для него были хуже пития прокисшего пива на сорокаградусном

морозе. Сам он этого никогда не делал, но по слухам – занятие от-вратное. Конечно, стоило появиться хотя бы ненадолго, чтобы «иде-ологические противники» не сочли его трусом, но всё это – потом.

Мигеля Мальеду, скандалиста-одиночку с большими амбициями, не любил никто. С недостатками других – ворчливостью Призрака, взрывным темпераментом Генри, язвительностью Вальдеса

или прижимистостью Чавеса – товарищи по оружию согласны были

хотя бы иногда мириться или хотя бы закрывать глаза. Они остава-лись честными и верными компьютерной Испании бойцами, несмотря на споры и противоречия. Они могли интриговать, но ни разу

36

Второй шанс для героя

не задумали злое против своих. Мигель был не таким. Мелочный и

трусливый, но жутко амбициозный, он не мог позволить кому-либо

другому встать между ним и вожделенной целью – главенству надо

всеми. Он мечтал быть первым, но не сумел завоевать расположение товарищей, зато неумелыми попытками и мелкими пакостями

восстановил против себя даже самых лояльных игроков. Он даже

приглашение на встречу воспринял, как издевку, из-за привычки

видеть в окружающих исключительно плохое и, вероятно, не самого широкого ума.

Главной целью нежданного гостя было поговорить с Элеонорой. Он готов был смириться с любыми ее действиями, но только

не с последним. Он давно забыл о том, что кому-то наговорил га-достей или кого-то оскорбил: ложь в любой форме для него была

делом обычным. Жизнь без обмана невозможна, тем более, обмана

во благо. Глава Грандов молчала долго, и ее гнев вылился в неожиданной форме. Достоянием игроков стала некая рукопись. Вроде

бы, событие вполне безобидное: роман в стиле Александра Дюма, об исторических событиях в Испании с легким налётом мистики –

беда была в том, что в роли героев там выступили игроки. Книга

пришлась по вкусу друзьям; они подшучивали над собственными и

чужими недостатками, ловко выставленными хитроумным автором

напоказ, радовались или грустили за своих героев…

Никаких оскорблений или откровенной лжи в рукописи не

было: каждый увидел себя таким, каким он выглядит со стороны, но Мигелю показалось, что в нём слишком много смешного. Он

был даже не отрицательным героем, а шутом гороховым. Требовалось что-то срочно менять. Вот он и решил поговорить с Элеонорой – может быть, попросить, может быть, пригрозить, – словом, неважно как, но убедить изменить повествование. А то почему это

какому-то Генри или Конору – все лавры, а ему – ничего?! Ладно

бы она еще своих соклановцев прославила, а то ведь – всех, кроме

него! Словом, Мигель считал себя незаслуженно обиженным и жаждал справедливости, причем до того, как книга увидит свет, ибо

потом будет поздно.

Казалось, все силы сговорились против него: и МПС, которое

не желало продавать билеты на поезд, прикрываясь их отсутстви-37

Юлия Каштанова

ем, и знакомые с родственниками, которые решили свалиться на

его голову в самый неподходящий момент, и начальник, не желав-ший отпускать с работы, и погода, которая перед самым отъездом

начала портиться и не улучшалась в течение всей дороги. Поезд

опоздал на четыре часа, потом никак не получалось найти подходя-щую электричку… Когда он прибыл на нужную станцию, разумеется, все встречающие уже уехали. Было около одиннадцати вечера, с

востока надвигалась гроза, на горизонте вспыхивали зарницы, хотя

раскатов слышно еще не было. Мигель поймал машину до пансионата, но возле поворота водитель почему-то остановился, высадил

его и заявил, что дальше не поедет, даже за двойную плату. И сле-пому было бы видно, что он чего-то боится. Мигель списал всё это

на дурную погоду (автомобилисты редко ездят в ливень: видимость

ноль, да и гроза – штука страшная). Идти было недалеко: за четверть часа он бы легко добрался, да и освещать своё появление не

хотелось. Так что Мигель расплатился с водителем за проделанный

путь и отправился дальше пешком.

Примерно спустя минут пять он понял, что ошибся: идти

оказалось дольше, чем он предполагал, поднялся резкий ветер, который почти сбивал с ног и пробирался под одежду. Уже стем-нело, наползли тучи, и стало настолько промозгло, что находить-ся на улице не хотелось. Но идти было надо: мысль о ночёвке в

ближайшем селе (за несколько километров отсюда) или вообще на

улице или вокзале приводила в еще больший ужас. Он даже едва

не заблудился.

Вдали уже слышались приглушенные раскаты грома, воздух

был наэлектризован; тут-то Мигелю и стало по-настоящему страшно. Не хотелось бы оказаться самой высокой и обвешанной металлом точкой посреди голого поля! Он прибавил шагу.

К пансионату нежданный гость вышел неожиданно: это оказалось огромное мрачное здание в стиле начала девятнадцатого

века: в прошлом, очевидно, усадьба. Наверное, при дневном свете

оно выглядело более привлекательно, но сейчас было другое дело.

Вдали виднелась крытая стоянка с несколькими машинами и двумя

конным повозками, еще дальше слышалось тихое ржание лошадей.

Где вход – неясно: освещены были только окна в центре здания, но

38

Второй шанс для героя

двери поблизости оказались заперты. Возможно, их закрыли перед

началом, оставив запасной вход… Вот только где он?

Лезть на балкон второго этажа он был не готов, хотя это и

выглядело бы романтично и вполне в стиле того времени. Мигель

с тоской и завистью взглянул на освещенные окна, из-за которых

доносились звуки музыки и голоса. Веселятся, сволочи! А он здесь

мерзнет… Он уже готов был пожалеть, что не принял приглашения

сразу, но взял себя в руки. Сперва дело, развлечения – потом.

Раскат грома, прозвучавший совсем близко, заставил поторопиться. Мигель обошел дом практически кругом – безрезультатно.

Он так засмотрелся по сторонам, что едва не провалился в сквозь

ветхую крышку в подвал. С минуту Мальеда, тихо ругаясь на тех, кто понаставил вокруг капканов, выкарабкивался из ямы и поднимался на ноги, потом осторожно огляделся. Дверь в подвал оказалась просто прикрыта. Кое-как нашарив выключатель, Мигель

приоткрыл ее и заглянул внутрь. Там было пусто и пыльно: явно

давно никто сюда не наведывался. Но тем не менее, подвал – это

вход в дом! Даже если он изолированный, наверняка там есть хотя

бы пожарная схема помещения: вдруг остались двери, которые он

просто не заметил? Или аварийные выходы, на худой конец…

Снова громыхнуло, окрестности осветила яркая вспышка, в

которой особняк предстал перед припозднившимся гостем в еще

более зловещем образе. Мигель на мгновение замешкался. Соваться наудачу в темный подвал, полный скрытых опасностей, было довольно рискованно: мало ли какие грабли там могут храниться?..

Но оставаться под грозой без крыши над головой было еще хуже. В

конце концов, в подвале есть свет – авось, не заблудится! Пожелав

самому себе удачи, Мигель медленно стал спускаться в подвал… На

своё счастье, он успел захлопнуть дверь прежде, чем ударила молния и упали первые капли.

***

Грейди остановил лошадь и запрокинул голову. Тяжелые тучи

заволокли почти всё небо, оставив только узенькую полоску далеко

на западе. А ведь когда они уезжали из пансионата, оно было чистым! Что за невезуха? А они-то намеревались покататься вдоволь

39

Юлия Каштанова

и вернуться самое позднее – сразу после начала банкета. Весельчак

Нэлл уговорил их прокатиться верхом перед банкетом, и пускай

они с Генри были не ахти какие наездники, согласились хотя бы

просто с целью потренироваться. Видя, как лихо ездят Гранды, их

тоже потянуло попробовать.

Вдали прогрохотало, Алекс снова взглянул на небо.