Брайс начать бурчать что-то невнятное, но уже по уши застрял в дерьме. Директору надо было кого-то наказать за случившееся – а раз я оказался полностью невиновен да еще и жертва со своим сахарным диабетом, то он вознамерился раздать с лихвой за двоих все Брайсу.

Минут через десять нас всех троих отпустили, но мистер Браун пообещал моей бабушке, что свяжется с родителями Брайса и урегулирует сложившуюся ситуацию.

– Благодарю – кивнула бабушка.

Когда мы вышли из кабинета директора, понятное дело, на уроки уже можно было не идти, все они закончились. А портфель с моими шмотками мне отдали в кабинете. Кто и как его туда принес – рассказать не удосужились, но подозреваю что это дело рук Лоры. Ну или кому по наказу пришлось.

Когда мы с бабушкой пошли домой вместе, я ожидал, что вот теперь-то начнутся расспросы и обвинения, по типу «я тебя выгородила, но теперь, будь добр, объясни, что это за шприцы у тебя были в вещах?». Но нет, она молчала, словно у меня и правда был сахарный диабет.

Я было хотел спросить, что все это значит – но потом решил, что мне на это плевать. Если задам вопрос я – задаст и она, а у меня не было никакого желания объяснять природу своих капсул и все в этом роде.

-3-

– Я к себе – бросил я ей, когда разулся, а она уже успела уйти в гостиную.

– Хорошо, Тод – услышал я оттуда ее будничный тон.

Тод.

Но надо заметить, в кабинете директора она ни разу не оговорилась. Значит, этот спектакль был не в принципе на публику, а исключительно для меня, иначе бы она путалась в Тодах и Тедах и при директоре.

Я поднялся к себе в комнату и прикрыл дверь. Глянул на часы – вся эта суета заняла достаточно времени, и уже было практически два.

Завалился на кровать и взял телефон, который принялся блямкать прямо у меня в руках. Многочисленные смс от Лоры. Я зашел в директ.

«Ну что там?»

«Как все прошло?»

«Слышала, ты пришел с бабушкой»

«Напиши, как освободишься»

«Лучше позвони».

«Том???»

«???»

Не успел я прочитать последнее сообщение, как пришло новое:

«Сукин ты сын, я ведь вижу, что ты их прочитал!»

Я устало ухмыльнулся и нажал на видеозвонок. Пара гудков – и она ответила. Камера была по обыкновению отключена, но прошло не больше двух секунд, как Лора-таки позволила своему изображению занять пол экрана.

Ее лицо было раздраженно и рассеянно одновременно, однако она усердно пыталась показать лишь первую эмоцию.

– Какого черта, Том? – первое, что она сказала.

– Все окей – отозвался я, лениво растягивая гласные и зевая – Брайсу вставили люлей, а я мальчик-молодец. Бедный ущемленец, но все лучше, чем то, что было в начале.

– Мальчик-молодец? – она подозрительно нахмурилась – это как?

– Впервые решение оказалось на стороне правды. Для Чандлера это редкость, да? – я усмехнулся, но Лора продолжала быть серьезной.

– Я не об этом. Что было в той капсуле?

– Инсулин.

Расщелина между ее бровями стала еще глубже.

– Инсулин?

Не верит.

– Да, инсулин. Я диабетик.

– Ты не говорил.

– Извини, мамочка, больше такого не повторится – я закатил глаза и рассмеялся – да забей, главное что Брайс огребет. Хоть раз в жизни.

– Не думаю.

– Почему это? Браун сказал, что свяжется с его предками.

– Ага, чтоб пивка выпить.

– В смысле?

– Мать Брайса – его родная сестра. Это все знают.

– Вот сукин сын – усмехнулся я – тогда все понятно.

Вот почему он так выгораживал этого придурка.

– Что понятно?

– Да ничего, забей.

– И все-таки, ты не похож на диабетика.

– Не знал, что они как-то отличаются внешне. Ты не путаешь нас с альбиносами? Или с даунами? Если хочешь, я могу конечно пустить слюну, но выкрашивать волосы в белый будет проблематично.

– Том, я серьезно.

– Ага.

– Что это были за капсулы? Это не инсулин.

– Инсулин.

Мне понравилась бабушкина версия, и я намеревался отнекиваться ею ото всех любопытных. Кто-то продолжит верить в версию с наркотой, но кто-то захочет узнать новую.

– Думаешь, откорячился разок от директора и все стало окей? У тебя все так просто!

– Не люблю, когда сложно – я опять зевнул.

– Ты глупее, чем я думала, если считаешь, что этим все кончится.

– Нет, что ты – кивнул я – начнется вселенский заговор и слежка за мной с целью поимки на горяченьком. Кстати – я сыграл бровями – меня часто можно поймать на ком-нибудь горяченьком. Модели, например. Я их люблю.

Лора закатила глаза и я рассмеялся.

– Ты придурок. Я знаю Брайса – он не спустит тебе все так на тормозах. Если, конечно, у тебя так реально инсулин – то можешь не парится..

Она подозрительно сощурилась, словно сканируя меня насквозь:

– .. но если это все-таки что-то другое, то очень скоро об этом все узнают. Даже если ты будешь постоянно таскать с собой портфель. Если продолжишь носить капсулы в школу – история продолжится.

– Прям как в таинственном острове – кивнул я.

– Иди ты в задницу – фыркнула она.

Но было видно, что раздражилась Лора не моей беспечностью, а тем, что я не сказал ей правду.

– Знаешь, дело твое – заявила она – но если ты вдруг захочешь рассказать мне, что бы в тех капсулах, то можешь быть уверен – я не тот человек, что треплется обо всех тайнах направо или налево.

– Конечно, для этого надо иметь хотя бы друзей, чтобы трепаться направо и налево – согласился я.

– А чтобы вколоть инсулин совсем не надо сверять время по секундам – парировала она.

Я изогнул бровь.

– Да, ты просто так часто пялился в свои часы перед всей это заварушкой, что сложно было не обратить внимания. И тебя сильно начало колбасить, когда он разбил капсулу. Насколько я знаю, при сахарном диабете не идет счет на минуты.

– Да, идет на секунды – равнодушно протянул я – у тебя тоже предки болеют или просто сегодня все заделались знатоками диабетиков?

– В смысле?

– Браун тоже сказал, что у него жена болеет и все заявлял, что инсулин вкалывают только утром и ночью. Вот ходишь рядом с людьми и не подозреваешься, что все они поголовно такие ученые умы – я усмехнулся.

Она сжала губы, словно собираясь в чем-то меня обвинить, но в итоге лишь презрительно фыркнула:

– Я вообще-то тебя прикрывала.

– Правда? – я театрально вскинул брови в удивлении – я вроде не был на войне, или ты говоришь о моей прошлой жизни?

– Придурок. Я серьезно. Все время, пока ты хрен знает где был, я вилась возле Брауна и все пыталась представить тебя с выгодной стороне.

– Какой смысл, если Брайс его.. кто он ему получается.. племянник, о. Если Брайс его племянник.

– И принесла портфель.

– За портфель мои благодарности, мадам – ухмыльнулся я – я так и думал, что это ты.

– Но при всем этом продолжишь втирать байку про инсулин?

– Извини, если такая правда для тебя слишком скучна, но больше мне нечего сказать – пожал я плечами – я диабетик. Это скучно, но истина. В первой инстанции.

– Как хочешь – она как-то странно дернула плечами и добавила как бы между прочим – но ты прав, у меня был друг, который тоже был диабетиком. И что я знаю наверняка – инсулин не тянется, как сопли или плохо разбавленный кисель. Он как вода. Как любой нормальной раствор.

Она вновь дернула плечами, выражая свое полное безучастие к тому, что говорила, но на деле лишь невербально сообщая, как нервничает:

– А когда Брайс разбил твою капсулу, жидкость с большим трудом вытекла на пол, но легко размазалась по нему, словно какая-та слизь. Интересный нынче инсулин. До чего дошел прогресс.

Я промолчал, ожидая, что она скажет следом.

Но Лора тоже какое-то время молчала.

– Может, Брайс и настолько туп, что не смог заметить этого или понять, а может просто не сталкивался с инсулином. Но это точно не он. Я вообще опасаюсь подумать, что может иметь такую консистенцию. Впервые вижу, чтобы нечто подобное вообще вводили в кровь.