной к стене, держа кружку с остывающим чаем в руках. Она заметно постройнела.

— Баки, значит, остался на своей исторической родине?

— Да, накладно тащить его сюда снова. Я не слишком хорошо разобралась с правилами провоза животных на территорию Великобритании, так что не стала рисковать.

— И с кем он там?

— Ну как ты думаешь?

Ольга сделала многозначительное лицо, словно всего-лишь ожидая от Натали подтверждения своих соображений. Та лишь кивнула. Подруга разразилась довольным смехом, хлопнув ладонью по поверхности стола.

— Вот номер, так номер… Не могу поверить. Нет, я, конечно, понимаю, что он такой же человек, как и все. Но поверить, что ты с ним так близко знакома… Я не могу.

— Если бы я сказала, что знакома с кем-то другим, например, с Джекки Чаном, что бы это изменило? — поинтересовалась Натали, улыбаясь. Она и сама до сих пор пыталась гнать от себя мысли о Томасе. Сейчас, за почти три тысячи километров от Лондона, их общение показалось ей галлюцинацией, сном.

— Да уж. Ты мне скажи, а дальше-то что?

— Не знаю, — честно пожала она плечами, глядя в изумрудные глаза Ольги, — Мы же взрослые люди и прекрасно понимаем, что совершенно разные. И из разных миров.

— Ну и что? Спать друг с другом это же вам не мешает. Он же не рептилоид, а человек. Ты извини, конечно, но мне дико любопытно… Он извращенец?

— Да нет, вроде… Обычный, — отозвалась девушка, мягко улыбаясь. Натали мысленно вернулась в свою спальню, — Странный, конечно. Вечно витает где-то в облаках. Много смеётся. Много говорит. Актёр, одним словом.

— Он тебе нравится? Только честно? — глаза Ольги блестели неподдельным весельем. Улыбка скрылась за краем кружки с чаем. Натали знала её ровно так же, как и Ольга знала её.