– Можешь взять с моей полки, покайфовать. Только не лезь в воду с наушниками, умоляю. Второй раз я тебя могу не откачать, – Лора усмехнулась. Это было даже слишком просто. – Никогда не пойму, зачем стараться быть привлекательной ради этих… быков.

– Срать я хотела на быков и тёлок, Ло, – Кэтрин по-детски облизала вилку и кинула её на опустевшую тарелку. – Евро падает и поднимается, а вот секс всегда был самой крепкой валютой. Спасибо за ужин, готовишь ты всё-таки потрясно. Может, вместо твоей шайтан-лавки лучше откроем булочную?

– Я сейчас передумаю, оставлю бомбочку себе, – фыркнула Лора, которой такие заявления слышать было не впервой. Соображать в пряностях научила ещё тётя Шаиста, но вот связывать с готовкой жизнь… Очень опрометчиво, особенно если знаешь, что за твоим задом всегда рады прийти проклятые родственнички.

– Поняла, осознала, убежала, – Кэтрин живо вскочила со стула и поскакала в ванную, на ходу снимая с тощего тела майку. Обернувшись уже в дверном проёме с оголённой грудью и нисколько этого не смущаясь, коротко добавила: – Хрен его знает, что там у тебя сегодня случилось. Но не кисни, а то мне придётся устроить тебе бесплатный массаж.

Она хищно размяла пальцы, хрустнув костяшками. Лора закатила глаза, и больше Кэтрин попыток залезть к ней в нутро не делала, шустро убежав в ванную. Массаж от соседки иногда пригождался уставшим мышцам, но сегодня хотелось немного иного: чуть более ясного мозга и проницательности, не эмоциональной, а логичной. Дождавшись, когда зашумит в ванной вода, Лора взяла телефон и зашла в мессенджер. Она не была уверена, что вызов окажется принят, однако трубку видеосвязи взяли с первого раза через три гудка.

– Лора? – мелькнуло на мутноватом экране обеспокоенное и удивлённое светлое лицо. На фоне мужского голоса громко шумели тренажёры спортивного зала.

– Привет, Ашер. Я не мешаю? – она с извинением улыбнулась, чувствуя, как от одного взгляда серых глаз немного разжались тиски беспокойства в груди.

– Ты не можешь мешать, бродяга, – однако Ашер быстро удалялся из зала в сторону раздевалки, судя по мелькающему за ним фону. – Но звонок неожиданный. Что стряслось?

– У меня обязательно должно что-то стрястись, чтобы я тебе набрала? – на риторический вопрос он только снисходительно усмехнулся, тыльной стороной ладони стёр пот с высокого лба и отбросил назад мокрую светлую прядь. – Чёрт, да. Ко мне сегодня приходил полицай. Из криминалов.

– Бродяга, тебя что, хотят арестовать? Говорил же, дерьмовая это идея с твоими гаданиями…

– Нет. Он скорее… Расследует какое-то левое дело, а я оказалась связующим звеном между двумя жертвами. Везучая на всю голову, как всегда, – Лора сделала как можно более безмятежную мордашку, но Ашер был одним из двух людей во всём мире, которые знали её слишком хорошо, чтобы повестись на ложь.

– Тебе не стоит тереться рядом с полицией, ты же понимаешь? – он чуть понизил голос, уже прозвучавший без эхо, и Лора поняла, что они остались тет-а-тет. Слабо кивнула на его очевидный вопрос. – Слушай, он же тебя не арестовал, не запретил выезд из города?

– Нет. Просил о сотрудничестве, только и всего.

– Пошёл бы он на хер, – бескомпромиссно выплюнул Ашер, не скрывая своего презрения к силовым структурам. – Кажется, ты слегка засиделась. Не хочешь устроить себе каникулы в Ганновере месяца так на два? А потом махнём в Польшу. И пусть этот твой коп кротом роет землю, он точно не станет парить голову из-за случайной свидетельницы.

Лора знала, что предложение будет именно таким. Бродяге – бродячая жизнь, новый переезд. Будто её тараканьи бега из города в город на протяжении восьми лет не вынужденные, а по личному удовольствию. Но иногда просто устаёшь постоянно бежать, тем более что тревожных звоночков от преследователей не было уже давно. Ни разу за год, если точнее. И Лора пребывала до этого дня в таком спокойствии, какое в её жизни случалось не часто.

«Каникулы в Ганновере» – звучало неплохо, если не думать о том, что за этими словами скрывалось очередное мягкое предложение сожительствовать с бывшим агентом ФБР. Только он мог упрямо звать полицию «копами», на свой американский манер. Хотя в его чистом немецком никогда не было ни следа акцента.

Нет. Все эти «каникулы» из тренировок, заканчивающиеся совместными пьянками, дружеским сексом без обязательств, посиделками с кальяном, а потом новым пониманием, что они друг для друга всегда будут книгами с кучей намертво склеенных страниц – пройденный этап. Им могло быть хорошо, по-дружески приятно, но всегда наступал момент, когда бродяга вновь уходила в сторону. Ашер итак достиг всех возможных пределов доверия, которое только она могла ощутить к мужчине.

– Я должна справиться сама, Ашер, – упрямо вздёрнула Лора подбородок, приводя себя к этим мыслям. – Он не угрожал лично мне. А станет – я умею за себя постоять, ты знаешь.

– Знаю. И знаю, что если ты во что-то упёрлась, то переубеждать бесполезно, – вздохнул Ашер и устало потёр глаза, явно соображая. – Так. Слушай. Во-первых, будет просто прекрасно, если он не станет копать твою биографию и не нароет твоё прежнее имя.

– Даже если нароет: никакого криминала в смене имени нет, мы не в средние века живём, – торопливо добавила Лора. Она и сама успела об этом задуматься.

– А во-вторых, – не отреагировав на её замечание, хмуро продолжил Ашер, – убери из дома малыша Сива.

– Не могу. Я без него не чувствую себя… в безопасности, – Лора похолодела, лишь представив, что маленький револьвер «S&W» исчезнет из прикроватной тумбы. Её последнее средство от любого посягательства, если вдруг откажут кулаки и ноги. Лучший подарок, какой только мог сделать Ашер на её двадцать третий день рождения. И плевать где он его достал.

– Тогда готовься придумать складную историю, откуда он у тебя. Пойми, от сотрудничества с полицаями до наручников – полшага. Уж я-то знаю, – невесело усмехнулся Ашер, намекая на свою работу в спецслужбах США.

– Отбрешусь. Наплету что-нибудь слезливое, – отмахнулась Лора. – Это меньшая из проблем.

«Шаттен на твою слезливость не повёлся ни секунды», – пронеслось в голове опасное понимание, и, видимо, этот страх всё же отразился в её больших корично-карих глазах.

– Не дрейфь, бродяга. Если станет жарко гореть под твоей хорошенькой попкой, мой дом всегда для тебя открыт, а до Ганновера максимум три часа на автобусе, – поспешил успокоить её Ашер, и от этого впрямь стало чуточку легче. Всегда хорошо, если есть запасной план.

– Спасибо, – от души поблагодарила Лора. – Ты настоящий ковбой, готовый спасти бедную деву из лап злодея.

– Всегда к вашим услугам, мисс, – шутливо козырнул он ей, вызвав невольную улыбку.

Внутри здорово теплело и, что называется, отлегло. Перебросившись со старым другом ещё парой ничего не значащих дежурных фраз, Лора отключилась и несколько минут тупо пялилась в потухший экран без единой мысли. Плюхала в ванной вода, а из окна кухни доносились крики со стадиона через дорогу. Всё как всегда, только одно не ясно: какого чёрта делать дальше?

Бам! Хруст. Сдавленный стон. Из-за двери допросной доносились самые многозначительные звуки, а Рик покорно ждал у стены, сложив руки на груди. Он не одобрял методов директора Беккера, более того, презирал такой способ выдавливать правду из подозреваемых. Настоящий полицейский обязан добиваться признания вины нерушимыми фактами, доказательствами: именно этому Рик сам учил новоиспечённых стражей закона на протяжении четырёх лет, именно так правильно. Слышать сейчас, как за тонкой перегородкой кто-то нагло срёт на все эти принципы, было отвратительно. Внутренний перфекционист буквально выл, что нарушается нормальный, логичный и единственно приемлемый порядок вещей. От усилия, которое Рик прикладывал, чтобы не вмешиваться, под левой лопаткой уколола судорога, ушедшая болезненным спазмом до кончиков пальцев. В хорошо проветриваемом коридоре становилось душновато даже в тонкой серой рубашке с закатанными по локоть рукавами. Привычно болталась на плечах кожаная чёрная кобура: он буквально только что приехал, снова простояв в пробках добрую часть утра, и ещё не успел снять табельное в своём крохотном кабинете. Да и не любил он расставаться с верным девяносто девятым «Вальтером».