– Ну, ты и гоняешь! – Генри догнал друга и, остановив своего
мерина, вытер лоб тыльной стороной ладони. – Шумахер! Лошадь, случайно, не «Феррари» зовут?
– Нет, Цитадель, – засмеялся Грейди, но его всем известный
радостный смех на сей раз почему-то прозвучал неубедительно.
Друг это сразу же почувствовал. Он подъехал поближе и пристально взглянул ему в лицо.
– Что случилось, дружище? – поинтересовался он.
– Погода портится, – задумчиво протянул тот, но что на самом
деле он хотел сказать этой фразой, он объяснить не смог.
Генри тоже забеспокоился, бросил косой взгляд на небо, но
ничего подозрительного не заметил. Он еще раз вопросительно посмотрел на друга, а потом пожал плечами.
– Ничего особенного. Гроза как гроза.
– Это у вас, в Питере, может быть, ничего особенного, а в наших
краях такое бывает нечасто, – задумчиво протянул Грейди, поглаживая рыжую кобылу по густой гриве.
– В Москве?
– Нет, откуда я родом.
Генри не успел расспросить подробнее, потому как до них до-несся топот, и из-за деревьев выехал Нэлл. При даже условно посторонних молодой человек задавать вопросы не любил.
– Может, обратно поедем? – поинтересовался Нэлл. – А то
поздно уже, да и тучи эти мне как-то не очень нравятся. Приедем
мокрые насквозь – как к нам хозяева отнесутся?
Генри перевесил ногу через седло и раскуривал сигариллу.
– Посмеются.
– Поехали, – согласился Генри, разворачивая лошадь. – Только не разгоняйся: я не мастер родео, как некоторые.
Грейди же продолжал смотреть на небо. Друзья уже успели скрыться из виду, потерять его и начать звать, а он всё еще не
40
Второй шанс для героя
двинулся с места. Странные мысли тревожили его. Не так давно
прошло по радио ураганное предупреждение, а ураган никогда не
сулил ничего хорошего, это уж Грейди знал наверняка. В лучшем
случае, он повалит деревья и побьет машины, а может и проводку
оборвать или еще какие хозяйственные неудобства причинить.
– Грейди! Ну, где ты там?
Молодой человек развернул лошадь и направился было вслед
за друзьями, потом почему-то снова замешкался, присматриваясь к
чему-то вдали, где средь полей тянулась тоненькая серая ленточка
шоссе. По ней брела одинокая фигурка. Возможно, какой-нибудь
заплутавший местный житель… А кто еще может здесь бродить в
такую поздноту и «многообещающую» погоду? Возможно, прояви
он тогда большее любопытство, история повернулась бы иначе, но
Грейди решил не обращать на одинокого путника внимания.
7
Когда припозднившиеся друзья, поставив лошадей в конюшню, переступили порог главного зала пансионата, торжество уже
началось. В главном зале было шумно и тесно.
– Поспели к ужину, – тоном домашнего кота, узревшего миску
с рыбой, произнес Грейди. – А я как раз проголодался… Ну-ка, что
тут у нас…
Скинув плащ, поправив перед зеркалом одежду и пригладив
белобрысую шевелюру, молодой человек направился прямиком к
накрытым столам. Генри про себя отметил, что в праздничных на-рядах от киностудий и прокатных домов старые знакомые выглядели куда более привычно. Он сам немного задержался, осматривая
зал в поисках новых лиц: за время их отсутствия могли прибыть еще
люди. Конечно, принадлежность к кланам он мог определить только по причудливым бейджикам в виде гербов. Генри даже представил на мгновение, что будет твориться в зале через час-полтора, если присутствует здесь всего лишь половина: хозяйка оговорилась
накануне, что часть гостей задерживается. Интересно, кто?.. А так
же любопытно, кто еще из его соклановцев принял приглашение?..
Пытливый взгляд молодого бойца Реконкисты блуждал от одного лица к другому. Смешливый юнец с дерзким взглядом на дру-41
Юлия Каштанова
гом конце зала, беседующий с Ветром, очевидно, Чавес; еще один, на вид чуть постарше, блондин, щеголяющий длинной рапирой –
Рейн. Рядом с ними, ближе к окну, в компании симпатичных девушек в кринолинах – Фуэртэ, его он узнал по фотографии. Высочен-ный тип, которому явно мелковаты были дверные проёмы – Иван, глава Доминиканцев…
Эх, жаль, что в их авантюрном обществе так мало дам! Есть, конечно, Мануэлла из Альянса – привлекательная капризная дурочка.
Похоже, милая дама действительно считает, что больше всех знает…
Еще две или три других не вышли характером; их поведение, властное и претенциозное, простили бы юноше, но не девушке… Впрочем, нет – была на его памяти одна женщина, достойная песни…
– Генри! – звонкий голос бесцеремонно выдернул его из со-зерцательно-задумчивой медитации. – Ты что на пороге топчешь-ся, как бедный родственник?
Молодой человек обернулся, смущенно улыбаясь. Его облада-тельница в красивом черном бархатном платье, отделанном жем-чугом и золотым шитьем, смотрела на него, смеясь. Она прикры-ла лицо веером, так что видны были только дерзкие насмешливые
глаза. Можно было гадать сколько угодно, но всё равно до конца
невозможно выяснить, что она задумала…
– Просто так, – отделался Генри привычной фразой. Почему-то самые дурацкие слова вылезают первыми!
– Тогда пойдем к остальным, – хозяйка галантно поклони-лась, как знатная дама не менее знатному гостю. Генри смущенно
улыбнулся, неловко, как ему самому показалось, раскланялся и взял
хозяйку за руку. Ладонь ее была очень холодная, так что он даже
испугался.
– Ты не замерзла? – нахмурился он. – Руки ледяные.
– Всегда такие, – успокоила его молодая женщина. – Говорят, у творческих людей это частое явление. Отдаем окружающим
слишком много тепла – вот руки и мерзнут.
Она звонко рассмеялась, и тема разговора растаяла сама собой. Генри хотелось поддержать беседу, но серьезные философские
или научные вопросы поднимать не тянуло: слишком долго и муторно, а о глупостях болтать – скучно. Он задумчиво грыз губу, пока
42
Второй шанс для героя
не почувствовал вкус крови от содранной кожи: умных мыслей за
это время всё равно не появилось ни одной. Наверное, это свойство
светского общества – выдувать их остатки.
– Сложно было всё это организовать? – поинтересовался он
наконец, не придумав ничего лучше. – Столько сил, а вас немного…
– Непросто, но нам друзья помогли, – пожала плечами хозяйка. – К тому же, если дело в радость – оно не в тягость.
Генри снова замолчал: эта женщина могла уесть одной фразой, при этом не использовав ни язвительных, ни оскорбительных
выражений. Ему бы так! А еще частичку ее смелости. Он всегда вос-хищался храбрыми людьми, но считал данное качество уделом мужчин, а храбрые женщины встречались только в кино. Да и там они
мало походили на женщин – скорее на гренадеров в юбке. Здесь
же – девушка как девушка, но… Она была на его памяти единственным человеком, который мог сказать людям в лицо всё, что думает –
честно, не взирая на последствия. Он однажды подслушал, как она
пожаловалась Грейди, что устала и в гробу видела всю эту «политику» и драки… и всё равно бросалась в бой, потому что по-другому, наверное, не умела… Как, впрочем, и все лидеры.
***
Столы были составлены в каре, так что места для лидеров
оказались по центру. Ибарра волновался за своих коллег – Рейна
и Чавеса, которые слыли куда более мнительными и в любых, порой, самых невинных словах могли найти повод для обиды. Элеонора, лидер Грандов, частенько на это указывала, а она была не из
тех, кто предъявляет претензии беспочвенно. Лидеры Реконкисты
и Альянса молча смерили друг друга «дружелюбными» взглядами
и, даже не удостоив приветствиями, заняли свои стулья. Сидеть на
неудобном стуле с высокой спинкой лидер Альянса не привык, но
виду не подал. Он мельком взглянул на соперника: того тоже явно
