Я уже мог нормально соображать.

И последние десять минут стали для меня такими же туманными, словно я под чем-то был. Я примерно помнил, что делал, но очень смутно и уж точно не смог бы расставить это в хронологии.

Телефон перестал звенеть – послышался приглушенный бабушкин голос. Значит, она ответила на звонок. Минута – и голос затих.

Я ожидал, что послышатся шаги на лестнице – она придет, чтобы устроить мне хорошую взбучку, потому что уверен, этот придурок оказался горазд на выдумки и наплел про меня такое, что хватит на три боевика в стиле Стетхема. Но нет – полная тишина.

Я просидел, прислонившись к кровати, пока все симптомы окончательно не ушли. Голова вновь стала ясной, пальцы полностью под моим контролем, все окей. Вздохнув, я закрыл кейс, убрал его обратно под кровать и спустился вниз.

-2-

– Звонили из школы – бесстрастно сообщила мне бабушка, когда я спустился и встал аккурат напротив ее кресла. Вернее, какое-то время она даже делала вид, что не видит меня, но когда я продолжил стоять и в упор смотреть на нее, она все-таки открыла рот – нам надо туда явиться сейчас.

– Вместе?

– Да, вместе – кивнула она и выключила телевизор, за которым праздно сидела, смотря какое-то шоу.

Я ожидал, что посыпятся вопросы. Да это и логично. Если ей позвонили, и даже без приукрашенных версий Брайса просто сообщили, что в портфеле ее новоиспеченного внука был найден шприц и капсула, за которые он распсиховался и убежал – следовало задаться вопросами.

Пусть неуместными и нежеланными, но это логично. Но нет, бабушка не проронила ни слова. Лишь когда она уже оделась, а я сидел и ждал ее на кресле, она крикнула мне:

– Я готова, Тод, пошли.

И на неправильном имени вновь был поставлен ненарочный акцент, говорящий о том, что она опять специально исковеркала его. Она помнила, что меня зовут Том. Всегда помнила. И когда ситуация была из ряда вон, как часом назад, она забывала коверкать и заменять имя. Но когда была достаточно собрана – делала это неизменно.

Зачем – все еще вопрос.

В школе на нас (на меня) смотрели, как на какого-то местного урода или диковинную зверюшку. Теперь уже все без исключения – думаю, бредятина Брайса про мое наркоманство, словно вирус, разошлась в краткие сроки по всей школе. А учитывая, что мой отец был богачом, версия скорее всего подкрепилась тем, что эту зависимость я забрал с собой из прошлой жизни.

Да и насрать.

Проходя мимо шкафчиков, я лениво глянул на свой. Там все так же красовалась надпись «Томас Дьюэд долбится в очко Брайса», только теперь имя этого идиота было замазано, но крайне фигово, что прочитать его не составляло труда. А сверху кто-то успел подписать «Наркотики или ВИЧ?».

Я закатил глаза.

Видимо, моему ящику до конца школы предстоит быть татуированным. Каждый день разным. А когда не останется места – подозреваю, они сами начнут замазывать старые надписи, чтобы написать новые.

Бабушка не оборачивалась ни в одну сторону – смотрела прямо перед собой, пока мы не зашли в кабинет директора. Кажется, время остановилось – потому что там все так же сидел Брайс, словно не выходя с того самого момента.

Однако, теперь он не бычился. Наоборот, нацепил на себя приторную маску хорошего мальчика, который волей судеб попал в плохую историю и теперь крайне сожалеет обо всем, что могло кому-то нанести урон.

А он умнее, чем казался с самого начала.

Хотя, только полный идиот при подобной ситуации продолжал бы ржать, материться и говорить, что я «долбанный педик» который получил «свое наказание» в виде раздавленной капсулы, которую он же сам нашел в моей портфеле путем копания в чужих вещах.

Несмотря на то – что главный акцент сделан на мне, он в этой ситуации тоже оказался по уши в дерьме. И судя по его невинному взгляду – он отлично это понимает.

– А вот и мистер Дьюэд – директор сухо глянул на меня, после чего перевел взгляд на бабушку и сдержанно кивнул – миссис..?

– Дьюэд – сообщила она – только я мисс.

– Прошу прощения, мисс Дьюэд. Присаживайтесь.

Он указал нам на два стула рядом с Брайсом. Я сел на крайний, чтобы даже не видеть этого придурка.

– А где предки Ричардсона? – бросил я.

Директор перевел на меня взгляд, полный скрытого презрения.

– Присутствие родителей Брайса не обязательно. Не в его учебных принадлежностях были найдены шприц и капсула.

Я усмехнулся:

– Ага, а почему никто не задается вопросом, как он их там нашел? Он просто рылся в моих вещах, но теперь всем на это насрать.

– Мистер Дьюэд!

– Я не рылся – фыркнул Брайс и тут же повернул свою моську к директору – я знал, что ищу.

– О, ну это многое меняет – саркастично хмыкнул я.

– Откуда тебе было известно, что ты там найдешь, Брайс? – поинтересовался директор, словно за это время не успел провести свой допрос на минималках по полной программе. Уже вся школа знала версию Брайса, а он делал вид, что только при нас начинает узнавать все.

– Ну, произошло все еще вчера.. – она начал пищать, словно до смерти запуганный. Учитывая, какой он был шкаф, что еле помещался в ширину кабинета – это было чертовски смешно и глупо. Но, кажется, видел это только я.

– Что произошло вчера?

– Томас.. он попросился в уборную. Вернее, поссорился с нашим педагогом, потому что вел себя грубо.

– Это правда, Том? – теперь он перевел взгляд снова на меня.

– Бред собачий – фыркнул я – я просто не посчитал нужным рассказывать всему классу, что иду поссать, но оказалась – это необходимое условие. Теперь буду знать.

– Выбирай выражения, Томас. Продолжай, Брайс.

– Но он ходил не в уборную. Вернее, в уборную, но не справить нужду.

Надо же, каким он вдруг стал изысканным на лексикон!

– А ты свечку держал?

– Мистер Дьюэд! – стукнул ладонью по столу директор – сначала говорит Брайс, потом вы. Никто не перебивает, если я не задаю вопросов. Понятно? Продолжай, Брайс.

– Дело в том, что он хотел уйти с портфелем, но ему не дали, и он тогда что-то оттуда достал. Я заметил шприц, когда он пытался незаметно запихнуть его из ладони в рукав кофты. Я понял, что здесь что-то не то и попросил своего друга сходить за ним.

– А ты всегда такой участливый? Это так трогательно – улыбнулся я – твоя забота обо мне впечатляет, малыш.

Я послал воздушный поцелуй. Лицо Брайса исказилось в ярости, а терпение директора лопнуло. Хотя я рассчитывал на то, что первым лопнет терпение Брайса – он снимет свою маску и все встанет на свои места.

Но не повезло.

Сегодня был не мой день. Определенно.

– Еще одна вольность с твоей стороны, Том, и я буду вынужден отстранить тебя от занятий на три дня!

Бабушка продолжала делать вид, словно она здесь вообще не сидит.

– Продолжай, Брайс – кивнул директор. У меня был большой соблазн сказать это раньше заместа него, но тогда я грозил нарваться на еще большие неприятности.

– Так вот, я попросил своего друга сходить за ним..

Я вспомнил того амбала, который зачем-то стоял в сортире не на своем этаже. Дружок Брайса. Теперь понятно, что он там делал.

– И что же?

– Ну, Крис сказал, что Томас вышел из кабинки, и что-то тщательно скрывал в руках. Ему показалось, что там была капсула.

– Значит, вы сделали вывод, что мистер Дьюэд выходил в уборную со шприцом и капсулой? И это натолкнуло вас на какие-то выводы?

Конечно, если так помогать ему наводящими вопросами, то даже если бы не натолкнуло – сейчас бы он резво сообразил. Я закатил глаза и откинулся на спинку стула, задрав ногу на ногу в мужской вариации – параллельно полу.

– Да. Ну.. поскольку отец Томаса был сами-знаете-кем..

– Волан-де-Мортом – не смог сдержаться я, кивнув – тот, чье имя нельзя называть.

Теперь я повернулся к Брайсу, который вновь раздраженно сжал челюсть:

– И я тоже черный маг и нашлю на тебя проклятие импотенции. Ой, прости – я приложил ладонь ко рту – это уже сделала за меня природа. Ладно, иди с миром.