До Алого Яра можно было добраться любым из трех проверенных путей. Самый короткий и непредсказуемый – извилистыми тропками Лихолесья. Самый протяженный и безопасный – купеческим трактом, присоединившись к одному из караванов торговой гильдии. Я же выбрал третий вариант, казавшийся в тот момент самым разумным – через открытый до первого снега перевал Вороньей горы.

Выехал ранним утром на чалом коне с полупустым заплечным мешком у седла. Запас провизии планировал пополнить в Елеборе, небольшом городке лесорубов неподалеку от перевала. Ехал без остановок: хотелось засветло пересечь городские ворота, так как на ночь их запирали и без веской причины чужаков не пропускали.

Нельзя сказать, чтобы выбранная дорога была совсем уж безопасной – издавна там промышляли мелкие разбойничьи шайки, что прятались от княжьей дружины в узких ущельях. Одинокий путник мог их заинтересовать, но я надеялся на верного коня и острый клинок.

Ошибочность подобного суждения пришлось признать, когда путь внезапно преградила перевернутая телега, на которой нагло восседал ухмыляющийся оборванец с взведенным арбалетом. По обе стороны от дороги рос густой кустарник, а я был не настолько хорошим наездником, чтобы пытаться проскочить опасный участок. С тоской повернув голову назад, предсказуемо обнаружил выбирающегося из густых кустов огромного варвара с двуручным топором.

С моей стороны, возможно, несколько высокомерно называть этих негодяев оборванцем и варваром, но именно так они и выглядели. Любой бы согласился, что лучшего определения они и не заслуживали.

Тот, что с арбалетом, был стар и безобразно худ – одни кости. Одежда висела на нем как на огородном пугале и, не исключено, была с него и снята. Второй же был молод, мускулист и обнажен по пояс. На груди и спине синей краской нанесены оккультные символы, которые ничего мне не говорили, но выглядели достаточно зловеще.

Следует понимать, что ничего против варваров, как таковых, я не имею. Напротив, есть все основания полагать, что во мне самом течет кровь северян. Родителей своих я почти не помнил, но чем старше становился, тем явственнее проступали характерные черты: высокий рост, светлые волосы и врожденная сопротивляемость магии. Долгое время это было основным поводом для насмешек надо мной от тех членов гильдии, кто мог похвастаться более знатным происхождением. Сейчас это в прошлом. Да, мне с трудом даются даже самые простейшие заклинания, но и сам я лучше защищен от их воздействия.

– Путь закрыт! – громко оповестил сидящий на телеге.

– Но мы можем помочь! – добавил варвар с топором.

Дабы обезопасить коня, я спешился и, внимательно следя за арбалетом, заговорил:

– Это было бы весьма кстати, ибо я очень спешу.

Варвар расхохотался, а оборванец пояснил:

– Все имеет свою цену, путник. Наша помощь обойдется тебе в две монеты серебра.

Кошель мой не пустовал – я не так давно исполнил выгодный подряд для гильдии – только проходимцы вряд ли удовлетворились бы двумя монетами. Возможно я и ошибаюсь, но платить разбойникам из принципа не стал бы и медяка. Те были людьми сметливыми и поняли это едва ли не раньше меня самого, однако действовать начали с опозданием – я уже обнажил клинок.

Свистнул арбалетный болт. Руны опоры и мира, которые я мысленно представлял перед собой, дрогнули и рассыпались, но свою задачу выполнили – болт пролетел мимо. Осознав свой промах, оборванец выругался и юркнул за телегу, оставив нас с северянином наедине.

Тот без лишних слов подбежал и нанес размашистый удар топором – скорее запугивая, нежели действительно рассчитывая прикончить. Думаю, он действительно предпочел бы получить содержимое моих сумок и отпустить восвояси. Я, однако, не собирался расставаться ни с серебром, ни с жизнью, а потому без колебаний нанес ответный удар – быстрый, колющий. Звякнула сталь – варвару удалось подставить топор.

Мы оба понимали, что в этот самый момент второй разбойник заряжает свой арбалет и затягивать схватку не в моих интересах. Тем не менее, варвар не пытался тянуть время, а рвался в бой с безрассудной храбростью. Он напористо махал огромным топором и теснил меня к телеге, а я мог лишь отступать, не имея возможности пустить в ход собственный клинок. Если в этом и заключалась его тактика, то она неплохо работала.

У меня также был план – подгадав момент, я выкрикнул слова силы:

– АМ-РЕ-ОР, ЯРЬ-ТАЙ!

Движения ускорились, вес меча перестал обременять мышцы и настал мой черед атаковать. Шаг вперед, еще один – варвар отступает, топор выставлен вперед вместо щита, на лбу проступает пот. Звон стали о сталь стал оглушающим.

– Брось! – приказываю я, вложив в голос импульс силы.

Какой-то миг по лицу северянина пробегает сомнение, он вздрагивает, но тут же оправляется – мои чары слишком слабы, чтобы преодолеть его природную сопротивляемость. Следующий удар моего меча также не достиг цели – с кошачьей грацией варвар увернулся.

– Твое оружие бессильно! – засмеялся он при виде моей досады. – Я неуязвим!

Памятуя поговорку о брехливой собаке, я лишь нарастил темп, не отвлекаясь на болтовню. Замах, укол. Топор северянина слишком тяжел, чтобы успеть парировать следующий выпад.

Одновременно происходит несколько событий: варвар неудачно подставляется, меч на половину своей длины входит ему в живот; второй разбойник с вновь снаряженным арбалетом вскакивает на телегу и прицеливается.

– Ты! – прохрипел варвар, с трудом поворачиваясь к своему напарнику. – Обманул меня! Будь проклят…

Я резким движением выдергиваю меч, и варвар мешком оседает на землю, обильно орошая ее кровью. Он мертв. Вновь свистит болт, но в этот раз защитные руны не понадобились: со спешки стрелок промахнулся.

Мы смотрим друг другу в глаза. Бесполезный арбалет отброшен в сторону, но странное дело – оставшись безоружным, мой противник подозрительно довольно ухмыляется.

– Нет, Бьярни, я не обманул тебя, – пробормотал он, – ритуал действительно сделал твое тело неуязвимым. Лишь в одном ты ошибся – платой за ритуал должна была стать не твоя храбрость, а твоя жизнь. И лишь теперь ритуал завершен окончательно.

Мертвое тело у моих ног внезапно дернулось и захрипело, я же отпрыгнул в сторону, готовясь к худшему. Теперь даже несведущий почуял бы грязное колдовство, исходящее от мертвеца.

– Встань, Бьярни! – выкрикнул приказ оборванец. – Встань и служи своему господину. Убей чужака! Отомсти за свою смерть.

Похоже, мне повезло наткнуться на настоящего некроманта. Последователи этой школы магии преследовались во всем цивилизованном мире и безжалостно истреблялись, но как видно, недостаточно эффективно.

Неестественно изгибаясь, тело варвара поднялось на ноги. Топор все еще был зажат в правой руке мертвеца, и он не преминул им воспользоваться. Не ожидая от покойника подобной прыти, я едва успел увернуться от мощного выпада.

Итак, схватка пошла по второму кругу. Тактика варвара, если этот безумный натиск можно так назвать, после смерти совершенно не изменилась. Плохой новостью стало то, что теперь он мог игнорировать даже самые успешные из моих ударов. Мертвая плоть не испытывает боли и не кровоточит. Между тем, собственный магический арсенал практически исчерпан, так что полагаться оставалось только на честную сталь. Возможные варианты развития событий пронеслись в голове, пока никаких сомнений не осталось: продолжать этот безумный танец нельзя. Рано или поздно меня прикончат.

Делая вид – не для нежити, понятно, а для его хозяина – что вымотан сражением, начал медленно отступать. Тяжело дыша и пошатываясь, я спиной приближался к телеге с некромантом. Если тот и заподозрил неладное, то никак этого не проявил. Тем хуже для него. Приблизившись на нужную дистанцию, я магически ускорился, смазанным рывком подскочил и без размаха ткнул острием в брюхо колдуна. Не мешкая, сделал кувырок в сторону, и топор мертвеца вонзился в днище телеги, почти разрубив ее на две половины.