Музыка снова смолка.

– Играть! – зарычала графиня. Потом развернулась к Дамиану всем корпусом и елейным голосом спросила: – Эта девушка?

– Почему нет? – вопросом на вопрос ответил он.

Хозяйка замка поджала губы и замолчала надолго. Лин и Лорин тоже молчали, только с недоумением переглядывались. Дора замерла за фортепьяно, так и не возобновив игру. На камине шумно тикали часы. Дамиан покосился на них – уже половина третьего. Он спокойно ждал, что будет дальше. Не беда, что внушение не действует – если понадобится, он применит оружие, но Одуванчика заберет с собой.

– Я думаю, нам лучше поговорить наедине, милорд, – наконец объявила графиня. – Пойдемте в мой кабинет.

– Зачем? – Он нахмурился. – Просто отпустите со мной девушку.

Графиня встала и направилась к выходу. В дверях она обернулась:

– Пойдемте. Мне надо сказать вам кое-что важное насчет этой девушки, но только с глазу на глаз.

Дамиан молча встал и последовал за ней. Ему не нравились эти игры, однако он не переживал за исход дела и не боялся остаться наедине с предполагаемой ведьмой. Что бы там ни задумала графиня, не ей мериться силами с таким могущественным одаренным, как он.

Проходя мимо Альдорики, он сказал ей одними губами: «Одуванчик»; она поняла его и в ответ едва заметно улыбнулась.

«Осталось немного потерпеть, – напомнил себе Дамиан. – Вечером мы с ней сядем в машину и поедем в Аскор. Сначала мы будем целоваться на заднем сиденье. Потом она уснет, а я уснуть не смогу. Я буду обнимать ее всю дорогу и думать, как повезло мне в жизни».

Дамиан вошел вслед за хозяйкой замка в просторную, слабо освещенную комнату. Едва за ними закрылась дверь, графиня тут же шагнула к нему – неприятно близко, почти вплотную. Он немного отступил, она снова придвинулась. Он отступил еще, уперся спиной в косяк.

– Куда же вы бежите? Боитесь меня, милорд? – усмехнулась графиня, не делая больше попыток приблизиться.

Дамиан почувствовал сильнейший прилив раздражения – что эта престарелая соблазнительница о себе возомнила? Когда-то женщина, возможно, была хороша собой, только вот были это дела давно минувших дней.

Скрипнув зубами, Дамиан всё же нашел в себе силы ответить вежливо:

– Миледи, в этом мире существует очень мало вещей, способных меня напугать. Напоминаю, вы хотели рассказать мне что-то важное о девушке. Говорите.

– О Золушке?

– Да.

– Конечно. Но мне придется начать издалека и объяснить вам, дорогой барон, как я попала в королевство Лиата.

– Что? – Дамиан едва не подпрыгнул.

– Вам это не интересно? – вздохнула она. – О, погодите, я думаю, что сумею увлечь вас своим рассказом. Не торопитесь: вы всё поймете, когда выслушаете меня до конца.

Дамиан злился. Стоило, конечно, уйти, хлопнув дверью, однако разве это не выглядело бы, словно ей и в самом деле удалось напугать великого императора, будущего властелина мира? Чертыхнувшись про себя, он решительно шагнул вперед, а хозяйка замка невольно попятилась, уступая ему дорогу. Великий император подошел к креслу у окна, сел и закинул ногу на ногу.

– У вас есть пять минут, – процедил он сквозь зубы. – Потом я ухожу.

Графиня кивнула, подошла к окну и облокотилась о подоконник.

– Я родилась не здесь, – сказала она, внимательно глядя ему в глаза.

– Все-таки Хесса? – уточнил Дамиан.

– Не важно, – улыбнулась графиня, ни на секунду не отводя взгляда. – Важно вот что: дома я жила счастливо, у меня была семья, муж и дети, и я наивно полагала, что всё всегда будет так же безоблачно. Но потом… моего мужа убили. А я была вынуждена бежать, едва успев схватить в охапку дочерей и небольшую сумку с припасами, потому что моя жизнь внезапно оказалась под угрозой.

– Зачем мне об этом знать? – спросил Дамиан, вцепившись руками в подлокотники кресла.

– Мы долго скитались, – продолжала она, игнорируя его вопрос. – Мой родной край – далеко отсюда. Мы преодолели горный перевал. Мы шли через бесконечный лес, не зная, найдем ли выход. Мы почти голодали, растягивая наше скудное продовольствие, питались корешками и ягодами, пили болотную воду, спали на земле. Знаете, милорд, что давало мне силы идти дальше? Я говорила себе: надо дойти до местности, где есть люди. Где есть мужчины. Потому что тогда мы будем спасены.

– Ближе к делу. – Дамиан поймал себя на мысли, что у нее красивый голос – мягкий, напевный.

Графиня оттолкнулась от подоконника и подошла ближе. Совсем близко.

– Мы долго скитались по лесам, – продолжила она свой рассказ, – но однажды в дождливую ночь случилось чудо: мы вышли на открытое пространство и увидели замок. Этот замок. Граф Тиорский был одним из богатейших дворян в Лиате, а еще вдовец. Как удачно, не правда ли? Говорят, он так любил свою первую жену, что совершенно не собирался жениться во второй раз. Не собирался, пока не встретил меня. Я могу заставить любого мужчину выполнять мою волю.

В ее глазах танцевали едва заметные искорки, похожие на игру отражений яркого пламени.

– Не любого, – сквозь стиснутые зубы прохрипел Дамиан.

– Что ты, дорогой. Конечно, любого.

Графиня вдруг вытащила из прически какое-то украшение, которое он толком не успел рассмотреть, сделала еще полшага вперед – и непостижимым образом оказалась у него на коленях. Змейкой прижалась к груди, запустила руки в его волосы, принялась перебирать их и гладить. Он уже не понимал, что происходит и почему он ей это позволяет. А потом ему вдруг стало плохо, невыносимо плохо, голова налилась свинцовой тяжестью, в глазах потемнело от боли.

Красивая женщина, сидевшая у него на коленях, прикоснулась губами к его виску. Дамиан дернулся и застонал. Кто эта женщина и зачем его мучает, он не мог понять, и что ему делать, – тоже.

– Скоро пройдет, пройдет, – зашептала красавица ему на ухо. – Потерпи еще немного, ты сейчас привыкнешь. Тебе станет хорошо, так хорошо, как никогда не было…

Она приложила ладонь к его лбу, и боль вдруг действительно прошла, только осталась немного тяжесть в голове. Одновременно за спиной словно выросли крылья – такое его охватило ощущение счастья. Дамиан расправил плечи и улыбнулся. Красавица у него на коленях обняла его за шею и улыбнулась в ответ.

– Ты очень богат и знатен?

– Да.

– Большой человек в Аскоре?

– Да.

– Насколько большой? Бываешь при дворе, лично знаком с императором?

– Да.

– Хорошо. Очень хорошо. Значит, я в тебе не ошиблась. Завтра утром, дорогой, мы пойдем с тобой в церковь, и ты на мне женишься.

– Да.

– Поцелуй меня.

– Да.

Дамиан не думал – просто притянул ее ближе, обняв за талию. Он исполнит любые ее капризы, он мечтает прижаться к этим сладким губам, ведь это Альдорика, его Одуванчик. Такая красивая…

Но что-то было не то.

– Целуй скорее, – приказала она.

Дамиан медлил. Его губы замерли так близко от ее губ, он так мечтал прижаться к ним – и медлил. Смотрел в ее глаза и удивлялся – разве не должны они быть синими, самыми синими в мире? Он не находил у нее на носу веснушек. Она пахла иначе. Всё было неправильно.

А еще ему сильно мешала странная тяжесть в голове.

– Целуй, – прошипела красавица.

Дамиан поднял руку, дотронулся до затылка – надо было обязательно убрать то, что мешает.

– Нет! – крикнула она и попыталась его остановить.

Но ладонь уже нащупала какую-то твердую штуку. Он вытащил эту штуку, поднес к глазам.

Всего лишь гребень для волос.

В ту же секунду морок развеялся.

Дамиан зарычал от ярости, отпихнул от себя графиню, и она кубарем покатилась на пол, упала на спину и вскрикнула.

– Ведьма! – страшным голосом прокричал он.

Вскочив на ноги, император с отвращением вытер рот тыльной стороной ладони, хотя это было лишнее – поцелуй ведь так и не случился. Графиня перевернулась на четвереньки и быстро поползла от него, намереваясь, похоже, забраться под стол. Дамиан подлетел к ней, схватил за шиворот и заставил встать. Ведьма немедленно принялась вырываться и даже попыталась укусить его за руку. Ярость Дамиана зашкаливала. Он толкнул эту тварь посильнее, она впечаталась спиной в книжный шкаф и заскулила. Сверху посыпались книги. Всхлипывая, графиня начала сползать на пол, как будто ноги больше не держали ее.